Климанову на миг стало почти что жаль, что не его разыскивает хозяйка мягкого голоса и комнаты, где дождливым вечером на проигрывателе крутится Гайдн. Крутится Гайдн - многострадальный наш язык.
Климанову было скучно и работать не хотелось; что за работа в дождь? Все фразы длинные да мокрые.
Поболтать бы...
Он приятным баритоном весомо произнес пару банальных фраз о скверной работе местной телефонной станции, поскольку о межгороде говорить вообще не приходится, а уж автоматы... - вздохнул вздохом человека утомленного, - но, вообще-то, возможна ошибка в цифре, и тут есть интересная теория, - вряд ли подобная теория существовала в природе, но Климанов собрался было уже немного пофантазировать, поджазировать, так сказать, легким экспромтом, поскольку голос не прерывал его и, вместо того, чтобы спешно разыскивать Володю, слушал климановские изречения терпеливо и - почему бы нет? - с интересом. И - даже что-то поддакнул в знак солидарности.
- Вообще-то от этого дождя все может выйти из строя, - Климанов поморщился, и голос его, скучающе-интересный, оживился истинным чувством.
На том конце провода вздохнули, явно сочувствуя ему и полностью разделяя его мнение о работе связистов и негативном последствии излишней сырости.
А если Володя всего лишь некий спасательный круг от дождя, ну... от одиночества, от тоски мерзкого вечера? И дело не в Володе, а в том, что надо бы... поговорить.
И так, словно разговаривал со своей знакомой, с доверительной интонацией произнес:
- У меня сложное отношение к дождю. Вообще-то, я человек солнечный, - к концу фразы он придал голосу вопросительное выражение, как бы спрашивая собеседницу, то ли о ее знании теории солнечных и лунных людей, то ли о ее согласии продолжить общение.
- Да, я понимаю, - с несуетливой готовностью откликнулся голос, словно имело место продолжение их ежевечерних бесед, и Климанов подумал, уж не поклонница ли его звонит, несмелая, что в последний момент смешалась и тут же сочинила некого Володю. - Я заметила, если весь день на небе нет солнца, у меня к концу дня такое подавленное настроение, словно беда стоит на моем пороге.
Неплохо сказано, хотя сравнение и несвежо, - отметил Климанов, и мысль мелькнула: автор? жаждет консультации? а, может, одна из тех новых пташек, которых он видел мельком. Он - мельком, она...- и он решил продолжить свою мысль, развить, расширить... хотя мыслей в голове был шумный суетливый Вавилон, а мысли-то там и не было. Но импровизация, эдакое мысление вслух, может оказаться и любопытна.
- В то же время, подобная погода часто является превосходным катализатором для творчества, скажем, для поэзии, - и, придав - невольно! - голосу оттенок усталости от внимания к себе, - прочел, чуть плаксиво и растянуто, как и подобает поэту,
Внемля ветру, тополь гнется, с неба дождь осенний льется,
Надо мною раздается мерный стук часов стенных;
Мне никто не улыбнется, и тревожно сердце бьется,
И из уст невольно рвется монотонный грустный стих...- последнюю пару строк он произнес томно.
Нет, Климанов не мог позволить себе присвоить авторство чужих стихов, украсть он не мог. Он просто читал их, но в той манере, в какой читал свои стихи, но они и были почти что его: по настроению, по интонации - просто другой успел раньше сказать то, что должен бы сказать он. Конечно, можно сказать об этом снова и по-новому, в сущности, из века в век люди говорят об одном и том же: добре и зле, любви и смерти, верности и измене, о счастье и страдании. Что еще не сказано о том же дожде? "И холод, и ветер, и мгла над уснувшей пустыней воды...", о, да сколько угодно...
Но если вдруг слушательница подумает, что он - автор сих строк, его ли то будет вина? и кому это будет во вред? И, придав голосу сдержанный напор, что как бы соответствовало усилению непогоды, распахнутому резким порывом ветра окну, шороху листвы и шуму дождя, продолжил:
- И как тихий дальний топот, за окном я слышу ропот,
Непонятный странный шепот - шепот капель дождевых... - и запнулся, запамятовав строфу.
- Отчего так ветру скучно? - после краткой паузы речитативом откликнулся женский голос. - Плачет, ноет он докучно,
И в ответ ему стозвучно капли бьются и бегут;
Я внемлю, мне так же скучно, грусть со мною неразлучна...- сопрано тихонько вздохнуло.
- Ну! - протянул Климанов и сказал, не актерствуя, обычным тоном. - Хочу высказать мысль, свежую и оригинальную: это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
И сопрано тихонько засмеялось.
Они поговорили о том, как погода, что то бытие, влияет на сознание, преломляет взгляд, и многие оттенки событий, а подчас и сами события, видятся иначе, и, хотя мы, конечно, материалисты, все же, кто там разберет, что важней для нас: гольный факт или данная нами ему оценка? Часто под шорох дождя обостренней воспринимается и одиночество, и грусть нашего земного бытия и... И как гениально изобразил грусть старик Левитан.
Климанов хотел уже было спросить, какими его новая знакомая ощущает настроения полотен Мане и Моне и в чем видит их различие... но не спросил.
Они проболтали минут сорок. И Климанов сказал, что будет рад как-нибудь продолжить их приятную беседу... может быть, в такой же слякотный вечер? Под мерный стук дождевых капель... И ораторию Гайдна? Гайдна. Ну, конечно.
На следующий день небо над городом то голубело, то серело, к вечеру стало пасмурно; и вновь в городе шел дождь.
Климанов валялся на софе, вяло просматривал "Англию", жалел, что не поехал на пирушку, прикидывал, не выпить ли рюмку другую коньяку в гордом одиночестве за здоровье своего визави в зеркале...
Пленарное заседание Генеральной Ассамблеи продолжалось всего пять минут их бы опыт да на наши планерки. Да, из такого фужерчика я бы выпил, не раздумывая. А Венька сейчас добивает пятую рюмку и ставит на повестку вопрос свободной любви. Ясно все от первой строки до последней, как в наших, не к ночи будут помянуты, передовицах. И скучно, и грустно... Увы, все уже сказано... Но, похоже, не услышано. Тоска. А на юге сейчас - бальзам душе, отрада - чему бы?.. или чего? Махнуть что ли, деньков эдак... Ничего мокасины. А как подано! Реклама - двигатель торговли. Вот штампы тебя и погубят. Фирма предлагает качественные зонты - очень кстати. В городе идет дождь и намывает... Что он, в конце концов, намывает? Уже столько гектолитров вылил нам на голову, что пора б и намыть. Искусственное сердце. Все мы бренны, и с тем и с этим. Суета сует, все суета. Кстати, в библии есть любопытные штучки... Всегда, еще пацаненком, считал ярой дискриминацией, - Климанов улыбнулся, вспомнив себя белобрысым вихрастым пятиклашкой, - мифы Древней Греции - читай, из интереса или из-под палки, а мифы собственных предков знать не моги. Однако не читать хочется; элементарно хочется есть, причем, желательно поесть вкусно, сытно и без возни. Как бы это организовать - вот в чем вопрос.
