Совершенно очевидно, что иудаизм и христианство возникли одновременно в ранние эпохи Римской империи. Это были попытки человеческого ума, особенно людей, говорящих на семитских языках, приспособиться к новым условиям политической неполноценности. И по-человечески понятно, что многие подпадали под влияние идей о том, что рассеянный и не пользующийся особым уважением народ является избранником господним и в конце концов восторжествует.

С точки зрения общественной психологии это естественно, но это скверная история. В ней был заключен яд. В умах возникла разграничительная черта, и огромные массы этого умного, способного, умелого народа, составлявшего большинство торговых и финансовых кругов и путешественников в обширных районах Европы и Юго-Западной Азии, обстоятельствами своего воспитания были лишены всякой возможности тесно общаться с окружающими. Их отчужденность росла. В силу возникших обычаев они становились все более и более эксцентричными, упрямо старались держаться обособленно. У всякого врача или юриста - еврея и сейчас шоры на глазах. Всякий почитающий Библию христианин настороже, как бы его не сочли неполноценным существом. Всякий разумный человек нееврей слегка раздражен солидарностью евреев, явно преувеличенной. И никто из нас в этом не виноват. Мы все отравлены этой неудачной вавилонской мифологией и вредными баснями о божественном фаворитизме и земле обетованной; и ничто не излечит нас, если в наших представлениях и преподавании истории не совершится революционный переворот.

Трудно представить себе в нынешнем мире положение более ужасное, чем положение образованного еврея, наделенного чувством реальности. Как бы ни был он одарен, его все равно в той или иной мере обманут надежды, он все равно несет на себе клеймо. Его стремление стать гражданином мира не помогает. Христиане, воспитанные на Библии, отвергают эти претензии. Они говорят: "Нет, ты еврей". Евреи, воспитанные на той же Библии, тоже отвергают их. Они говорят: "Помни, ты еврей. Держись своего народа". И он не знает, куда ему деться. Может быть, мы переживаем такой период, когда этот вопрос встал особенно остро, но мне кажется, что пока мы в обучении и евреев и неевреев не очистим энергично факты истории от наслоений, пока не появится возможность, позволяющая еврею стать гражданином мира, до тех пор это трагическое разногласие будет тормозить духовное развитие человечества и калечить жизнь бесчисленному множеству людей.

Еврейский вопрос - яркий пример исторической ассимиляции, пример того, как пагубно влияет н-а человеческую жизнь яд, именуемый историей. Но не забудем, что это лишь наиболее явный случай отравления историей. Повсюду, где обучают старой истории, она разделяет людей. И нам не удастся свернуть мир с его бедственного пути, если мы попытаемся связать пропитанные националистическим ядом истории отдельных стран такой ненадежной, прогнившей бечевой, как Лига Наций, понадеявшись на то, что они будут действовать друг на друга как противоядие.

Итак, разрешите мне подытожить сказанное. Старая история по самой своей природе не может служить основой для идеологии Всеобщего Мира. Она в корне враждебна ей. Она ведет борьбу за устаревшие выдумки о могучей Британии или Германии, о святой России или Израиле, о высших расах и избранных народах. И бумажные декреты Лиги Наций, которые отнюдь не увенчивают чело колосса, а лишь прикрывают кучу копошащихся ура-патриотов, - это последняя, отчаянная попытка протащить в новый мир старую систему националистических представлений, в каковых он вовсе не нуждается. Они пережили самое себя, разложились, они источают яд. Космополис, еще будучи в колыбели, уже заражен бациллами национализма. Нам не нужна Лига Наций, нам нужна конструктивная идея общности мира. Если юный Геракл нового мира хочет выжить, он должен совершить свой первый подвиг - задушить гидру отравленной истории в ее собственном логове.

Надежды на Всеобщий Мир не сбудутся, если не приучить людей к реальностям новой истории. Так давайте же возьмемся за это дело - сначала в наших собственных умах, а затем в университетах, в энциклопедиях, в школах. Давайте устроим всесожжение учебников старой истории в качестве нашего вклада в создание Космополиса - естественного, а сейчас просто необходимого Всемирного Братства людей.

Из книги "Путешествия республиканца-радикала

в поисках горячей воды", 1939.

НАУКА И МИРОВОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

Пер. - Э.Березина

Прежде всего я намерен снова повторить ряд положений, которые уже не раз высказывал за последние несколько лет. Мне они представляются самым важным из всего, что можно сказать о нашей жизни и современном мире. И тем не менее большинство тех, кому они стали известны, явно не придают им значения. Их не обсуждают, о них не спорят. Люди просто-напросто ведут себя так, словно ничего не было сказано.

Об этой "слепоте" к словам, об этом пренебрежительном нежелании высказаться я и хочу говорить в своей статье. Прошу обратить внимание на то, что я буду называть здесь "мировым общественным мнением", отнюдь не согласованную систему взглядов; это все безответственная, непоследовательная болтовня; мы высказываем и выкрикиваем какие-то мысли, и ни один не придает значения тому, что говорит другой. Если бы какой-нибудь могучий, сверхчеловеческий интеллект где-то в пространстве спросил: "О чем сейчас думает Человек, Homo sapiens?" - "Его лихорадит, последовал бы ответ. - Он в бреду. Раньше он просто что-то бормотал, а теперь с болью пробуждается и заговорил громче".

"С какой целью?"

"Без всякой цели. Просто говорит то одно, то другое, даже не задерживаясь, чтобы поразмыслить над собственными словами".

Я позволю себе вернуться к некоторым своим суждениям, которые явно ни в чем никого не убедили.

Первое. За последние сорок лет в условиях человеческого существования произошел коренной переворот. Они изменились столь радикально, что Homo sapiens не может больше жить так, как жил прошедшие десятки тысячелетий. Подобно любому другому виду животных, он должен приспособиться к этим изменившимся условиям или погибнуть как вид. Он может либо совсем вымереть, либо принять какую-нибудь новую или новые формы. Нечего и предполагать, что он сохранится таким, каков он есть. Вопрос лишь в том, удастся ли ему приспособиться настолько быстро, что он успеет стать прогрессивным сверх-Homo - господствующим видом - или хотя бы выродиться в некий подвид человека, или же вовсе не сумеет приспособиться, и ему придет конец.