- Нигде, - отвечаю. - Это ведь стихи, понимаете?

- Да, понимаем, - говорят, - однако же публиковать никак не можем. Вы уж извиняйте нас.

- Ладно, - говорю, - чего там.

Решил переделать. Уж очень меня за нутро взяло. А потом деньги опять же, гонорары. Только теперь, думаю, не ругать, ни-ни, и чтоб без вкладышей этих, фильдеперсовых. Написал:

Мне снился Буш великолепный,

В сияньи ядерных ракет.

И я, согнувшись раболепно,

Дарю цветов ему букет.

Бери, мол, друг, а то завянут,

Дарю от сердца и души,

А Джордж и строен, и подтянут,

Ну, прям портрет с него пиши.

Награду щедрую лелею,

И тычу в нос ему букет,

А он кричит: - Гоните в шею!..

В сияньи ядерных ракет.

Довольный, что получилось складно, а главное, без этих фильдеперсовых, со всех ног мчусь опять в "Гвардию".

- Не пойдет, - говорят.

Я так и ахнул: - Как, - говорю, - не пойдет, перестройка ведь на дворе? Очки-то протрите!

- Перестройка-то она перестройка, - отвечают, но нельзя же так пресмыкаться! Стыдитесь, молодой человек, Вы ведь не рептилия!

- А и верно, - думаю, - не рептилия. Снесу-ка я в "Юного натуралиста". Может там возьмут.

Приношу... Редактор, этакий миляга, вежливо так: - Ага, про цветочки это как раз то, что нам нужно - это наш профиль. Только, вот, того, уклон у Вас тут - политика что ли, как бы это Вам сказать... Не надо бы. У нас читатель юный - натуралист некоторым образом. Не так поймет. Ну к чему эти экивоки? Резонанс может выйти и прочее... А про цветочки у Вас хорошо получается, Вы напишите еще. Про флору, фауну, про себя, наконец... Про массы можно, водные, конечно... У Вас получится. Только без этого, без того, в смысле... Пообтекаемей - и без экивоков! А уж мы напечатаем, можете не сомневаться. Уж мы опубликуем, обнародуем. Хе-хе-хе! Доведем до...

И стелет, стелет, мягко так.

На радостях, что знаю теперь, как надо, без того и без этого - не долго думая, взял и назюзюкался до помрачения - ударился (по-моему, о потолок), расквасил физию, - три дня лежал с примочкой. Ну, да это ничего. Главное знаю теперь, как надо. Никакого Буша. И пообтекаемей. К черту эту "Молодую гвардию". Все ей не так. Ругаешь - плохо, хвалишь - плохо. Нет - только для "Юного натуралиста". Никакого Буша, и, главное, пообтекаемей. Написал:

Рад оттого, что срослась переносица,

Тихо плыву по реке.

Песня не песня, а что-то доносится.

Трудно понять. Вдалеке.

Буша не видно. Плыву, обтекаемый

Водным природным ручьем,

Вот и удод пролетел, догоняемый

Мальчиком в лодке с сачком.

По берегам карапузы родимые

Ловят пахучих хорьков.

Бушем не пахнет. Резвятся налимы и

Кучи плывут облаков.

Песня не песня, а что-то доносится.

Трудно понять. Вдалеке.

Рад оттого, что срослась переносица,

Тихо плыву по реке.

Если и сейчас не возьмут, то не знаю тогда. Бегу в "Натуралиста". Не взяли.

- Профиль вроде и наш, - говорят, - но нет этого, того в смысле... И потом уж очень обтекаемо как-то...

Ну, не знаю...

3 мая 1990 г.

***

ЧИСЛО

Забежинскому Льву Захаровичу

Передо мной - Валерий Пушкин.

Однофамилец, что-ли? Он!

Три года слушал крик кукушкин

И был немало изумлен.

Когда ему откуковалось

Такое длинное число,

Что вряд ли цифр, чтоб записалось

На свете хватит. И... ушло*.

* Кто ушло? Что ушло? Число, что ли, ушло? Да, рази такое может быть? Числа рази ходят?

А, впрочем, если по по сандуновской системе "пришло-ушло", то вполне может быть! (Что ушло-то...). Довольно логично. А может это Валерий Пушкин ушло? Нет! Нет! - вот этого уже никак не может быть. А... а... я, пожалуй, начинаю догадываться, что бы это могло быть! Все очень просто. Валерий Пушкин - это псевдоним.

А тот, кто под этим псевдонимом - среднего рода! И вот оно-то - и ушло. А что... В те времена еще и не такое случалось. Тоже довольно правдоподобная версия. А, кстати, какие это такие - "те" времена? Даты нет. Подписи тоже. Ни черта нет!

А стишок таки презанятный. Надо будет Гнидогадову снести. Он любит, когда про писателей, или вообще что-нибудь... Эдакий кретин! Притом гнида сущая. Мерзавец. Но это я - собственно - так, к слову! Я, в сущности, против него ничего не - С? - Нет! Р? - Тоже нет! А, черт! Из-за этого осла слово позабыл. Точней, не само слово, а с какой буквы начинается... Само-то слово, я хорошо помню! Ну, да все равно! Эдакий кретин! Просто баран какой-то!

У него, кстати - и брат - баран! Да! И сестра...

(А числа нет! Ушло наверное)

***

Мы часто ездили в разные города на гастроли и на отдельные концерты ездили и квинтетом, и секстетом. Во время концертов в разных городах нас часто снимали - осталось много фото на память. Саша Родионов не пил спиртное. То есть, говоря точнее, он выпивал, но в меру. Не так, как, скажем, Данилин, я или Валерий Багирян. В отношении денег Саша был крайне щепетилен. Помню, как я одолжил ему 6 или 7 рублей - Саша на следующий день вернул мне (вплоть до мелочи!). Вообще, Саша был редкой души человек.

Я уже писал о том, что он часто навещал меня в больнице, но он часто бывал и у меня дома, часто вместе с Колей Королевым, с которым сильно подружился. Он хорошо знал мою маму Елизавету Михайловну и всегда, когда приходил в гости, приносил ей цветы.

Мою маму также хорошо знал Олег Степурко - он также приходил, и я помню, как он подарил маме книгу священника Меня, с которым Олег был знаком. Коля Королев также знал мою маму и часто приходил в гости с Сашей Родионовым.

Когда мы работали в Москве в разных ресторанах, нас часто снимали Володя Лучин, Юра Аксенов, Иван Павлович Шевченко и другие. С Сашей Родионовым мы играли в "Ангаре", "Печоре", "Временах года", в "России" (до пожара) и во многих и многих других местах.

Помню, как Саша на юге (это было без меня, я говорю со слов Саши) познакомился с Ниной, симпатичной скромной девушкой, и вскоре они поженились. Я радовался, что у Саши появилась семья. Вскоре у него родился сын Иван. Я его видел недавно - это очень рослый, симпатичный, уверенный мужчина (очень обязательный и добрый).

К женщинам легкого поведения Саша был равнодушен. Он постоянно занимался на саксофоне и вечно работал - списывал соло, учил пассажи, заносил в тетрадочку приемы, цитаты и т.д.