"Поступай так и будешь жить", сказал Христос. В Своем учении Он всегда представлял закон, как Божественное единство, показывая, что невозможно соблюдать одно предписание и нарушать другое, потому что один и тот же принцип проходил чрез все. Участь человека будет решена его повиновением всему закону.
Христос знал, что один человек не мог повиноваться закону во всей его собственной силе. Он желал вести законника к более ясному и более критическому исследованию для того, чтобы он мог найти истину. Только посредством принятия заслуг и благодати Христа можем мы исполнять закон. Вера в умилостивление за грех делала павшего человека в состоянии любить Бога всем его сердцем и своего ближнего, как самого себя.
Законник знал, что он не соблюдал ни первых четырех заповедей, ни последних шести. Он был обличен испытующими словами Христа, но, вместо исповеди своего греха, он попытался извинить его. Вместо того, чтобы признать истину, он постарался показать, как трудно исполнение заповедей. Этим он надеялся одновременно и отразить обличение и оправдать самого себя в глазах народа. Слова Спасителя показали, что вопрос его был не нужен, так как он был в состоянии ответить на него сам. Но, все-таки, он задал другой вопрос, говоря: "А кто мой ближний?"
Снова Христос отказался быть вовлеченным в прения. Он ответил на этот вопрос, обращаясь к случаю, память о котором была свежа в умах Его слушателей. "Некоторый человек", сказал Он, "шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставивши его едва живым".
На пути из Иерусалима в Иерихон путешественник должен был пройти через часть пустыни Иудеи. Дорога вела через лесной, скалистый овраг, который был наводнен разбойниками и часто бывал ареною жестокостей. Как раз здесь путешественник подвергся нападению, у него было ограблено все, что было ценным, и он был оставлен полуживым в стороне от дороги. Когда он лежал таким образом, священник прошел тою дорогою; он увидел лежащего раненого и избитого человека, утопающего в своей собственной крови, но оставил его, не оказав ему никакой помощи. Он "прошел мимо". Потом показался левит. Любопытствуя узнать, что случилось, он остановился и посмотрел на страдальца. Он сознавал, что он должен был бы сделать, но это была неприятная обязанность. Он желал бы не идти по этому пути, чтобы не видеть раненого человека. Он убедил самого себя, что дело не касалось его, и он также "прошел мимо".
Но самарянин, едучи тою же дорогою, увидел страдальца и сделал то дело, которое отказались сделать другие. С добротою и нежностью он послужил раненому человеку. "Увидев его, сжалился, и подошед, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостинницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостинницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе". Священник и левит оба открыто заявляли о благочестии, но самарянин показал, что он был истинно обращенным человеком. Сделать это дело было не более приятным для него, чем для священника и левита, но в духе и в делах он показал, что находился в послушании у Бога.
Давая этот урок, Христос представил принципы закона прямым и сильным образом, показывая Своим слушателям, что они пренебрегали исполнением этих принципов. Его слова были такими определенными и ясными, что слушатели не могли найти никакой возможности придраться. Законник не нашел в этом уроке ничего, что он мог бы критиковать. Его предубеждение по отношению Христа было удалено. Но он недостаточно победил свою национальную неприязнь, чтобы отдать предпочтение самарянину по имени. Когда Христос спросил: "кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам", он ответил: "оказавший ему милость".
"Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же". Оказывай ту же самую нежную доброту тем, кто нуждается в ней. Этим ты дашь свидетельство, что соблюдаешь весь закон.
Великое различие между Иудеями и Самарянами было различием в религиозном веровании, в вопросе о том, что составляет истинное богослужение. Фарисеи не говорили ничего доброго о Самарянах, но изливали на них свои сильнейшие проклятия. Настолько сильна была антипатия между Судеями и Самарянами, что самарянке показалось странным, что Христос просит у нее пить. "Как ты, будучи Иудей", сказала она: "просишь пить у меня, Самарянки". "Ибо", добавил евангелист, "Иудеи с Самарянами не сообщаются". И когда Иудеи были так наполнены убийственною ненавистью к Христу, что восстали в храме, чтобы побить Его камнями, они не смогли найти лучших слов, чтобы выразить свою ненависть, чем: "не правду ли мы говорим, что ты Самарянин, и что бес в Тебе". Священники и левиты пренебрегли самым делом Божиим, которое Он возложил на них, предоставив ненавидимому и презираемому Самарянину послужить одному из их же собственных соотечественников.
Самарянин исполнил заповедь: "Возлюби ближнего твоего, как самого себя", показывая этим, что он был более праведен, чем те, кем он был презираем. Рискуя собственною жизнью, он отнесся к раненому человеку, как к своему брату. Этот самарянин представляет собою Христа. Наш Спаситель проявил к нам любовь, равной которой никогда не может быть человеческая любовь. Когда мы были ранеными и умирающими. Он сжалился над нами. Он не прошел мимо нас и не оставил нас погибать беспомощными, неимеющими надежды. Он не остался в Своем святом, счастливом жилище, где Он был любим всем небесным сонмом. Он увидел нашу жестокую нужду, взял на Себя наше дело, отождествил Свои интересы с интересами человечества. Он умер, чтобы спасти Своих врагов. Он молился за Своих убийц. Указывая на Свой собственный пример, Он говорит Своим последователям: "Сие заповедую вам, да любите друг друга", "как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга".
Священник и левит были назначены для богослужения в храме, которое и было установлено Самим Богом. Участие в этом служении было великим и высоким преимуществом, и священники и левиты чувствовали, что для них, обладающих этой честью, было унизительным служить неизвестному страдальцу у дороги. Так пренебрегли они особою возможностью, которую Бог предложил им, как Своим агентам, для благословения ближнего.
