Парофургон стоял, накренившись вперед - одно из передних колес вырвало взрывом. Направляющие цепи порвались. Будка смотрела на мир разверстой пастью, из нее вырывались облака пара и дыма. Старик кочегар без движения валялся на дороге, его кожа была ярко-красной от ожогов, вызванных кипятком, выплеснувшимся при взрыве котла. Механик грязной тряпкой висел на рулевом колесе, чудом удерживаясь на платформе, наклоненной под каким-то нелепым углом. Ни патриция, ни его телохранителей Хет не видел.

Он обвязал скомканный халат вокруг талии и пополз назад - подальше от дороги. Разбойников он не видел, но зато услышал шорох гравия, сыплющегося из-под чьих-то ног, оскользнувшихся на камне. Вжимаясь в слежавшийся песок, Хет пополз дальше. Пока ему еще было неясно, в какую передрягу он попал. Банды разбойников сильно разнились, причем наименее опасные состояли из беглых преступников и бедняков, изгнанных из городов. Им нечем было платить за воду, а потому они уходили в Пекло и, если им удавалось уцелеть от первого контакта с ним, примыкали к шайкам разбойников. Другие же банды состояли из людей, давно потерявших право так называться. Это были потомки Выживших, которые по глупости покинули свои города, разрушенные в процессе образования Пекла. Такие банды были самые отчаянные и опасные. Они почти уничтожили анклав крисов, пока все Семьи крисов не объединились и не отбили их. Теперь разбойники убивали друг друга ради пищи, если им не удавалось захватить караван на торговых дорогах.

Эта банда должна быть одной из самых отчаянных, раз рискнула напасть на фургон в такой близости от хорошо охраняемых предместий Чаризата.

Снова на вершине скалы послышалось какое-то царапанье, и Хет замер. Чей-то темный силуэт перемахнул через открытое пространство и продолжал двигаться с прежней осторожностью.

Хет слегка изменил направление движения, чтобы ползти параллельно дороге и в глубь Пекла - подальше от города, то есть туда, где разбойники вряд ли будут искать уцелевших. И тут в щель между валунами он увидел тех, кому в голову пришла та же мысль.

Два тела лежали на открытом пространстве между хаотически разбросанными камнями. Песчаная почва Пекла изобиловала многочисленными роющими хищниками и таила в себе немало опасностей. Толстый телохранитель с красным башлыком был мертв - халат на его спине был весь изорван в клочья осколками, летевшими от фургона. Другим был патриций. Он лежал лицом вниз, подобно куче грязного белья, но Хет видел даже отсюда, что он еще дышит.

Хет приподнялся, чтобы разглядеть обломки парофургона в прогал между камнями. Вокруг обломков сновали фигуры в рваной одежде, пытавшиеся пролезть и в будку, и в находящееся под ней грузовое помещение, но им мешал перегретый пар, все еще вырывавшийся из котла. Через несколько минут они сообразят, что пассажиры бежали, и на них начнется охота. Хет понимал, что ему необходимо как можно скорее миновать мертвеца и умирающего и продолжать идти, но перспектива завладеть боль-палкой явно затуманила его разум. Инстинкт самосохранения недолго сражался с мыслью о возможности заполучить такую редкость и быстро проиграл.

Рука Хета уже коснулась рукоятки боль-палки, висевшей на поясе патриция, когда какое-то движение, замеченное краем глаза, насторожило его. Он уже поворачивался, но одетая в тряпье фигура сбила его с ног, так что он рухнул прямо на труп телохранителя. Нападавший и Хет покатились по песку, сражаясь за оружие.

Разбойник всем телом навалился на руку Хета, прижимая к его боку боль-палку. Тот бешено извивался, но боль-палка уже царапала ему ребра, а разбойнику удалось перехватить ее рукоять и нажать на спуск. Мышцы Хета скрутила такая боль, что ему показалось, будто все его тело пронзил язык пламени. Последний глоток воздуха, сохранившийся в его легких, с криком вырвался изо рта. На мгновение он потерял способность двигаться. Потеря контроля над собой привела его в ужас. Разбойник душил его, а он не видел ничего, кроме закрывавшего лицо башлыка и грязных лохмотьев. Вонючие тряпки были покрыты высохшими потеками крови и скреплялись с помощью острых костей и прядей человеческих волос, все еще липнущих к полоскам кожи от высохшего скальпа.

Внезапно над бандитом возникла чья-то фигура и сжала его горло тонкой рукой. Тот жадно попытался вдохнуть воздух, приток которого так неожиданно прервался, и упал на спину. Хет погрузил пальцы в песок и с трудом сел, изо всех сил пытаясь восстановить дыхание. Когда бандит вырвался из хватки хилого патриция, Хет уже вытащил из сапога спрятанный там нож. Бандит бросился на него, и Хет полоснул ножом наискось, попав тому прямо в горло. Разбойник забулькал и рухнул, бессильно дергаясь и кропя кровью песок.

Хета все еще била дрожь реакции на боль-палку. Он оглянулся и увидел, что юный патриций пытается встать на ноги. Его чадра слетела, и он... Нет, поправился Хет: не он, а она. Та мысль, которая так лениво промелькнула у него в голове, когда он впервые услышал ее голос, была не так уж и ленива. Волосы белокурые, острижены очень коротко - обычай, распространенный среди патрицианок. Черты лица вполне определившиеся, само лицо узкое, глаза мутно-голубые, сейчас суженные болью. Подняв руку ко лбу, она плюхнулась на песок и принялась заматывать свою чадру.

Хет выругался, горько прокляв себя, судьбу и весь мир в целом. Впрочем, это не помогло. Женщина спасла ему жизнь и, по-видимому, была слишком далека от смерти, чтобы ее можно было бросить без стыда. Он засунул боль-палку в рукав халата и завязал его узлом, затем встал и грубо поднял патрицианку на ноги. Наполовину волоком, наполовину неся на руках, он увлекал ее под защиту нависших скал, бормоча при этом: "Если б у тебя была хоть капелька вежливости, ты б подохла и избавила меня от этих трудов".

В сердце Пекла, да ещё путешествуя вдоль нижней кромки его каменного покрова, можно было ежеминутно ожидать нападения ядовитых хищников, живущих в заполненных песком пустотах и в тени утесов. Таща за собой оглушенную и раненую женщину, Хет вскарабкался по выбоине, проложенной скатившимся вниз камнем, до среднего уровня каменного нагромождения, который естественные тропы, туннели и пещеры превратили в подобие пчелиных сотов. Еще лучше было бы вскарабкаться на самый верх, где скальная поверхность, обработанная ветром, была гладкой и волнистой, но там их увидели бы разбойники, как только поднялись наверх из каньона, по которому проходит дорога.