- Прямо как в кино, - сказал Хорек. - Когда приходит Томми?

- Я не знала, что его зовут Томми, - сказала Рита Раундтри, разочарованная, что копы, которых ей прислали, не похожи на Старски и Хатча.

- Он называет себя Томми, так ведь? Ты сказала лейтенанту, что узнала его голос?

- Он приходит сюда завтракать четыре-пять раз в неделю. Он старался изменить голос, но я знаю, что это он.

- Что он сказал?

- То же самое, что говорят такие же придурки, когда на них найдет.

- А именно? - сказал Хорек, глядя на высокие возвышенности.

Она увидела, куда он уставился.

- Хотите, чтобы я прошептала вам на ушко все те гадости, офицер? сказала она, и стало ясно, что Хорек не в ее вкусе.

Из чего Куница понял, что они могут забыть мечты и перейти к делу.

- Тебе придется написать заявление, если мы его схватим, - сказал Куница. - Нам надо знать точно, чтобы представить дело в суде.

- Он сказал, что надеется, что на мне узкие трусики, потому что он собирается меня поцеловать и ссосать их, как спагетти с вилки, вот что он сказал, если хотите знать.

- Да? - воскликнул Куница, на которого этот Томми-консервная банка произвел чертовски сильное впечатление.

- Неужели? - воскликнул Хорек, решив, что если подумать, то идея эта стоящая.

- Он глупый толстый козел, - сказала Рита Раундтри, наливая им кофе. У него из ушей и носа растут пучки рыжих волос. Тьфу! Я ненавижу, когда из ушей и носа растут волосы.

Куница и Хорек немедленно посмотрели друг на друга, проверяя уши и носы, но у них были такие длинные прически и такие всклокоченные бороды, что проверить было невозможно.

- А почему лейтенант сказал, что ты хочешь видеть нас сию же минуту, если Томми приходит только завтракать? - спросил Хорек.

- Он завтракает в полдень, вот почему, - ответила Рита Раундтри. Каждый раз одно и то же. Два яйца всмятку, рагу, ветчина, окорок и бифштексы в придачу. Прожорливый кабан.

Кабана им пришлось ждать всего двадцать минут. Вошли еще несколько полуденных клиентов, но пучки рыжих волос на голове толстяка сказали им все, даже без ее утвердительно кивка. Томми-Консервная банка немного поговорил с Ритой Раундтри и пожирал глазами ее зад, когда она диктовала заказ повару. Как, впрочем, и все мужчины у стойки, кроме двух культуристов, которые держались за руки и ели шоколадное мороженое из одной вазочки. После завтрака Томми-Консервная банка выпил три чашки кофе и оставил Рите Роундтри два доллара на чай, что заставило ее пожалеть о том, что она позвонила копам. Когда вокруг ошиваются одни дешевки, непристойный звонок от человека, оставляющего большие чаевые и мечтающего ссосать с нее трусики, был не такой уж высокой ценой.

Хорек пошел к "тойоте", а Куница следил за Томми-Консервной банкой. Чудо, а не дело. Крупный голливудский дилер? Ох уж, эти ленивые ослы "безнравственники".

Они "довели" Томми-Консервную банку до многоквартирного дома всего в двух кварталах от знаменитого Чайниз Театр. Тучи туристов, снующих вокруг цементных отпечатков ног (следы Джона Уэйна такие маленькие, неизменно восклицали они) намного упрощали пешую слежку. Куница настолько ее упростил, что вошел в подъезд и поднялся на третий этаж вместе с толстяком. Он запомнил номер квартиры, возвратился к почтовым ящикам и прочитал, что настоящее имя Томми-Консервной банки было Даддли Смолл. Он присоединился к Хорьку, который припарковал нарковскую тачку, и теперь двигался по направлению к дому, вытирая свои чувствительные к смогу глаза.

Это был дом в испанском стиле, построенный в двадцатых годах, и это означало, что там наверняка должен быть подвал. Десять минут спустя два молодых нарка уже сидели в подвале со своей самодельной аппаратурой из резисторов, проводов и зажимов-"крокодильчиков", причем их совершенно не беспокоила возможность оказаться на несколько лет в тюрьме за незаконное прослушивание телефона.

Бедный старый Кэл Гринберг сказал лучше всех: жизнь невезучего полицейского делится на четыре фазы - самонадеянность, осторожность, компромисс, отчаяние. Везучие до четвертой фазы не доходили. Куница с Хорьком все еще не прошли первую. Море по колено.

Но телефонная коробка оказалась практически недосягаемой из-за наставленной кругом мебели и наваленных куч хлама. Кроме того, этот парень не стоил такого труда. Хорек пошел к машине и вернулся со стетоскопом из маскарадных принадлежностей. Затем они поднялись на лестничную клетку, и Хорек стал следить за лестницей, а Куница прижал стетоскоп к двери, надеясь услышать взволнованную речь Томми-Консервной банки. Но телефон стоял слишком далеко.

Через пятнадцать минут Томми-Консервная банка кому-то позвонил. Куница услыхал лишь короткий приглушенный монолог. Куница снял стетоскоп, махнул Хорьку, и оба нарка подошли к окну, выходящему на пожарную лестницу. Зашторенное окно Томми-Консервной банки находилось в четырех футах от ограждения пожарной лестницы, достаточно близко, чтобы, держась одной рукой за ограждение, дотянуться через отрезок кирпичной стены до окна и открыть его, если оно не заперто. Весь этот незаконный маневр при неловком движении мог закончится падением с четвертого этажа в переулок. Они не колебались. После короткого совещания Хорек, будучи половчее, перелез через ограждение, а Куница пошел отвлекать Томми-Консервную банку.

Куница постучал в дверь, и через минуту Томми-Консервная банка приоткрыл ее на цепочке.

- Извините, - сказал Куница, - я ищу Марту Бигламп. Она не здесь живет?

- Не слышал о такой, - сказал Томми-Консервная банка.

- Странно. Я уверен, что адрес правильный.

- Нет, адрес не тот.

- Вы не знаете в этом доме леди лет пятидесяти? Живет одна. Ходит в очках, похожих на крылья бабочки. При ходьбе немного подпрыгивает. Вроде как зайчик.

- Нет, здесь такая не живет, - не сдавался Томми-Консервная банка.

- Все равно спасибо, - бодро сказал Куница, когда толстяк закрывал дверь.

Спустя две минуты он присоединился к Хорьку на пожарной лестнице, возле которой тщательно зашторенное окно теперь было раскрыто дюймов на восемь.

- Алло, позовите мне Флеймаута, - услышали они его разговор по телефону. Он немного помолчал и сказал, - Флеймаут? Это я, Даддли. Как в пятом шансы у Потускневшего? Да? Ладно, запиши меня в пятый заезд по всем. Да, все. Спасибо.

Дьявол! Он звонил своему букмекеру. Это дело проклятых "безнравственников" от начала до конца. Непристойные телефонные звонки, ставки на лошадей. Теперь жди, что он ко всему прочему окажется проституткой или что-нибудь в этом роде. Важная птица? Дилер? Дерьмо!

Затем Томми-Консервная банка снова набрал номер и очень деловито сказал, - Алло? Это Роберта Филберт? Да? Миссис Филберт, я из Исследовательской компании по вопросам потребления из Санта Моники. Мы хотим определить, каким стиральным порошком пользуется средняя домохозяйка. Мы будем счастливы выслать вам с нашими благодарностями пятидесятидолларовый купон на приобретение стирального порошка на ваш вкус, если вы ответите на несколько простых вопросов.

Последовало молчание, и Хорек с Куницей начали облизываться, как два кота. Вот этот разговор действительно вел Томми-Консервная банка.

- Да, правильно, - сказал Томми-Консервная банка. - Во-первых, я хотел бы узнать, каким стиральным порошком вы сейчас пользуетесь. Да. Ага, а он удаляет грязь с детской одежды? Да? А с рубашек мужа? Он носит белые рубашки? Нет? А как этот порошок отстирывает белое? Скажем, нижнее белье? Белье вашего мужа? Да? А детское белье? Хорошо отстирывает? А ваше нижнее белье? Ага, а вы можете сказать, какое именно? Нет, не их. Ваше. Вы носите белое белье? Ага, а вы носите нижнее белье другого цвета? Алло? Алло!

Куница с Хорьком провели небольшое совещание у двери Томми-Консервной банки.

- Нам не за что его арестовывать, - сказал Хорек. - В суде это не пройдет.

- И вообще все это дерьмо, - добавил Хорек. - Мы нарки!