М.Уpнов
Роберт Луис Стивенсон (Жизнь и творчество)
В читательской памяти Роберт Луис Стивенсон нередко оказывается автором одной книги. Называют имя Стивенсона и вслед за ним, как исчерпывающее его пояснение, - "Остров Сокровищ". Особая популярность "Острова Сокровищ" в школьной среде укрепила за произведением Стивенсона репутацию книги открытой и очень доступной, а за ее автором - славу литератора, пишущего для юношества. Подобное обстоятельство побуждает видеть в этом романе, как и в творчестве Стивенсона вообще, явление более простое и по значению своему довольно узкое (приключения, увлекательность, романтика) в сравнении с действительным его смыслом, реальным значением и воздействием.
Между тем сложнейшие узлы многих литературных проблем на английской почве сходятся как прежде, так и теперь к творчеству Р. Л. Стивенсона. И когда, например, крупный современный писатель Грэм Грин ставит это имя в ряд наиболее влиятельных своих учителей, такой жест на первый взгляд кажется неожиданным и даже произвольным: Грин - новейший психолог, предпочитающий для наблюдений теневую сторону душевного мира, и Стивенсон - создатель столь "легкой" книги, вроде "Острова Сокровищ"?! Чтобы понять выбор Грэма Грина, чтобы проследить линии соединения таких фигур, как Достоевский и Стивенсон, или связи Стивенсона с Теккереем, с Уолтом Уитменом или же с Уилки Коллинзом, чтобы уяснить своеобразие Стивенсона и его значение, надо вспомнить о нем - авторе многих других, кроме "Острова Сокровищ", книг и разобрать пристальнее очевидную романтику, так явственно выделившую его творчество.
Не только книги, почти в равной мере и биография Стивенсона способствовала его популярности. Цельность характера, мужество поведения, необычность фона и обстановки, в которой оказывался Стивенсон, драматизм судьбы - все волновало воображение. Имя писателя сопровождали легенды. Его жизнь представлялась, как и книги его, то совершенно открытой, вполне доступной пониманию, то таинственной, не вдруг легко объяснимой. Бродили слухи, складывались разноречивые мнения, и одни и те же биографические факты являлись на печатных страницах то в розовом, то в черном свете.
В 1901 году Уильям Хенли, некогда заметный и влиятельный литератор, бывший друг и соавтор Стивенсона (совместно ими написано несколько пьес), заявил во всеуслышание, что созданные семейным кругом представления о Стивенсоне сильно приглажены, что он вовсе не был "ангелом с засахаренными крылышками". Не суть самих слов, в большей степени акцент, с которым они были произнесены, подстрекнул другую крайность, задал тон, породив страсть и стиль сенсационно-"разоблачительного" толкования Стивенсона. Отношения между Хенли и Стивенсоном - тема сложная; все же можно напомнить, что в их дружбе давно обозначилась трещина. Хенли дал повод к затяжной ссоре, виной тому был его характер, писательские наблюдения над которым отразились в знаменитом персонаже "Острова Сокровищ" Джоне Сильвере.
Двухтомная биография Стивенсона, написанная его двоюродным братом Грэхэмом Бэлфуром и появившаяся год спустя, не разъяснила сомнений и не внесла умиротворения. Теперь читатель мог вооружиться новыми сведениями, и все же было заметно, что автор "Жизни Роберта Луиса Стивенсона" сэр Грэхэм Бэлфур урезывает факты и оставляет недомолвки.
После смерти в 1914 году жены писателя, Фанни Стивенсон, на аукционе в Нью-Йорке пошли с молотка его письма, разные рукописи, возбудившие естественный интерес и понятное любопытство. В недремлющих очах "разоблачителей" зажегся лихорадочный огонек, и начали являться статьи и книжки, "проясняющие" портрет Стивенсона. Обрывочные сведения и намеки служили основанием для решительных выводов и широких концепций. Критическая мысль вертелась вокруг нескольких "проблем" интимного свойства, извлеченных из туманных лет стивенсоновской юности. Больше всего горячила страсти неясная история отношений Стивенсона к Кэт Драммонд, юной певичке из ночной таверны. Будто бы он горячо полюбил обесчещенную девушку, тяготившуюся предосудительным ремеслом, собирался жениться на ней, но отцовский ультиматум заставил его капитулировать. Как это было и что именно было, до сих пор остается неясным. Ничто, однако, не помешало представителям стороны, действовавшей под девизом "Стивенсон не был ангелом", широко обсуждать его нравственный облик, суть его характера и литературной позиции.
О крикливо-сенсационном свойстве наиболее рьяных выступлений этого толка может дать представление хотя бы заголовок статьи Джорджа Хеллмана "Стивенсон и проститутка", опубликованной в журнале "Америкэн Меркюри" (1936). "Проблема" Лу Стивенсон - Кэт Драммонд определила сюжет ремесленного "любовного" романа (1927) Джона А. Стюарта, автора двухтомной биографии писателя (1924), "критической", как подчеркнуто в подзаголовке. Особые усилия к тому, чтобы обесславить и принизить Стивенсона, приложив Е. Ф. Бенсон, сын архиепископа кентерберийского, в своем язвительном выступлении "Миф о Роберте Луисе Стивенсоне" на страницах журнала "Лондон Меркюри" (июль - август 1925 года).
Отзвуки этой полемики слышны до сего времени, хотя страсти давно утихли. Еще можно видеть вялые круги от шумного всплеска, произведенного "иконоборцами" в 20-30-е годы, и в то же время еще держится традиция дидактико-романтического толкования стивенсоновской биографии. Каким бы ни был шум, поднятый вокруг Стивенсона в 20-е и 30-е годы, его последствия выражаются не одними минусами. Критическое отношение к моделям приглаженного Стивенсона сменило тон и стиль и в книге Мальколма Элвина "Странный случай с Робертом Луисом Стивенсоном" (1950), приняло вид серьезного и обдуманного обсуждения спорных вопросов.
Появление новых материалов о Стивенсоне, возросший интерес к нему, потребность истины вызвали необходимость углубленного изучения его жизни и творчества. В 1951 году вышло большое исследование жизни Стивенсона - книга Дж. Фернеса, эпиграфом к которой автор поставил слова из последнего монолога шекспировского Отелло: "Скажите обо мне то, чем я на самом деле являюсь. Ничего не смягчайте, ничего не припишите по злобе". Эта книга - первый обстоятельный свод обширного материала и основательная попытка разобраться как в сути дела, так и в частностях, не подменяя одно другим и не смягчая произвольно акцентов.
