Забегая вперед, следует сказать, что вторую ФАБ-5000 сбросили в июле того же года на железнодорожный узел Орел. После освобождения города специальная комиссия осмотрела место падения бомбы. О силе ее взрыва можно было судить по тому, что раму тяжелого пульмановского вагона обнаружили согнутой в дугу и отброшенной в сторону от полотна железной дороги на сто метров.
В июне оба полка нашей дивизии наносили удары по аэродромам Орла, Брянска, Сещи, Орши, Запорожья, Сталине. И все же основные наши усилия в период затишья на фронтах были направлены на срыв стратегических и оперативных перевозок противника, сосредоточения и перегруппировок его войск. Бомбардированием железнодорожных узлов решались сразу две задачи: уничтожались эшелоны с боеприпасами, вооружением и горючим и выводилась из строя станция.
Повышению эффективности бомбометания в 1943 году в значительной степени способствовало еще одно принципиальное изменение тактики наших действий. Промышленность в конце 1942 года начала выпускать новые светящие авиационные бомбы САБ-100-55, которые при мощности светового излучения в 1400000 свечей горели до четырех минут. В связи с этим в полках, вооруженных самолетами Ил-4, появились самолеты освещения цели. Такой самолет-осветитель появлялся над целью и сбрасывал вместо боевых бомб САБы, а последующие осветители поддерживали подсветку цели. В итоге количество сбрасываемых фугасных бомб уменьшалось, а эффективность удара увеличивалась.
Результаты бомбардировочных ударов часто подтверждали агентура и сообщения партизан.
Так, при налете в ночь на 4 мая 1943 года на железнодорожный узел Минск, через который следовали эшелоны из Германии и Польши, 109 дальних бомбардировщиков разрушили товарную и пассажирскую станции, паровозное депо, электростанцию, разбили три воинских эшелона, взорвали склад с боеприпасами. Движение на железной дороге приостановилось на трое суток. Кроме того, в городе были разрушены штаб авиационной части и казармы, в которых погибло 200 человек летного состава. Всего при налетах на военные объекты Минска, в которых участвовали части 1, 2 и 4-й гвардейских дивизий и 36-й авиационной дивизии дальнего действия, было уби" то 2000 гитлеровских солдат и офицеров.
В ночь на 4 мая наша 45-я авиадивизия, совместно о другими частями и соединениями АДД, имела задачу бомбардировать железнодорожный узел Орша. Участвовало около 190 самолетов. Противнику, видимо, было хорошо известно, что в районах базирования авиации дальнего действия погода была очень сложной, поэтому они, как и в Минске, не рассчитывали на массированный налет. На железнодорожном узле было сосредоточено много эшелонов с боеприпасами, горючим, вооружением.
Первыми над целью появились экипажи осветителей 10-го гвардейского авиаполка, которым командовал подполковник Бровко Иван Карпович. К приходу бомбардировщиков точно над целью висела уже серия из десяти САБов. Экипаж старшего лейтенанта И. И. Даценко первым выполнил бомбометание, вынудив противника сосредоточить на его самолете прожекторы и огонь артиллерии. Этим воспользовались идущие позади экипажи Героев Советского Союза Д. И. Барашева и С. А. Харченко. От точно положенных ими бомбовых серий на узле возникли пожары, что обеспечило более прицельное бомбометание остальным экипажам. Наш полк шел замыкающим в этом налете, а мы с Александром Додоновым были замыкающими в полку и бомбили последними. Зарево пожаров на станции Орша наблюдалось с самолета уже километров за сто. А когда мы, завершая удар, подошли ближе, то увидели, что вся станция охвачена пламенем.
Горели цистерны с горючим, рвались боеприпасы. Зенитчики уже не могли больше вести организованный огонь. Отбомбились мы, как на полигоне.
Через несколько дней пришло сообщение, что в результате налета на Оршу в ночь на 4 мая было разбито шесть эшелонов, из них четыре с боеприпасами, уничтожены два склада с боеприпасами и один продовольственный, а также две зенитные батареи с расчетом.
Очень эффективным был и удар по железнодорожному узлу Могилев в ночь на 28 мая. Штаб Белорусского партизанского движения донес, что в этом налете погибло до 3000 гитлеровцев, разрушены железнодорожный и деревянный мосты через Днепр, разбито шесть эшелонов. Город был оцеплен, все силы немецкое командование бросило на вывозку трупов. Среди немцев возникла паника, началось бегство из города в направлении Голынец, Добросневичи.
Нельзя не отметить и последний в период затишья на фронтах массированный удар нашей авиации по железнодорожному узлу Орел в ночь на 4 июля. В нем принимал участие 401 самолет и было сброшено более 520 тонн бомб. Пламя возникших пожаров достигало 200-300 метров и наблюдалось с расстояния 150-160 километров.
Затишье на фронтах закончилось.
В битве под Курском и Орлом
5 июля 1943 года предрассветную тишину нарушил гром сотен орудий. Это артиллерия Центрального и Воронежского фронтов открыла ураганный огонь по изготовившимся к атаке фашистским войскам.
С рассвета северная и южная группировки противника, имеющие в своем составе по нескольку сот танков, поддерживаемые большими группами авиации, перешли в наступление. Фашистские бомбардировщики волнами по 100-150 самолетов под прикрытием истребителей с разных сторон шли к позициям наших войск. На земле и в воздухе развернулась гигантская по своим масштабам и напряжению битва на Курской дуге.
К исходу дня получила боевую задачу и наша дивизия. В ночь на 6 июля нам предстояло бомбардировать войска и технику противника в районе Малоархангельска. Затем две ночи мы наносили удары по вклинившимся войскам северо-западнее Понырей, а в последующие три ночи бомбили сосредоточения войск в районе Белгорода, в пунктах Томаровка, Покровка, Яковлево.
Перед наступлением на орловском направлении наш полк бомбардировал скопления немецкой пехоты и танков в районе совхоза "Прогресс", а в ночь на 13 июля всем составом дивизии мы нанесли удар по станции Орел На каждый самолет нам подвешивали до четырех тонн бомб, преимущественно крупного калибра - от 250 до 2000 килограммов. В эту же ночь была сброшена и пятитонка. В районе станции противник сосредоточил такое количество прожекторов и артиллерии, какого до этого не наблюдалось. Немцы задействовали зенитную артиллерию всех калибров. Нетрудно было догадаться, насколько выросло значение железнодорожного узла в связи с начавшимся наступлением советских войск.
В ночь на 14 июля мы нанесли удар по резервам противника в районе Болхова, последующие три ночи опять бомбили составы на станции Орел, а в ночь на 19 июля нанесли удары по авиационному городку и аэродрому.
После этого задания проснулись мы поздно. Только к 17 часам летный состав собрался для подготовки к очередному боевому вылету, и командир полка предоставил слово начальнику разведки. Информация его заканчивалась радостными для нас словами: "Прорвав оборону противника на глубину более 70 километров на севере и 20-25 километров восточнее Орла, войска Брянского и Западного фронтов продолжают наступление..."
Каждый понял: значит, сегодня опять на Орел...
В другом сообщении начальника разведки говорилось о том, что, по имеющимся данным, в район Орла переброшена группа ночных истребителей, снятая с обороны Берлина. Самолеты оборудованы аппаратурой, позволяющей осуществлять наведение на цель с земли с помощью радиолокаторов. Никаких указаний и рекомендаций по противодействию не давалось, а сами мы мало что понимали в этом новом средстве. Ясно было только одно: если раньше гитлеровские истребители, барражируя в определенном районе, сами искали цель, чаще всего по выхлопным газам моторов, то теперь их будут наводить с земли до какого-то определенного момента, пока они не увидят цель. О том, что истребители самостоятельно могут осуществлять слепой поиск, в сообщении не говорилось.
Ну а вывод был сделан простой: усилить наблюдение за воздухом! И поскольку цель находилась недалеко от линии фронта, это сообщение мы восприняли спокойно. Оттого-то оно и не сыграло своей мобилизующей роли, в результате чего в эту ночь мы понесли потери.
