Никого! Тогда он подошел к пульту управления, свалился в рабочее кресло и задумался, не выпуская пистолета из правой руки.

Что же это было, что? И вдруг его озарило - фантомия! Дюма облегченно вздохнул, спрятал пистолет и нажал кнопку общего сбора. Через минуту на экране видеофона появилось заспанное и встревоженное лицо Лобова.

- Что случилось? - коротко спросил он.

- Фантомия, - сказал Дюма, - у меня был приступ фантомии.

Дюма полулежал в кресле, расслабленно бросив руки на подлокотники.

- Молодчина, Реми, - негромко сказал Лобов, кладя ему руку на плечо, ты все сделал, как полагается.

Дюма повернул к нему голову.

- Не столько я, сколько все само сделалось. Неизвестно еще, что бы я натворил, если бы пораньше вспомнил о лучевом пистолете.

Он вздохнул и пожаловался: - Вот чертовщина, до сих пор колени так дрожат, что и на ногах не устоишь) - Ничего удивительного, - с самым, серьезным видом сказал Нейл, - нам непростительно редко приходится беседовать с призраками. Говорят, предки были куда счастливее в этом отношении.

Реми слабо улыбнулся инженеру.

- Да-да, - продолжал тот с прежней серьезностью,- не знаю, как в Иль де Франсе, а в доброй старой Англии призраки водились повсеместно. Каждый порядочный замок непременно имел собственного призрака. Это было что-то вроде обязательного дополнения к фамильному гербу.

Дюма с улыбкой смотрел на рыжеватого флегматичного Нейла.

Он был благодарен ему за болтовню, которая незаметно смягчала драматизм происшествия.

- Впрочем,- продолжал Нейл свои размышления вслух, - вполне возможно, что никакого призрака и не было. Видишь ли, призраки всегда селились в подземельях вместе с крысами и летучими мышами. Без подземелий они хирели и быстро погибали. А какие на "Торнадо" подземелья? Так что скорее всего ты наблюдал мираж.

Дюма засмеялся.

- Мираж?

- Да, самый обыкновенный мираж, которыми так славятся пустыни. Разве вокруг нас не самая пустынная из пустынь? До ближайшей звезды - жалкого белого карлика, который еле-еле можно разглядеть невооруженным взглядом, десяток световых лет. И ближе - ничего: ни астероидов, ни комет, ни метеорных потоков, ни хотя бы самых заурядных пылевых облаков. По сравнению с такой пустыней всякие там Сахары - сущий рай. Ну и миражи тут такие, что коленки трясутся!

- А все-таки странная болезнь - фантомия, - задумчиво сказал командир корабля, думавший о чем-то своем и вряд ли слышавший болтовню Нейла.

Дюма живо повернулся к нему, улыбка сошла с его лица.

- Да, Иван, - согласился он, - очень странная.

Среди других астральных заболеваний - космических токсикозов, сурдоистерии, ксенофобии и так далее - фантомия стояла особняком. Она встречалась так редко и была так плохо исследована, что даже среди специалистов астральной медицины о ней не было единого мнения. Одни считали ее самостоятельным, чисто психическим заболеванием, другие - некой разновидностью токсикоза. Например, Лоренцо Пьятти, восходящее светило астральной медицины, убедительно показал, что по меньшей мере половина случаев заболевания фантомией имеет очень много общего с давно забытой психической болезнью, с алкогольным токсикозом, который носил загадочное название - белая горячка.

- Очень странная болезнь, - повторил Дюма и потер себе лоб.

- Понимаете, - продолжал он, вскидывая голову, - я никак не могу отделаться от впечатления, что это не галлюцинация, а нечто большее.

- Что же? - попросил уточнить Нейл.

Дюма обернулся к нему.

- Не знаю, Дейв. Но я отлично помню, ощущаю, как мой двойник держал меня за рукав.

- Сны порой бывают так реальны, Реми, даже сны. А это болезнь, о которой прямо говорится, что галлюцинации, ее сопровождающие, отличаются пугающей яркостью. Так что не мучай себя сомнениями, - заключил Нейл.

- Ты не прав, Дейв, - решительно сказал Лобов, - надо мучить себя сомнениями. Ты знаешь особое мнение группы старых космонавтов о фантомии?

Нейл обнял длинными руками свои плечи.

- Слышал. Но никогда не относился к нему серьезно. Некто ищет с нами контакта, а поэтому предпринимает такие странные шаги, как искусное моделирование материальных вещей. Неправдоподобно! Есть тысячи других, куда более естественных и эффективных способов для первого контакта. И потом должны же они понять, в конце концов, что моделирование нас просто пугает!

- Ты думаешь, это просто - понять чужой разум?

- Трудно, Иван. Но посмотри, вокруг нас пустыня. Ни шороха, ни звука, ни сигнала. Где же скрываются разумные, идущие на такие нелепые контакты? Вспомни, Земля, да что Земля, вся солнечная система дымится от нашей деятельности! Ее следы можно обнаружить за десятки и даже сотни световых лет. Покажи мне такие следы здесь, и тогда я соглашусь на Серьезный разговор о другом подходе к фантомии.

- А если они идут другим путем созидания, который не так шумен, как наш? - упрямо спросил Лобов.

Нейл улыбнулся.

- Путь один. Голова, руки и труд. Другого нет.

- А если есть?

- Да, если есть? - поддержал Лобова Реми.

- Какой же он, этот путь? - улыбнулся Нейл.

Дюма пожал плечами, а Лобов, глядя на искры звезд и пятна галактик, горевшие на обзорном экране, задумчиво сказал: - Кто знает? Мир велик, а мы знаем так мало.