Прошло минуты три, во время которых Глория тяжело дышала. Напряжение, охватившее их обоих, нарастало.

- Где вы? - хрипло сказал Тероян. Он чувствовал, что девушка погружается в гипнотическое состояние.

- Комната... без окон. Похоже, это склад... Манекены... страшные маски... - бессвязно промолвила она. - Я одна... Я случайно здесь... Экран... я нажимаю кнопку... фильм... нет, не могу... - шло отторжение ее сознания от увиденного, ее мозг сопротивлялся, не допускал в запретную область.

- Дальше. Продолжайте, - настойчиво сказал Тероян. - Где Квазимодо?

- Он входит следом за мной. Ждет. Он притаился, я не вижу его... Он стоит за моей спиной... пока я смотрю фильм...

- Что это за фильм?

- Его. Страшные кадры...

- Пропустите их, - быстро потребовал Тероян: он почувствовал, что пальцы Глории становятся ледяными и каменеют. - Он что-нибудь говорит вам?

- Да... потом. Нет.

- Что означает - нет?

- Он смеется. Я слышу его смех.

- Вы обернулись к нему. Вы видите его лицо? Видите?

- Нет, - голос Глории понизился до шепота, а Тероян, наоборот, говорил громко, почти кричал.

- Всмотритесь в лицо, вы должны его увидеть. Сделайте еще одно усилие. Смотрите ему в глаза.

- Нет, нет, - девушка мотала головой. - Нет... не могу...

- Хорошо. Спокойно. Я рядом с вами. Я, Тим Тероян, возле вас, вы в безопасности. Вы слышите меня?

- Да. Вы рядом. Спасибо.

- Что происходит дальше?

- Дальше... Сад. Ночь. Луна... Передо мной - смерть.

- Что? - переспросил Тероян.

- Смерть. Это она. Смерть, - повторила девушка.

- Все, достаточно, - произнес Тероян, не решаясь больше продолжать опасный эксперимент. Но Глория все повторяла, как заколдованная:

- Смерть... передо мной - смерть...

Тероян с силой сжал ее пальцы. С такой силой, что она вскрикнула от боли, открыв глаза. Понемногу они стали наполняться прежней синевой. Темнота отступала, сознание возвращалось к Глории. Тим облегченно вздохнул, проведя рукой по ее щеке.

- Ну все, все в порядке, - ласково сказал он. - Вы были молодцом, держитесь так и дальше.

- Тим, я что-то говорила? - спросила она.

- Да, кое-что. А теперь - спать.

- Я устала, - пожаловалась она. - Я страшно устала.

- Хотите, чтобы я отнес вас на руках?

- Нет, - улыбнулась она. - Постараюсь дойти сама.

- Тогда - будьте умницей и спокойной ночи. А он сам еще долго не ложился, обдумывая то, что выдавило подсознание девушки. Итак, человек, заставший ее в своем логове, очевидно, и был этим маньяком-Квазимодо. На чем можно основывать эти предположения? Глория видела фильм, где маньяк, должно быть, запечатлел свои преступления. Или кто-то помогал ему в этом. Соучастник. Квазимодо не только садист, он садист-гурман. После своих чудовищных злодеяний он смакует подробности, заснятые на видеокамеру. Но возможно ли, что это другой человек, другой преступник, встретившийся Глории? Почему она сама определила его как Квазимодо? Все дело в кадрах видеофильма, который она смотрела. Дети, - там были показаны дети, подвергнувшиеся измывательствам маньяка, только этим можно объяснить ассоциативную связь, вспыхнувшую в ее сознании. Хотя Глория и не смогла рассказать о том, что она увидела в фильме, - слишком сильным было впечатление. Этот фильм, как спрут, держал ее мозг в тисках. Как она очутилась в логове маньяка? Случайно ли? Или была приглашена намеренно? По крайней мере ясно одно: преступник снимает свои жертвы на видеокамеру.

Тероян вспомнил о той кассете, которую они нашли в кожаной сумочке вместе с другими вещами. В тот раз ее прокрутили урывками, чтобы не тратить зря время, поскольку она казалась пустой. Ни звука, ни изображения не было. Но сейчас Тероян решил вновь поставить ее в видеомагнитофон и терпеливо просмотреть всю целиком, от начала до конца. Он включил телевизор и уселся в кресло напротив, с большой кружкой крепкого кофе, чтобы не уснуть от прыгающих перед глазами черных точек и линий. Возможно, видеокассета стерта не совсем, и что-то сохранилось. Он и сам еще не знал - что может вдруг ворваться в его квартиру из этой мерцающей пустоты?

Тероян не знал, сколько прошло времени - час, полтора? Экран продолжал светиться, глаза начинали слипаться от усталости. Наверное, он только зря теряет время, подумалось ему. Но привыкший любое дело доводить до конца, он не выключил телевизор. Это не было упрямством, скорее, особой формой самоуспокоения. И на исходе второго часа его усилия были вознаграждены. Мелькнули какие-то кадры, и Тероян наклонился вперед, еще не веря в свою удачу. Он перемотал пленку назад, пустил ее в замедленном режиме. Вот оно то, что почему-то оказалось не стертым, всего пятнадцать-двадцать секунд. Тим напряженно смотрел на происходящее на экране. Камера показала со спины группу людей, окруживших что-то. Слабое освещение, плохая съемка. Лиц почти не видно. Эти люди в чем-то темном, блестящем. На некоторых остроконечные капюшоны. Вот двое расступаются, давая дорогу оператору. Камера наезжает на обнаженное женское тело, лежащее на каком-то пьедестале. Лицо женщины. Молодое, красивое. Темные волосы. Расширенные от ужаса глаза. Открытый, кричащий рот. Все, обрыв. Дальше - снова мерцание точек и линий.

Вновь прокрутив пленку назад, Тероян еще раз просмотрел случайно уцелевшие кадры, периодически нажимая на "паузу", вглядываясь в мельчайшие детали. Когда двое уступили дорогу оператору, на груди одного из них мелькнул медальон. Тероян узнал его: сатанинская голова с рогами. Такой же медальон он видел на одном из мотоциклистов. Еще одна подробность: на животе и груди привязанной девушки были нанесены какие-то точки. На лице этой кричащей маске - тоже. Словно кто-то заранее определил места, куда будут нанесены... уколы? Остановив пленку, Тероян внимательно рассматривал тело. Точки обозначали жизненно важные органы, артерии. Человек, который их нанес, хорошо знал анатомию. И, похоже, что собравшиеся там люди не развлекались...

Тероян пустил видеокассету дальше, но больше на ней ничего не было. Те кадры оказались единственными. Очевидно, тот, кто стирал пленку, допустил какую-то оплошность. Может быть, он на время выключал плеер, и кассета прокрутилась вперед? Тероян откинулся на спинку кресла, задумался. В таком положении его застал рассвет. Мысли все время возвращались к той девушке, к ее искаженному ужасом лицу. Какова ее судьба сейчас, жива ли она вообще?