Ну, сегодня у нас правительство демократическое, в "свою" ложу не ездит. "Алексы" же используют ее не как театральную, не спектакли смотрят, но сделали из нее свой небольшой офис.
Есть у нас и еще источники дохода: мы можем сдавать свою сцену, когда она не занята собст-венными спектаклями. Театры, у которых нет своей сцены, платят нам за это. Сдаем помещение театра на время собственных гастролей или отпуска. Короче - крутимся... Сургутцы, конечно, у нас заглавные. Мы их не обижаем: каждый праздник посылаем туда бригаду наших товарищей. Обязательно в сентябре, когда у них праздник газовиков-нефтяников.
Приходится крутиться театру. Не найди наш Фонд социальной защиты источник финанси-рования для продолжения строительства в Твери Дома ветеранов сцены, так бы и зачахла эта стройка.
Так же как и строительство поликлиники для членов СТД в Москве. Здание было почти гото-во к январю 1992 года, когда последние необходимые для завершения два миллиона рублей враз обернулись в двести миллионов... Нас парализовало. А вокруг здания уже прохаживались богатые покупатели, кажется, уж между собой торговались. Но мы нашли источник необходимых миллио-нов на стороне. 1 июля 1993 года поликлиника открылась.
Да, время такое, что постоянно и планы и проекты приходится на ходу корректировать, ис-кать выход из внезапно возникающих тупиковых ситуаций... Что ж, тоже творческая работа. Хотя иной раз обстоятельства таких ситуаций просто печальны. Как с тем Домом ветеранов сцены в Твери. Рассчитывали его на определенное количество мест. А по мере строительства становилось очевидным: далеко не все места будут востребованы нашими товарищами. Сегодня в действую-щем давно Доме ветеранов сцены в Санкт-Петербурге есть свободные места. Почему? Очень просто: при нынешней нестабильной жизни люди опасаются совершать резкие повороты в своей судьбе... Лучше уж как-нибудь по-старому, привычно... А перед секретариатом Союза встает новая проблема: как лучше, эффективнее распорядиться свободной площадью Дома ветеранов без ущерба для его жителей? Ведь содержание таких домов стоит очень дорого: более ста миллионов рублей в год. И если раньше мы могли себе позволить передавать квартиры, освобождающиеся после переезда в Дом ветеранов наших пенсионеров, другим членам Союза для улучшения жилищных условий, то сегодня вынуждены их продавать, а вырученные деньги передавать на содержание ветеранских домов. Время заставило! Сегодня уже можно сказать, что самую тяжелую пору мы пережили. Во всяком случае, с долгами рассчитались. Теперь пора возвращать главный долг: возрождать во всей полноте наше творчество. Сегодняшняя экономическая база Союза позволяет это. В последние годы - 1992-1994-й за счет денег Союза, то есть наших общих денег, мы создали Всероссийские общественные театральные мастерские, сокращенно ВОТМ, получи-лось почти что хвастливо: "Вот мы..." Сюда приходят талантливые режиссеры со своими группа-ми. В течение двух лет они могут свободно "творить, выдумывать, пробовать", создавая свой репертуар, постигая тайны искусства. Союз берет такую группу целиком на свое иждивение. Не всегда получается, что через два года из этой группы сложится самостоятельный театр. Но такая возможность есть. И это тоже строительство, но строительство профессии. А может быть, и духа. Хотя бы духа товарищества.
К огромному нашему горю вести обычное строительство становится почти невозможным из-за абсолютно алогичной дороговизны всего и вся. Благо, что мы успели кое-что построить. Сегод-ня же чисто сумасшедший дом с ценами. Думается, потому, что "наверху" и вокруг "верха" азарт борьбы все растет, а оплачивает азартные игры политиков карман, как стало принято говорить, налогоплательщиков. Читал как-то, что в одном крупном городе на Урале за четыре года в пять раз выросли городские налоги, взимаемые с горожан для наведения чистоты и порядка. И за то же самое время зарплата городских чиновников выросла - в семь раз! Зато мусора на улицах, грязи и развала так и не убавилось.
И в таких условиях своевластия правящих структур любого уровня у простых тружеников остается надежда лишь на внятный и исполняемый Закон и собственную солидарность. Солидар-ность у нас, артистов, есть. А вот Закона - нет. Закона, который бы отражал все реалии сегодняш-ней жизни.
Когда законы рынка все-таки вынудят нас ввести контрактную систему организации работы театров - никуда от такой перспективы не деться: раньше, позже, но это будет, - мы должны быть юридически во всеоружии. Однако наш Союз не имеет законодательных прав. А профсоюзы их имеют. Так, мы не можем защищать интересы актеров при заключении любого контракта, будь то телевидение или радио. С другой стороны, допустим, я, художественный руководитель, никак не могу внушить актеру своего театра, где актер получает зарплату, что он должен выполнять свои прямые обязанности: хоть изредка выступать на собственной сцене.
Мы все оглядываемся на Запад. А ведь у актера на Западе есть обязательства, которые он должен неукоснительно выполнять. Нарушит он их его судьба плачевна. И в то же время у него есть права, и на эти права никто не посягнет. А посягнет - ответит по суду.
Мы же люди незащищенные. С нами можно заключить такой контракт, можно сякой. Можно выплатить, как сказано в том контракте, а можно и не выплатить. И иди - жалуйся. Какой суд будет заниматься твоими обидами? Возмутится, что твои законные права попрали?
Поэтому у нас есть идея о профсоюзе - профессионально-творческом союзе.
Ведь и по сути мы выполняем как раз те обязанности, какие традиционно берут на себя проф-союзы. И наш, театральных деятелей, и союзы архитекторов, художников, кинодеятелей - не буду перечислять все - их сегодня в России одиннадцать - все живут примерно одинаково, в том же правовом пространстве. И пространства этого, по сути дела, не много. Хотя все союзы участвуют в делах и государственного масштаба, особенно, если эти дела касаются людей твор-ческих профессий.
У нас спрашивают совета по разным проблемам, мы со своей стороны отстаиваем свои позиции. Обращались мы и к правительству, и в Верховный Совет, пока он был, к Президенту, доказываем какие-то, с нашей точки зрения, важные вещи. Так мы доказали, что неправомерно облагать налогами наши организации, если они даже ведут какую-то хозяйственную деятельность. У нас, например, есть мастерские, фабрички я говорил о них выше. Благодаря своему хозяйству мы еле-еле залатываем самые зияющие свои прорехи, а налог нас совсем доконает. И вот эта льго-та, дарованная творческим союзам, и заставляет нас временить с переходом в статус профессиона-льного союза, подобного тем, что действуют на предприятиях. Если будет выработано решение, приравнивающее профессионально-творческие союзы к творческим, мы пойдем на это.
Пока же наш СТД действительно союз деятелей. И хотя он широко развернут ко всему обществу, вход в него открыт лишь работникам театральных творческих профессий, и то не всех. Скажем, гример - лишь по исключительному случаю, так же и костюмер. А рабочий сцены не может быть членом Союза.
В других странах профессиональные объединения устроены по-другому. Во Франции, ска-жем, есть профсоюз только машинистов сцены театра "Гранд-опера", профсоюз артистов варьете, кино и так далее. Каждое подразделение этого мира кино и театра имеет свой и только свой профсоюз.
У нас же в стране профсоюз работников искусств объединял... Да кого он только не объеди-нял: там и типографии, и гримеры, и кино, и цирк, - тысяч сто пятьдесят народу, и в этом Ноевом ковчеге никто никому толком не помогал и не мог помочь.
Сегодня мы имеем свое лицо, свое достоинство, свою историю и возможность - пока - что-то делать на профессионально высоком уровне.
Союз не вмешивается в самостоятельную творческую жизнь театров, Боже упаси - никакого диктата, никаких указаний. Мы не можем ни воздействовать на поток жизни, ни остановить его, ни даже упорядочить его движение или выпрыгнуть из него. Не претендуем мы и на всеобщее раз и навсегда решение художественных проблем. Ведь чем больше дерзаний, попыток, проб в самых разных театрах, тем разнообразнее художнический опыт театра как целого, как явления.
