- Недавно мы возили ее в Лион, к невропатологу, - сказала Мари-Луиза.

Вернулся Миньо.

- Тебе бы следовало выступить, - сказал он Пьеретте Амабль.

- Только не сейчас, - возразила Пьеретта. - Одни увлечены танцами, а другие пьяны и ничего не поймут.

- Но ведь так нельзя! Коммунисты устраивают вечер, и никто из нас не выступит с речью! - возмущался Миньо.

- О чем, по-твоему, я должна сказать? - спросила Пьеретта.

- Скажи о необходимости единства между трудящимися.

- Выступи сам, если у тебя хватит храбрости.

- Нет, говори лучше ты, - настаивал Миньо.

- Не понимаю - почему?

- Потому, что меня не любят, - заявил Миньо.

- Ну что ты выдумываешь? - воскликнула Пьеретта, и на мгновенье тень затуманила ее большие черные глаза.

В зал вошел Красавчик и направился прямо к нашему столу.

- Добрый вечер, мадам Амабль, - сказал он, энергично встряхнув ей руку.

Я глядел на него с удивлением. Пожимая Пьеретте руку, он расправил плечи и слегка откинул назад голову: так итальянцы здороваются, когда хотят выразить кому-нибудь особое свое уважение (немцы в таких случаях низко склоняют голову, а поляки сгибают стан). Но меня удивило не только то, что он как будто вытянулся во фронт перед Пьереттой. Изменился даже звук его голоса, и в его приветствии: "Здравствуйте, мадам Амабль" - не было нежных или чуть насмешливых заговорщических ноток, которые обычно проскальзывали в его разговорах с женщинами и, случалось, раздражали меня; теперь в его тоне я даже усмотрел некоторую чопорность. И почему он сказал "мадам Амабль", когда все здесь называют эту молодую женщину просто Пьереттой?

- Добрый вечер, Красавчик, - ответила Пьеретта. - Что ж ты так поздно?

- Нынче весь день я провел с земляками в горах, выше Гранж-о-Вана. Они там жгут в лесу уголь.

Он говорил свободно, уверенно, словно вел беседу в светской гостиной. Я лишний раз восхитился учтивой непринужденностью манер, свойственной итальянскому народу.

- ...Последние три километра там даже и дороги нет никакой. Товарищи вышли меня встречать и привели с собой оседланного мула. В деревне они не живут - только раз в неделю посылают кого-нибудь туда за провизией.

- А я и не знал, что в здешних краях жгут уголь, - сказал Миньо.

- Ну разумеется, где ж тебе знать! - уколола его Пьеретта. - Ты про наш край знаешь только то, что услышишь в комитете секции.

- Красавчик, - сказала Маргарита, - пригласи меня танцевать.

И она поднялась с места. Итальянец обнял ее за талию, они двинулись скользящим шагом по валу.

- Красавчик... - задумчиво сказал Миньо. - Почему вы все зовете его Красавчик?

- Да ведь это почти что его имя, - сказала Пьеретта. - К тому же он, по нашему женскому мнению, очень хорош, хотя и далеко не красавец. Ты не понимаешь самых простых вещей, бедный мой Фредерик.

- Верно, не понимаю, - согласился Миньо. - Такое несчастье! Отсюда все мои политические ошибки.

- Довольно, довольно! - воскликнула Пьеретта. - Нашел время каяться.

В эту минуту прибыла еще одна группа регбистов, они явились прямо с пирушки, где праздновали победу, одержанную ими в тот день над командой Лион-Вилербан в матче игроков второй категории. Впереди шествовал капитан команды, сын торговца Бриана, в клетчатой рубашке с расстегнутым воротом, стянутой кожаным поясом с медной пряжкой. У него был особый стиль: полуковбой, полудесантник. Регбисты не любили его и терпели только потому, что его отец, лесоторговец, первый богач в Клюзо, оплачивал майки, бутсы и разъезды команды (женскую баскетбольную команду субсидировало АПТО).

Оркестр заиграл танго. Красавчик и Маргарита были почти одни на кругу. Он ловко вел свою даму, касаясь щекой ее щеки.

Сын Бриана стоял в зале, засунув руки в карманы и широко расставив ноги. Он разглядывал танцующих.

- Ай да макаронщики! Первые кавалеры у наших девчонок! - сказал он очень громко, желая привлечь внимание всего зала.

Красавчик сразу остановился.

- Прошу тебя, - взмолилась шепотом Маргарита. - Ну прошу тебя... Не затевай драки.

Красавчик покружил свою партнершу и оказался как раз напротив Бриана, но на другой стороне зала.

- Прошу тебя... - шептала Маргарита. - Не затевай драки. Ведь этот бал устраивают коммунисты. Полиция только того и ждет... у наших друзей будут неприятности.

Красавчик через каждые два шага тянул свою даму к краю круга и, глядя через ее плечо, старался поймать взгляд молодого Бриана. Маргарита, откидываясь назад, пыталась увести своего кавалера в глубину зала.

- Не смей этого делать, не смей! - шептала она. - Слышишь? Подумай о Пьеретте. Подумай о всех наших товарищах коммунистах.

Они опять принялись скользить, прижавшись друг к другу, но Маргарита чувствовала, что ноги Красавчика дрожат, и поняла, что дрожит он от сдерживаемого гнева.

Бриан медленно пересек зал, расталкивая на пути танцующие пары. Все остановились, кроме Маргариты и Красавчика. Бриан подошел к ним и положил руку на плечо Маргариты. Итальянец немного отодвинулся от девушки. Она побледнела. Зато у Красавчика больше не дрожали ноги. Он весь сжался. "Как будто перед прыжком в воду", - подумала Маргарита.

- Этакая милочка, - сказал Бриан, нажимая ладонью на плечо Маргариты, этакая милочка не для твоего носа, макаронщик!

Маргарита вырвалась от него. В то же мгновенье Красавчик дал ему оплеуху и ударил под ложечку. Бриан свалился.

- Регбисты, ко мне! Ко мне, регбисты! - заорал он, поднявшись на ноги.

Из носу у него текла кровь, он вытирал ее тыльной стороной руки и стряхивал с пальцев красные капли. Красавчик ждал, весь подобравшись, напружинив мускулы. Бриан ринулся на него.

Но уже подоспели распорядители, разняли, растащили противников. Тут прибежали и другие парни, болтавшие у подъезда или сидевшие в соседнем кафе, так как на балу им было скучно.

Регбисты стояли в нерешительности. Всыпать макаронщику? Ладно, это еще куда ни шло. Но вот как пойти против коммунистов? Тут уж другое дело. Коммунисты ни за что не позволят сорвать их собрание или бал, живо дадут отпор. В Клюзо это всем было известно. К тому же в команде регбистов, субсидируемой папашей Брианом, было несколько "сочувствующих", а один даже получил недавно партийный билет. Они держались немного в стороне от остальных. Конечно, неловко, особенно после выигранного матча, смотреть сложа руки, как колошматят капитана твоей команды, но и неохота лезть в драку со своими же ребятами. И регбисты стояли в полном смятении.