Гвардейцы даже устроили небольшой парадик, порадовав сограждан и выправкой, и статью, и дисциплиной.

Так что новый диалог между королевским магом и Оттобальтом Уппертальским также отличался миролюбием, размеренностью и, мы бы даже сказали, философским отношением к происходящему.

– Мулкеба, – привычно начал король, – обещанная тобой пара дней давно прошла, тете давно пора проснуться, а конца и края этому кошмару не видно. И долго мне еще придется слушать храп язьдрембопа?

(СПРАВКА: язьдрембоп – зверь, смахивающий на гиппопотама, с огромными голубыми глазами и пушистым хвостом. Язьдрембопы впадают в спячку на шесть месяцев в году. Их норы можно обнаружить уже издалека – по страшному храпу, издаваемому этими зверями.)

Мулкеба покосился на занудливого монарха, который каждый день вызывал его в свои покои и подвергал допросу. Почесался. И привычно забубнил:

– Заклятие сна, ваше величество, это не мертвый час в мульзяшных ялсинках, его так просто не снимешь. Я уже докладывал. Надо, чтобы тетя сама проснулась или же ее кто-нибудь разбудил. Об этом я тоже докладывал.

– Люди трудятся над этим в поте лица, – укорил его король. – А ей хоть бы хны. Так она и конец света проспать может.

– Простые люди простыми путями ничего толкового не добьются, – веско молвил Мулкеба. – В древних книгах указано, что спящую Деву может разбудить только прекрасный принц. Причем таким шокирующим способом, что я предлагаю его не обсуждать.

– Что это за способ такой? – подозрительно спросил король.

– В известных детских сказках его деликатно преобразовали в невинный поцелуй, – стыдливо потупился маг.

– Книги у тебя сплошь развратные, – возмутился король. – И бесполезные. Какой еще принц? Где я ей самоубийцу найду, к тому же прекрасной наружности?

Мулкеба кротко улыбнулся:

– Не я это придумал. Магические заклинания, мой король, имеют побочные воздействия, возможно с ней произведение сделалось, или она захворала аслюкической мутямзией.

Оттобальт рассердился:

– Который день подряд слышу одно и то же: «побочные воздействия», «побочные воздействия», «непредсказуемые эффекты»… Ты мне толком объясни, что такого сложного в том, чтобы разбудить спящего человека?

Маг с сожалением поглядел на своего повелителя:

– Просто спящего, ваше величество, разбудить как раз и несложно. Но в нашем случае мы имеем дело с магией, помноженной на вашу тетю, здесь чайником с холодной водой не отделаешься.

– Ты же маг, – увещевающим тоном заговорил король. – Какой-то там сумасшедшей категории с четырьмя надбавками к жалованью. Только на моей памяти три раза ты ездил повышать квалификацию на какие-то там ваши колдовские сборища! Неужели тебе так трудно расколдовать одну-единственную женщину?

Мулкеба счел необходимым ответить на эти укоры:

– Единственную – нет. Но ваша тетя, выражаясь языком лекаря, многие годы находилась под воздействием чрезвычайного нервного напряжения и потому спит сейчас не за одного, а за десятерых, если не сказать больше.

Короля осенило:

– Может, ее с крыльца столкнуть, как моего дедушку?

– Ваш дедушка, мой повелитель, – тонко заметил чародей, – не столько спал, сколько был сильно пьян и икал, так что не подойдет.

– Может, перепоручить это дело другим? Например, какому-нибудь Ляпонтскому зездрячеству? Напишем им письмо, сделаем щедрое пожертвование, а они пусть возьмут ее на поруки, – не унимался король, живой ум которого не мог смириться с безысходностью положения.

Мулкеба предостерег:

– Можно и перепоручить. Главное, ваше величество, чтобы не получилось, как с Герценом.

– А это кто такой? – заинтересовался Оттобальт. – Наш родственник или знатный предок? И что с ним получилось?

– Кто он такой, наверняка не скажу, – честно отвечал маг. – Видимо, один из родственников, но не ваш, а Фрейда – по материнской линии. Приключилась с ним дрянная история: его неаккуратно и небережно разбудили, он проснулся в плохом настроении, тоже кого-то растормошил, и пошло-поехало. В общем, в государстве, где все это случилось, народ потом почти целый век стоял на ушах, а покой им только снился.

Оттобальт нахмурился:

– Кошмарная история. Такую нарочно не придумаешь и уж точно не напечатаешь в «Базяках дремучего вумпы»… Нет, пошло-поехало нам не подходит, нужно что-нибудь понадежнее, поосновательнее, чтобы за все кто-то впоследствии ответил.

Мулкеба подумал, что отвечать за все, как всегда, придется ему, а подобный вариант развития событий прозорливого мага не устраивал. И так заварилась каша – не расхлебаешь. Усыпляя тетю, он рассчитывал на королевскую благодарность, щедрое вознаграждение и новую башню. А вышло, что его величество и впрямь имеет право предъявлять ему претензии, – право, даже странно, что до сих пор не казнил. Сам Мулкеба не был уверен в том, что не придушил бы своими руками того, кто подложил бы ему подобную свинью.

– А может, – неуверенно начал он, – положим ее величество в хрустальный гроб и пустим трямзипуфом по течению могучего Зелса?

Ошарашенный подобным предложением, король сперва только тряс головой. Наконец у него снова прорезался голос, и он набросился на чародея:

– Ты что, спятил? Хрустальные гробы не могут плавать, не говоря уже о трямзипуфе. А ежели чего пойдет не так, то виноват буду только я. Тете потом не объяснишь, что ты воспользовался моей наивностью и злоупотребил доверием к твоему опыту и этим… как их? – сединам…

– Да сколько там тех седин! – не унимался Мулкеба. – А если мы ее надежно замуруем в этом гробу? Как говорят ученые – загерметизируем? Будет подводный трямзипуф.

Король начал колебаться – уж больно живо представил себе, как это выйдет.

– Коли на то пошло, то в хрустальном гробу, если мне память не изменяет, спящих где-то потом подвешивают на цепях – не то под потолком, не то под полом. Не то качели из них делают… Кто-то мне рассказывал, что гроб качается хрустальный. В норе. Какая может быть нора? При чем здесь нора?

Маг задумчиво пробормотал:

– Нора, конечно, ни при чем. А вот на цепях подвешивать – это идея… Это надо нашего палача спросить, по таким вопросам он специалист.

Король всплеснул руками:

– При чем здесь палач? Я имею в виду усыпальницу, а не казематы! Она еще так дивно называется – то ли жутьночей, то ли мутьзалей. – И Оттобальт даже зажмурился, вспоминая нужное слово.

– Наверное, мавзолей, ваше величество! – догадался Мулкеба. – Такое помпезное строение без окон.

– Точно, мавзолей! – обрадовался Оттобальт.

Маг моментально погрузился в уныние:

– У-у-у, это нам не по силам. Это сооружение еще при жизни начинают строить, используя метод какого-то там соревнования и переходящего не помню чего.

Король удивился:

– А что, у нас нет ничего переходящего, то есть подходящего, для сооружения этого мавзолея?

Маг отвечал уверенно, как единственный в Уппертале специалист по мавзолеям, пирамидам, усыпальницам и прочим спальным местам:

– Да дело вообще не в этом, переходящем, а я бы сказал – в непреходящем (тут король потряс головой, чтобы мозги встали на место). В мавзолей кладут безнадежно мертвых, чтобы они выглядели вечно живыми и оттуда руководили страной в том случае, если не осталось наследников и преемников или некому управлять думским собранием в расписных палатах.

Оттобальт с уважением вставил:

– Ого, как мудро задумано.

Мулкеба продолжал тарахтеть, выдавая на-гора всю известную ему информацию:

– Еще это выгодно врачам и магам, которые не смогли вовремя излечить царскую особу, но перед народом их совесть все равно чиста, так как монарх теперь будет жить вечно и все благодаря их усилиям.

Оттобальт вообразил себе этот кошмар и решил не углубляться в суть вопроса. Тем более что проблема тети так и оставалась нерешенной.

– Да у нас, слава Душаре, есть пока кому управлять страной. А вот что нам делать с королевой Гедвигой – это вопрос. Марона каждый день стонет, что мы за здорово живешь кормим ее рыцарей-бесумяков, которые отличаются особенной прожорливостью и вот-вот доведут казну до банкротства. Грозит снова начать экономить на мульчапликах. Я этого, между прочим, могу и не вынести. Что посоветуешь?