СТЕФАН ВАЙНФЕЛЬД
Поединок
- Вот здесь, - сказал капитан и ткнул пальцем в карту.
Но под его пальцем ничего не было, кроме сини далеко не тихого Тихого океана. А между тем судно подошло к покрытому скудной растительностью маленькому островку, по всей вероятности, вулканического происхождения. У небольшого пляжа росло несколько пальм, дальше теснились невысокие скалы с редкими султанами травы. Нетрудно было догадаться, что недостаток пресной воды сделал остров безлюдным и голым.
Когда судно стало на якорь, матросы подложили цепи под один из двух огромных ящиков, возвышавшихся на палубе. Прозвучала отрывистая команда, зач скрипел кран, ящик дрогнул, повис над бортом и плавно опустился на берег. Другой ящик последовал за ним. Затем по приказу капитана матросы поставили на ближайшем пригорке палатку, в тени которой разместились складной столик и два шезлонга. Туда же отнесли ящик со льдом и прохладительными напитками и кое-какие мелочи.
- Ну, вот и все, - сообщил капитан.
- Что ж, отлично, - отозвался тот из двух пассажиров, который был повыше ростом.
Капитан знал о нем только то, что его звали Мартин. Именно с ним он договаривался о доставке обоих пассажиров с их странным багажом на безлюдный островок. Через сутки судно должно было вернуться и забрать их по пути в Чили. Что-то здесь было подозрительное, однако ни один рейс "Святой Жанны" нельзя было назвать кристально чистым. "Деньги не пахнут!" - имел обыкновение говаривать капитан, не подозревая, что этим девизом пользуются уже добрых два тысячелетия.
Мартин отсчитал деньги и вручил их капитану,
- Тут половина причитающейся вам суммы. Вторую получите завтра, когда придете за нами.
Капитан кивнул. У него не было оснований сомневаться - с этого островка никуда не удерешь.
Был полдень. Потоки зноя лились с солнечного неба. Не чувствовалось ни малейшего движения воздуха, печем было дышать. Мартин и его товарищ по имени Фретти вглядывались в океан до тех пор, пока дымок парохода не скрылся за горизонтом. Только после этого Фретти подошел к одному из ящиков.
- Пора! - сказал он и, открыв небольшую задвижку, просунул в отверстие руку и что-то там повернул.
Мартин не спеша подошел к другому ящику и сделал то же самое. Затем, не обращая больше внимания на ящики, они расположились в шезлонгах.
Сквозь однообразный шум прибоя отчетливо послышался треск. Это стали лопаться, словно яичная скорлупа, толстые доски одного из ящиков. Сначала показалась огромная стальная голова, а затем, хрустя гусеницами, выползло металлическое чудовище длиной в несколько метров. С минуту оно не двигалось, а потом стало расти на глазах. Отдельные его части, сначала плотно прижатые, стали растягиваться наподобие гармошки. Казавшаяся прежде большой голова теперь для двадцатиметрового тела была непропорционально маленькой. На ней поблескивали глазки телевизионных камер: две спереди и одна сзади. Длинный клюв, подвижный, гибкий и сильный хвост напоминали муравьеда, но две пары могучих лап, размещенных перед гусеницами на передней части корпуса, делали чудовище похожим на ископаемого ящера.
- Неплохо придумано! - похвалил Фретти, Мартин равнодушно заметил:
- Проектируй я сейчас его заново, сделал бы совершенно иначе.
Тем временем с треском лопнул второй ящик, обнаружив свое устрашающее содержимое: отвратительную конструкцию с куполом, снабженным расположенными вокруг объективами, которая напоминала карикатурное насекомое. Купол венчал короткое, покрытое панцирем туловище, опиравшееся на десятка полтора суставчатых стальных лап, снабженных щипцами, пилами и другими приспособлениями неизвестного назначения.
Уступая "муравьеду" в длине, "насекомое" явно превосходило его по высоте: телескопические лапы распрямились, купол поднялся над пляжем на высоту двухэтажного дома.
- На вашем месте я бы иначе разместил камеры.
На такой высоте они имеют недостаточный ближний обзор, - сказал Мартин.
- Ну, это мы еще посмотрим, - ответил Фреттп.
Заметив друг друга, чудовища задвигались, словно в экзотическом танце. Они кружили, то сближаясь, то отдаляясь, сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. Уже были не видны движения отдельных лап, и только вспыхивающие блики солнца на металле свидетельствовали о точно скоординированной работе всех частей механизмов. Но вот насекомое пригнуло телескопические лапы, напружинилось, оттолкнулось, как кузнечик, от земли и очутилось у хвоста ящера-муравьеда. Две вооруженные щипцами лапы насекомого потянулись к хвосту, который внезапно завертелся с огромной скоростью. Если бы насекомое не отскочило поспешно назад, ему пришлось бы потерять свое вооружение. Воспользовавшись этим, ящер-муравьед с неожиданной проворностью развернулся головой к противнику.
Насекомое, отскакивая и снова накидываясь, старалось схватить ящера за хвост, чтобы лишить его подвижности. Но сделать это ему никак не удавалось. Тогда оно изменило тактику - вытянуло одну лапу и опустило ее со всей своей силой на голову противника.
Ящер-муравьед замер на мгновение, как боксер, оглушенный ударом. Насекомое, воспользовавшись моментом, размозжило объектив одной из передних камер металлического пресмыкающегося.
- Правильно сделано. Атакует управляющий цептр, - прокомментировал Фретти.
- Не очень-то радуйтесь. Ящер имеет запасное логическое устройство, размещенное внутри корпуса, поэтому он может действовать даже при совершенно разрушенном управляющем центре.
- Любопытно, как вы этого добились? - поинтересовался Фретти, вытирая платком лоб.
- Больше половины деталей, не считая корпуса, сделано из вернетита специального сплава, по механическим свойствам схожего со сталью, а по электрическим - с полупроводниками. Именно поэтому машина со всеми своими рефлексами, реакциями, способностью к обучению и приспособляемостью аналогична примитивному животному.
- Я поступил иначе: изменил структуру кристаллической решетки материала. Результат получился тот Же... Вы только посмотрите: наиидеальнейше разработанная программа не могла бы дать такого эффекта!
