Начиная с 1937 года в Японии была развернута грандиозная программа военно-морского строительства, при этом ВМС США в Токио рассматривали, главным противником. Возглавивший военно-морской флот адмирал Ямамото видел в войне с США логический итог развития американо-японских отношений. Этот герой империалистических кругов Японии, который создал план нападения на Пирл-Харбор, в дни своей юности написал в 1901 году прошение о зачислении его в военно-морскую академию с четко определенной целью: "Ответить на визит в Японию коммодора Перри". Это был тот период в американо-японских отношениях, когда казалось, что американская сторона потеряла надежду создать в Азии оплот своего влияния, когда она не видела возможности противостоять японцам на азиатском континенте. Китай был, по существу, выдан империалистическими державами Японии. О союзе с единственно надежной силой, готовой встать на пути агрессора (и вставшей в 1937 - 1938 годах у озера Хасан и позднее на Халхин-Голе), - союзе с СССР у американской стороны планов не возникало.
Нет сомнения, что японская военщина находилась в эйфорическом периоде своего "триумфа" в Восточной Азии. Восемнадцатого ноября 1938 года американское правительство получило из Токио ноту следующего содержания: "Твердым убеждением японского правительства является то, что в свете новой ситуации, быстро складывающейся в Восточной Азии, любая попытка прилагать к сегодняшним условиям и к ситуации будущего неприменимые идеи и принципы прошлого не будет способствовать ни установлению действительного мира в Восточной Азии, ни решению насущных проблем".
Это было грубое указание на то, что соотношение сил в спорном районе изменилось, и Соединенным Штатам придется так или иначе смириться с новым положением.
В этот последний предвоенный 1938 год президент Рузвельт сделал два вывода из общего обзора мировой обстановки. Во-первых, она была, с его точки зрения, стабильна. Во-вторых, она не давала Америке особых шансов на мировое возвышение.
Первый вывод базировался на убеждении, что Германия после Мюнхена займется консолидацией своих позиций в Центральной Европе, а совокупные силы Англии и Франции (плюс союзные страны в Восточной Европе) будут уравновешивать ее в Европе в целом. Война в Испании близилась к победе Франко, а это, взятое вместе с антисоветизмом Польши и Румынии, поддерживаемых в данном случае основными западноевропейскими странами, означало изоляцию левых сил, изоляцию СССР - то, что потом получило название "сдерживание". Что касается азиатско-тихоокеанского региона, то, чувствуя опасения Англии, Франции и Голландии, военную вовлеченность колоссального Китая, Рузвельт считал маловероятным бросок Японии "против всех". Помимо прочего, Япония очень зависела от сырьевого импорта, а этот импорт шел из США и колоний западноевропейских стран. Едва ли завязшая в Китае Япония осмелится бросить вызов всем враждебным ей силам.
Второй вывод вытекал из первого. В мире не было того "вакуума", куда США могли бы направить свою бьющую через край энергию. Статус-кво не давал особых шансов на такой поворот в международных отношениях, при котором Соединенные Штаты могли бы перенять у Европы положение определяющего центра мировой политики.
Рузвельт постарался сгладить некоторые острые углы в зоне своего влияния - Латинской Америке, и эта зона, "свое полушарие", давала Америке основные необходимые для американской экономики виды сырья. В других регионах США не располагали такими возможностями для влияния.
Как последнюю агонию идеи созыва ведущих мирных держав следует рассматривать так называемый план Уэллеса, заместителя государственного секретаря, одобренный президентом 11 января 1938 года. Согласно этому плану, следовало предложить правительствам великих держав прислать своих дипломатических представителей в Белый дом для обсуждения способов снижения напряженности в мире, нахождения равных экономических возможностей для всех наций. В случае принятия ими этого предложения, Рузвельт обещал создать комиссию из девяти стран по выработке соответствующих рекомендаций. Это было отвлеченное теоретизирование. Германия и Италия все откровенней посягали на статус-кво в Европе, а Япония - в Азии. И агрессоров не интересовали надуманные вашингтонские инициативы. К началу осени 1938 года Германия поставила вопрос о Судетах во всей остроте.
Пытаясь помочь западным демократиям, Рузвельт отправил 26 сентября 1938 года личное послание канцлеру германского рейха, в котором просил воздержаться от ультиматумов и предлагал созвать конференцию "наций, прямо затронутых текущим конфликтом". Рузвельт предлагал провести ее в любом "нейтральном месте Европы".
Мюнхенская конференция - пик политики примирения - началась через три дня (29 сентября 1938 года) в узком кругу четырех собеседников: Гитлера, Муссолини, Чемберлена и Даладье - при "зияющем" отсутствии чехов и - что очень важно - без приглашения СССР. Первые ее часы доминировал Муссолини единственный, способный говорить на языках, понятных договаривающимся сторонам. Это была безумная ночь европейской дипломатии. Утром Чемберлен попросил Гитлера подписать декларацию о "желании двух народов никогда не вступать в войну друг с другом снова". Получив этот жалкий листок, Чемберлен объявил, что в нем содержится "мир на все наше время". Тем временем Чехословакия была выдана Германии. Баланс сил в Европе начал клониться в пользу "оси".
Рузвельт ошибочно полагал, что его позиция оказала воздействие на германского канцлера. Гитлер обнаружил уступчивость англо-французов, и именно это сделало его требования бескомпромиссными. Столь же тщетными явились потуги Рузвельта воздействовать на Муссолини. Тот уже давно был в одном лагере с Гитлером. Между собой два фашистских диктатора определили Рузвельта как беспомощного человека. Их не волновало отношение американского президента к еврейским погромам, начатым осенью 1938 года, когда в Германии преследованию подверглись полмиллиона евреев. Между мартом и декабрем 1938 года опросы общественного мнения в США показали увеличение числа сторонников ужесточения иммиграции с 75 до 83 процентов. Рузвельт предпочитал хранить молчание.
Через две недели после Мюнхенского соглашения, чувствуя, что дело в Европе идет к войне, Рузвельт сделал несколько замен в военном руководстве. Заместителем начальника штаба армии был назначен генерал Джордж Маршалл. На первой же встрече с ним президент, обеспокоенный мощным военно-воздушным строительством в Германии, представил программу производства в США десяти тысяч самолетов в год. Пять месяцев спустя, когда в апреле 1939 года Германия оккупировала Чехословакию, Рузвельт предложил генералу Маршаллу стать начальником штаба армии США (в обход тридцати четырех генералов-претендентов). Жена Маршалла послала президенту благодарственное письмо, которое тот хранил: "В течение многих лет я боялась, что его (Джорджа Маршалла. - А. У.) блестящий ум и необычная точка зрения безнадежно будут утеряны в обыденности традиционной жизни. То, что вы разглядели его способности и облачили его своим доверием, дает мне все, о чем я мечтала и на что надеялась".
Администрация Рузвельта, в свете общей ситуации разгула агрессоров в Европе и Азии, начала увеличивать свой военный потенциал. В январе 1939 года последовало дополнительное ассигнование полумиллиарда долларов военному ведомству. В последующие месяцы - весной 1939 года в Соединенных Штатах наконец назревает пересмотр Закона о нейтралитете. В мае госсекретарь Хэлл выразил намерение правительства позволить державам, ведущим боевые действия, покупать оружие в США. Это означало, в частности, что Китай, жертва японской агрессии, мог рассчитывать на закупки американского оружия - но поставляемого не на американских судах. Довольно неожиданно для Японии Рузвельт поручил государственному департаменту 26 июля 1939 года уведомить ее, что американо-японский договор потеряет свою силу через шесть месяцев. Поскольку импорт из США был очень важен для военной промышленности Японии, эту меру восприняли в Токио довольно болезненно. Через месяц последовало подписание советско-германского договора, а это значило, что у СССР будет больше возможностей помогать жертвам агрессии в Азии. Все это заставило Токио на время принять более примирительную позу в отношении США.
