Секретарь никогда не задавал уточняющих вопросов и уж тем более ничего не записывал. Его память была почти совершенной, вмещая в себя невероятное количество информации, так что ему не составляло особого труда с точностью до буквы припомнить три страницы бегло прочитанного текста.

Маркировка «А2» обозначала режим работы после нанесения противником термоядерного удара, в результате которого уничтожена вся верхушка военной и правительственной власти в стране. Другими словами, начиная с этого момента Зет неофициально брал в свои руки всю полноту власти, и если бы он посчитал целесообразным физически устранить президента или смести ядерными смерчами половину территории земного шара, то, при непосредственной поддержке генерала Коррела, у него нашлось бы достаточно средств и возможностей, чтобы произвести эти акции.

– Еще что-нибудь?

– Пока все.

Зет вошел в кабинет, ставший за последние два года для него и домом, и рабочим местом, и всем остальным, вместе взятым, и устало опустился в мягкое кресло.

«Все напрасно», – обреченно подумал аналитик. Предельная концентрация всех умственных и физических ресурсов огромной организации была перечеркнута одним нажатием пальца, пославшим ракету на встречу с захваченной целью. Плюс ко всему этому выясняется, что в конторе находится «крот», сливший информацию о Чужом кому-то в военной верхушке. Причем весь предыдущий опыт подсказывает, что «крот» этот может быть двойным или даже тройным агентом. Он прекрасно понимает, что в любом случае при разоблачении ему грозит смерть, поэтому нет особой разницы, кому и в каких количествах продавать одну и ту же информацию. Главное, чтобы заказчики хорошо платили. А если работать на двух или трех хозяев, то и денежное вознаграждение возрастает в несколько раз.

– Как только прибудет Фабел с людьми, пригласите ко мне доктора Таскена. До их прихода меня ни для кого нет.

Палец отжал кнопку селектора, после чего Зет откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он уже давно научился спать при любых обстоятельствах и в любом положении.

«Бессонница – прерогатива людей со слабыми нервами, – однажды сказал старый, убеленный сединами человек, жизненный путь которого впоследствии стал примером для аналитика. – А слабые нервы в нашем деле – непозволительная и опасная роскошь».

У Зета было все в порядке и с нервами, и со сном. Пятнадцати минут, которые прошли со времени разговора с секретарем до появления на пороге его кабинета полковника Фабела и доктора Таскена, хватило если не для того, чтобы полноценно отдохнуть, то хотя бы на то, чтобы слегка пополнить запас энергии, необходимой для продуктивной работы.

– Проходите, садитесь. – Хозяин кабинета говорил скупо и только по существу. – У нас возникла серьезная проблема...

Телефонный звонок по внутренней линии оборвал его на полуслове.

– Да. – Аналитик даже не пытался скрыть недовольство.

– Чужой выжил. – Голос секретаря звучал как всегда ровно и бесстрастно. – Только что поступила достоверная информация, подтвержденная сразу несколькими источниками: машина, в которой он находился, была отброшена взрывной волной в витрину близлежащего магазина, после чего объект выбрался из останков автомобиля и ушел через служебные помещения.

– Кто дал показания?

– Водитель полковника Фабела, несколько гражданских свидетелей и один инкассатор, на которого Чужой наткнулся по дороге к подземной автостоянке.

«Пять минут на то, чтобы достигнуть гаража и завладеть машиной, – подумал аналитик, – еще десять – на дорогу. Имея такую фору во времени, он уже может быть где угодно. Невозможно обнаружить в многомиллионном ночном мегаполисе одного-единственного человека, к тому же способного с легкостью, не доступной обычным смертным, изменять свою внешность. Попытка перекрыть выходы из города также ни к чему не приведет. Пока будет отдан приказ, пока придет в действие многотысячная инертная военно-полицейская машина, время будет упущено и крыса выскользнет из западни».

– Понял, – коротко бросил Зет и положил трубку.

Известие о том, что Чужой каким-то чудом выжил, обнадеживало, но никоим образом не приближало руководителя операции к решению проблемы в целом. Несколько секунд он напряженно обдумывал создавшуюся ситуацию, а затем, видимо придя к какому-то заключению, обратился к. посетителям:

– У нас в конторе сидит «крот» или даже несколько «кротов». Ваша задача: используя кардентобетазинтол, выявить предателя или группу предателей в кратчайший срок.

Препарат, известный в узких кругах под названием «кардентобетазинтол», действовал наподобие «сыворотки правды», только более быстро и эффективно, однако при этом имел ряд специфических особенностей, из-за которых его практически никогда не применяли. К этим особенностям стоило отнести массу побочных эффектов, которые в конечном итоге могли привести даже к смерти человека, подвергаемого воздействию препарата.

– Но... – Видимо, Таскен хотел что-то возразить или напомнить Зету о потенциальной опасности данного вещества, но в последний момент передумал и замолчал.

– Если нет вопросов – начните с моего секретаря и начальника службы безопасности. Эти люди нужны мне прежде всего и должны быть в строю как можно быстрее.

Даже при самом благоприятном исходе человек окончательно приходит в себя не ранее чем через два-три часа после принятой дозы. Кому как не доктору Таскену было знать об этом? Однако у начальства была своя точка зрения по данному вопросу, и спорить было совершенно бессмысленно.

– О полученных результатах сообщать немедленно. – Зет переключился на показания монитора, давая понять, что аудиенция окончена.

Посетители тихо поднялись с кресел и, не проронив ни единого слова, покинули стены кабинета. Предстояло слишком много работы (учреждение насчитывало около 80 сотрудников), которую нужно выполнить в предельно сжатые сроки.

– Почему шеф не включил и меня в список подозреваемых? – Уже в приемной доктор наконец решился задать вслух вопрос, мучивший его все это время.

– Потому что, во-первых, вы нужны для работы, а во-вторых, являетесь последним в списке тех, кто имеет доступ к секретной информации.

Ответ полковника явно приободрил Таскена.

– И это означает, что... – начал было он.

– Это означает только одно. – Фабел расставил все точки над «i». – Вас проверят в самую последнюю очередь и, быть может, ограничатся только «сывороткой правды», не прибегая к помощи потенциально опасного кардентобетазинтола...

Из всего автопарка, представленного на этой подъемной стоянке, Милая остановила свой выбор на старой неприметной малолитражке, каких полным-полно в любом крупном городе. Машина подобного класса идеально подходит, чтобы, не привлекая излишнего внимания, проехать на сколь угодно далекое расстояние как в черте города, так и за его пределами. Однако я не собирался слишком долго использовать это средство передвижения. Все, что сейчас требовалось, – покинуть магазин и, растворившись в потоке городского транспорта, достичь какого-нибудь тихого безлюдного места, где можно сменить этот автомобиль на что-нибудь более подходящее и быстроходное.

– Что происходит на улице? – В свете последних событий и неожиданной встречи с инкассаторами этот вопрос, обращенный к Милой, был более чем уместным.

– Выезд пока свободен, но все равно тебе нужно поторопиться, потому что сюда со всех концов города стекаются подразделения пожарных и полиции.

Не рассчитав, я слишком резко отпустил сцепление, переключая передачу на выезде из подземного гаража, и старая изможденная малолитражка, не выдержав такого бесцеремонного обращения, заглохла.

– Нервы? – В вопросе Милой чувствовалась скрытая ирония.

– Усталость, просто усталость.

Мне не хотелось вступать в пикировку с железной напарницей, поэтому я ограничился голыми фактами.

– Все еще не отошел от последствий клинической смерти? – спросила Милая.