- Как ты думаешь, Иван, - спросил штурман негромко, - есть надежда найти ребят живыми?

Лобов долго молчал, прежде чем ответить.

- Надежду потерять никогда не поздно, - сказал он наконец.

За ужином Клим удивил своих друзей, притащив на десерт большое блюдо круглых серебристых плодов, каждый величиною с яблоко. Кают-компанию наполнил чудесный, чуть пряный запах.

- Орнитеррские, - гордо объявил Клим, - диво, а не фрукты. Я уже пробовал.

- Хм, - неопределенно пробормотал Кронин, разглядывая необычные плоды.

Клим засмеялся.

- Не бойся, мой осторожный друг. Я их пробовал еще рано утром и, как видишь, жив, здоров, бодр и весел. А до меня плоды испытывали стажеры и оставили в своем дневнике об их несравненном вкусе самые прочувствованные строки. Ребята молодцы! У них в консерваторе целая куча разных плодов, пригодных к пище. Я выбрал самые лучшие.

Он взял серебристый плод и подкинул на ладони.

- Называется он зимми - в честь Лены Зим. Не плод, а сказка! Чем-то напоминает землянику или малину со сливками.

Он поднес зимми ко рту, и изрядный кусок безо всякого хруста, словно по волшебству, последовал по назначению. Аромат стал заметнее, и впрямь запахло земляникой.

- Клим, ты демон-искуситель, - сказал Кронин.

Он выбрал плод покрупнее и с аппетитом вгрызся в его маслянистую розоватую мякоть. Лобов усмехнулся, тоже выбрал себе плод, но его рука с тяжелым зимми вдруг замерла на полпути ко рту. Это произошло как-то само собой, подсознательно. Ему пришлось сделать известное усилие, чтобы хотя бы примерно разобраться, почему так произошло. Собственно, до конца он так и не разобрался. Просто в его памяти промелькнули отдельные картины, как будто бы не имеющие никакого отношения к проблеме съедобности зимми и все-таки чем-то с ней связанные: надкусанный увядший плод на столике шестого поста, инъектор с универсальной вакциной в куртке Лены, дымные столбы бесполых колибридов над синим лесом. А потом пришла и уже довольно четкая мысль. На Орнитерре работало несколько экспедиций, и все обходилось благополучно. Но вот Лена и Виктор, третья смена научной станции, начали опыты по употреблению в пищу местных плодов, и с ними произошло нечто загадочное, может быть, даже непоправимое.

Лобов подержал тяжелый красивый плод на ладони и решительно положил его обратно на блюдо. В ответ на удивленные взгляды друзей он сказал:

- Пусть хотя бы один из нас не ест местных плодов.

Кронин заметно переменился в лице, а Клим удивился:

- Это же чудесный плод! Ты что, боишься?

- Боюсь - не то слово. Я даже уверен, что ничего плохого от зимми с нами не случится. И все-таки, - Лобов замялся, подбирая подходящее выражение, - считайте, что мы ставим опыт. И я в этом опыте контрольный экземпляр.

Лобову не спалось. Он никак не мог отделаться от мыслей об инъекторе, найденном в куртке Лены Зим. Он было уже совсем забыл о нем, но, когда ладонь ощутила тяжесть орнитеррского серебристого плода, инъектор вдруг всплыл в его памяти откуда-то из подсознания и застрял там, как забитый гвоздь. Самое скверное, что ему нечем было поделиться с друзьями, это было смутное, неосознанное беспокойство, и только. Лобов ворочался с боку на бок, дремал, засыпал, снова просыпался и никак не мог заснуть окончательно.

Центральным стержнем, вокруг которого вертелись все его размышления, был вопрос: зачем Лене понадобился инъектор? Инъекции универсальной вакцины делают в тех случаях, когда возникает опасность заболевания инопланетной болезнью. Эта вакцина не столько ликвидирует болезнь, сколько подавляет ее, создает известный резерв времени, который используется для диагностики заболевания и синтеза прицельного сильнодействующего средства. Но, черт возьми, на Орнитерре нет болезнетворных микробов! Уж что-что, а это обстоятельство проверяемся исключительно скрупулезно. Если бы Лена Зим заподозрила, только заподозрила, что на Орнитерре есть опасные для человека микроорганизмы, она должна была бы немедленно сообщить об этом на базу. Инопланетными болезнями не шутят! Они унесли больше жизней, чем все остальные космические опасности, вместе взятые. Лена отлично знала об этом, а следовательно... надо искать какую-то другую причину появления инъектора в ее кармане.

Интересно, что сказали бы по этому поводу его друзья? Лобов улыбнулся, вспоминая о них. Клим, наверное, сказал бы: "Инъектор? Ну и что? Вот если бы в кармане лежал флакон яда или ядерная бомбочка! Да я придумаю тебе сотню причин, по которым Лена могла положить в карман эту штучку!" А Кронин? Что бы сказал Алексей, догадаться было уже труднее, но, видимо, что-либо в таком роде: "Знаешь, Иван, если бы ты нашел инъектор в кармане серьезного мужчины, я бы задумался. Но ты нашел его у молоденькой девушки. Мне кажется, что у девушек в кармане всегда бывают кучи ненужных вещей. Поэтому не стоит придавать этому значения". И может быть, Алексей прав.

Лобов не меньше десяти раз перевернулся с боку на бок, пока ему не пришло в голову, что инъектор мог быть использован не по прямому назначению, а, скажем, для какого-то биологического эксперимента. Допустим, Лене пришло в голову сделать инъекции вакцин каким-то орнитеррским животным и посмотреть, что из этого получится. Молодежь ведь ужасно любит ставить опыты, зачастую совершенно безрассудные, по принципу: а вдруг да выйдет что-нибудь интересное? Итак, предположим, что Лена ставила опыты. И что же из этого вышло? Бесследно исчезла не только она, но и Виктор! Ничего себе опыт! Впрочем, ничего удивительного в этом нет, молодежь любит рисковать, просто не сознавая опасности. Опыты, опасные опыты... Если они были действительно опасными, то инъектор мог служить не средством эксперимента, а оружием защиты. Но разве Лена пошла бы на такой опыт без санкции базы? Разве поддержал бы ее Виктор?

Прошел, по крайней мере, еще один мучительный час полусна, и Лобова вдруг осенило. Какие опыты? При чем тут опыты? Скорее всего на Орнитерре начались какие-то неизвестные раньше процессы, которые насторожили Лену и заставили ее подумать о мерах безопасности. Именно только насторожили! Будь это реальная опасность, Лена немедленно бы сообщила об этом на базу, а когда еще много неясного, молодежь больше всего опасается, как бы ее не обвинили, мягко говоря, в излишней осторожности и паникерстве. Итак, Лену, что-то насторожило. Что? Черт возьми! Ведь совсем недавно на Орнитерре началось необыкновенное исступленное роение бесполых колибридов!