Тень молчал, краем глаз удивлённо разглядывая сам себя. Он только сейчас с чужих слов заметил, что одет в короткую куртку и штаны свободного покроя, сшитые из лёгкой ткани пепельного цвета. Цвет был настолько необычным, что в соприкосновении с любым фоном он тут же сливался с ним, приобретая его оттенки. Вот и сейчас ему показалось, что его одежда скорее белая, чем серая.
Он вопросительно посмотрел на ожидающего мужчину.
– Мы так и будем играть в молчанку?
Опять! Теперь уже ясно Тень увидел, как чёрнобровый с важным видом поклонился тёмному провалу, ожившему жидкими овациями.
– Ладно, хорошо, если тебе трудно это сделать, то позволь, я представлюсь первым: Пи-Ти (позже Тень узнал, что в этом странном мире, куда занесла его злополучная судьба, имя и особенно положение очень важны для идентификации личности, но от полных имени и фамилии остаются только начальные буквы. Своеобразное эхо, отголосок. Так, Пи-Ти напоминают о латинских Р… Т…, но это скорее привычка нашего мышления, чем факт), душеприказчик-защитник второй степени отдельной авиагруппы Бело-Синих, расположенной на этих чёртовых островах. Так что считай, по законам военного времени, я душегуб, решающий судьбы… – он замер и снова повторил сквозь губы, – на этих чёртовых островах.
Тень не хотел. Всё случилось самопроизвольно (говорили же мне старшие: сначала подумай, потом говори):
– Чего-о!? Вы что… серьёзно?
Настала очередь открыть рот душеприказчику-защитнику второй степени. Он весь побагровел и, раздувая круглые щеки, первое время просто выдувал воздух сквозь сложенные дудочкой тонкие губы. Наконец он смог возмущённо произнести:
– Да ты что! Издеваешься! Да мне же ничего не стоит…
Душеприказчик-защитник замолчал на половине фразы, видимо не желая выдавать истинную стоимость некоторых, оставшихся неизвестными ценностей.
Молчал и Тень, поставленный в тупик возникшей ситуацией. Комично-трагической одновременно.
«Мало того, что он нёс полнейшую ахинею с точки зрения здравого человека: какие-то там „душеприказчики-защитники“, „душегубы“ и „бело-синие“ (кто такие?), он ещё и возмущался тем, что кому-то была непонятна эта абсолютная чепуха».
«Кто он? Так разыгрывать удивление! Высококлассный шпион или дурак в сером балахоне? Мы только что испытали сверхновейшее оружие, и немудрено, что вражеская сторона заинтересуется им. Но так быстро среагировать? Мы только приземлились!? Нет, невозможно, он точно балбес, которые в излишестве водятся в этих тропических джунглях.» – Пи-Ти, придя в себя после искреннего возмущения, успокоившись, пригладил короткий ёжик волос и уже с невозмутимым видом посмотрел на задержанного.
– Значит, говоришь «серьёзно». Ну, чтобы ты поверил в серьёзность моих слов, посиди-ка под замком и под стражей. Пока решу, что с тобой делать. Сержант!
Верзила, скучающий возле стены, сразу вытянулся, превращаясь во внимание:
– Готов служить, душеприказчик-защитник второй степени!
– Отвести его в караул и охранять до моих дальнейших распоряжений. Всё ясно, сержант?
Тот коротко и подобострастно кивнул головой и, тронув Тень за рукав, сказал:
– Пошли.
«Зрительный зал» оживился, будто там взмыло во мрак множество летучих мышей.
Пи-Ти машинально кивнул головой, задумчиво улыбнувшись в ответ.
Сержант и задержанный исчезли за дверью. Он остался один и сразу ощутил сильную усталость. Желая хоть чуть-чуть придти в себя после тяжёлого дня, он вытянулся на стуле, завёл руки за голову и блаженно прикрыл глаза.
Перед внутренним взором сразу оживилась картинка, скорее походившая на ночной кошмар. Пи-Ти заново переживал события сегодняшнего дня.
Он даёт газ и левым разворотом уводит свою боевую машину в сторону от эпицентра взрыва.
Вдалеке сверкнул на солнце металлический борт другого бомбардировщика, ведущего аэрофотосъёмку. Всё вокруг приняло мрачноватый тёмно-синий оттенок: внутренняя обшивка самолёта, приборная доска и даже белые облака превратились в синие ватные обрывки, парящие в тёмно-фиолетовом пространстве. Он смотрел на мир сквозь линзы специальных очков, защищающие глаза от яркой вспышки взрыва.
Момента взрыва он не видел. Он только ощутил его. Сначала ослепляющим бликом на лобовом стекле кабины, затем могучую машину основательно тряхнуло.
Ещё доворот. И вот в левое окошко Пи-Ти увидел быстро растущий гриб, состоящий из клубов чёрного и белого дыма, пыли и обломков, медленно оседающих вниз.
Гриб уже достиг исполинских размеров и продолжал расти на глазах, увлекая вверх клубы дыма. Его гладкая (Пи-Ти даже показалось: склизкая) шляпа уже была над самолётом. На втором плане бледно светило жалкое светило.
Пи-Ти глянул вниз. По спине пробежал холодок – не хотел бы он сейчас оказаться на месте горожан. В сторону от мгновенно выросшего гриба быстро разбегалось белое кольцо ударной волны, оставляя после себя выжженную пустыню.
Бр-р, – он пошевелил плечами, прогоняя холодное оцепенение, вызванное увиденным зрелищем. – Как страшно! Ужасно! Ведь там люди!.. Дети!!! – Сердце бешено заколотилось. Кровь прихлынула к лицу. Руки судорожно сжали штурвал. Наушники зловеще молчали. – Тишина у ложа усопшего, когда все физически ощущают присутствие смерти, – пронеслось в голове.
Пи-Ти почувствовал себя виноватым ребёнком. Он сейчас непоправимо напроказничал. Разбил чью-то любимую и драгоценную вещь. И, боясь наказания, спрятал следы своего «преступления». Но возмездие неотвратимо. И он знает это и с содроганием ожидает.
Вдруг наушники ожили и злорадно засмеялись дьявольским смехом:
– Получайте, уроды! «Грины» проклятые! Это вам за брата и за друга!
Пи-Ти очнулся. Сорвал очки и вытер холодный пот.
В чёрном провале «зрительного зала» творилось нечто непонятное. «Зал» бушевал; из его непроницаемой тьмы выплескивались целые шквалы рукоплесканий.
А ведь точно, – укорил себя душеприказчик-защитник второй степени, – чего это я расслабился. Расчувствовался, как кисейная барышня. Тоже мне – боевой душеприказчик-защитник – пожалел, кого!? Врага! А они тебя жалели! Сколько товарищей полегло! Вот и получайте. Вот и вам возмездие пришло. Время отвечать!
Пи-Ти благодарно плескался в овациях, вытирая слезу в уголках глаз…
– Не помешаю?
Пи-Ти нехотя открыл глаза и взглянул на вошедшего отрешёнными глазами: мол, дорогой мой, ты так не вовремя! Но в ответ сделал приглашающий жест рукой: давай, чего уж там, заходи.
В комнату вошел худощавый и высокий Кэй-Ай (от латинских К… I…), душеприказчик-защитник четвёртой степени, метеоролог авиагруппы. Он вёл тот второй самолёт, проводивший аэрофотосъёмку воздушной атаки на город.
Войдя в комнату, Кэй-Ай замер у порога, теребя в руках изрядно поношенную форменную кепи.
– Ну? – Пи-Ти заметил капли пота на высоком лбу Кэй-Ай, но не придал этому значения – тропическая духота изнуряюще действовала на всех.
Пауза затягивалась. Пи-Ти выпрямился на стуле и, приняв официально-вопросительный вид, приподнимая руки и рисованно-удивлённо морща лоб, повторил:
– Ну, я слушаю вас, Кэй-Ай. У вас такой вид, будто вы потеряли свой самолёт, а сами выпрыгнули с парашютом. Что случилось, дружище? – Последняя фраза прозвучала неестественно фамильярно.
– Вы видели его?
– Кого? Прошу изъясняться точнее, я не чародей, умеющий читать чужие мысли.
– Взрыв. – выдохнул Кэй-Ай.
– А вы как думаете? Я всё-таки непосредственный исполнитель, так сказать. – Пи-Ти начал терять терпение. Он всегда недолюбливал своего метеоролога за его скрытность и малообщительность: «Тоже мне – философ».
– Одним махом мы стёрли целый город и тысячи жизней. Раз, и всё! Я видел своими глазами – я вёл фотосъёмку. И солнце… – Душеприказчик-защитник четвёртой степени замолк на полуслове и прислонился к стене. Его глаза походили на окуляры фотокамер – стеклянно-неживые.
Пи-Ти внутренне содрогнулся, встретившись взглядом с подчинённым. За стеклянными зрачками он увидел безжизненную пустыню на том месте, где только что кипела жизнь. Выжженную и исковерканную. В какой-то миг ему захотелось вскочить, подбежать к товарищу по оружию, прижать его по-дружески к себе и найти те слова-бальзам, которые согрели бы и излечили простудившуюся душу. В какой-то миг… Он боязливо покосился в «зал». Хватит нюни распускать, – отдёрнул сам себя, поправляя сбившуюся форму, – тоже мне: душеприказчик-защитник второй степени, командир авиагруппы! Подчиненный может проявить слабодушие. Но ты!? Да и подчинённому пора брать себя в руки, а то завтра он не сможет чётко выполнить мой приказ. Тьфу ты … – Пи-Ти мысленно выругался, стараясь «плюнуть» в бесформенный белый «мешок», прислонённый к стене, который некогда был душеприказчиком-защитником четвёртой степени. Однако вслух он произнёс, подойдя вплотную к Кэй-Ай:
