Ладно. К Андрею Алисе возвращаться нельзя ни при каких условиях, особенно сейчас. Алкоголь он сильно не любил и выпивал только для настроения, а тут видимо сорвался по полной. Значит уход Алисы его сильно задел. Нужно обязательно поговорить с Олегом. Но по телефону поговорить не получится, поэтому придется назначить ему встречу.
Какое-то время я сидела, уткнувшись в экран монитора и складывала в голове пазл того, что со мной происходит. Я лезу в чужую жизнь. Всего день назад, я была далека от личных проблем Алисы, я даже с трудом могла назвать её своей подругой, скорее просто знакомой. И вот я звоню её мужу у неё за спиной, а дальше собираюсь встретиться с её братом. Имею ли я на это право? Почему я с таким рвением пытаюсь разрешить её проблемы? Дело ведь не только в поездке в Вену. Дело даже совсем не в ней. Я делаю это потому, что хочу вновь быть той самой Ольгой, которой я была для Алисы до её брака и нашей размолвки. Хочу, как прежде ограждать её от неприятностей и поучать её. Быть «старшей сестрой», которая всегда брала на себя ответственность за излишне взбалмошный характер своей подруги.
Телефон опять завибрировал, и вновь это была Алиса. На этот раз я решила взять трубку.
– Алло. Привет. Ты уже проснулась? —попыталась быть непосредственной я.
– Да. Привет. Слушай, мне звонил Андрей.
– И ты не взяла трубку? – в надежде спросила я.
– Я подумала, что это ты. Ведь я тебе звонила. А еще я делала кофе и вообще я плохо сейчас соображаю.
– То есть ты её взяла.
– Ага, – виноватым голосом ответила Алиса. – Он весь в слезах. Говорит, что любит. Чтобы я возвращалась. Что ему плохо.
– Ну плохо это точно, – я не смогла удержаться от сарказма.
– Да. Первый раз его таким видела. Ну то есть слышала.
– И что ты думаешь?
– Я не могу думать. У меня раскалывается голова, и что тут можно думать? Я ведь его тоже люблю.
– Так стоп, – резко оборвала её я. – Давайте только без пьяных примирений.
– Но я уже не пьяна. Может только немного. А откуда ты знаешь, что он пьян?
– Не важно. Ваша проблема не в том, что вы вдруг обнаружили, что вы друг друга любите. Ваша проблема в том, что вы, любя друг друга все эти годы, ничего не смогли построить. Поэтому никаких резких шагов. Если ваш брак и устоит, то не от того, что вы на следующее же утро поддались тоске.
– Ты права. Хорошо. Я больше не буду брать трубку, если он позвонит. А вечером, когда ты вернешься, мы все еще раз обсудим. Хорошо?
– Да. Я перезвоню тебе, – ответила я и сбросила вызов.
Старшая сестра, так старшая сестра. Отступать было некуда. Нужно найти Олега. Как бы там не сложилось, он все равно бы узнал о проблемах Алисы, и будет лучше, если он узнает о них сейчас, пока все не стало еще хуже. И узнает это от меня. Наши с ним отношения не были идеальными, если у него вообще с кем-то были нормальные отношения, но он не раз говорил, что доверяет мне и знает, что я смогу позаботиться об Алисе. В то время, когда мы с ней перестали общаться, он даже пытался встретиться со мной, чтобы как-то вернуть все в прежнее русло.
Разговор будет не из простых, но это единственный вариант. Я смогу поехать в Вену, а Алиса останется с тем, с кем ей стоит быть, наверное, даже больше, чем со мной – с родным братом.
Его личный номер был у меня в телефонной книжке. Собравшись с мыслями и сделав глубокий вдох, я набрала его номер.
– Алло. Ольга? Привет. Что-то случилось с Алисой? Она не берет трубку.
Именно это пугало в Олеге больше всего. Его навыки агента ФСБ, постоянный контроль и анализ происходящего вокруг, проецировались на всю его жизнь. Рядом с ним ты словно находишься на допросе и каждое твое слово подвергается скрупулёзной оценке.
– Привет. Нет, с Алисой все нормально. Она у меня дома, – я нахмурила лоб, понимая, что не следовало говорить ему это. – То есть, ладно – с ней не все нормально. Но я не могу по телефону. Давай встретимся. У тебя будет свободное время сегодня?
Он не отвечал где-то с полминуты. В это время из кабинета главного редактора вышли Жорж Баскье и Алексей Кричевский, которых провожала до лифта Татьяна Тимофеевна. Мои взгляд хаотично забегал по потолку офиса, чтобы избежать встречи с глазами Алексея. Но похоже этого и не требовалось. Кричевский был полностью увлечен своими спутниками, не обернувшись на рабочую зону ни разу.
– Я все понял, – наконец ответил Олег. – Ты на работе?
– Да, я в редакции.
– Я подъеду через полчаса. Жди звонка.
Я не успела сказать «хорошо», как он сбросил вызов.
Не стоило говорить ему про то, что Алиса у меня дома, еще раз отругала я себя. Не нужно быть заботливым братом и профессиональным агентом ФСБ, чтобы сложить дважды два в этой ситуации. Теперь через полчаса у редакции меня будет ждать не просто обеспокоенный родственник, а человек с определенными выводами в голове.
Между тем, Татьяна Тимофеевна дождалась пока за начальством закроются двери лифта и затем, развернувшись, окинула взглядом рабочие столы своих сотрудников. Поймав взглядом мое место, она жестом подозвала меня, указав на свой кабинет.
– Закрой дверь и садись, – непривычно строго сказала она, когда я оказалась в её кабинете.
Я села на стул напротив её стола.
– Я хорошо тебя знаю, – продолжила главный редактор. – Одно из твоих лучших качеств, как в работе, так и по жизни – это цепкость. Целеустремленность, которой можно только позавидовать. Ты умеешь не растрачиваться по мелочам и быть эмоциональной ровно на столько, насколько это нужно в каждой конкретной ситуации.
Я не в первый раз слышала о себе подобную характеристику и каждый раз внутренне противилась этим определениям, представляя себя каким-то «роботом».
– Но сегодня, я увидела незнакомую мне Ольгу Воронцову. Я не знаю, что за причины выбили тебя из колеи, но выкинь эту суматоху из своей головы. Ты к ней неприспособленна.
Я смиренно кивнула головой, как школьница перед строгим учителем.
– Если тебя заботит, что именно ты поедешь на выставку, а не кто-то другой, кто по-твоему заслуживает этого больше, чем ты, – она изучающе посмотрела на меня, словно оценивая, верно ли её предположение. – Так вот, я расскажу тебе одну историю. Полтора года назад в этой редакции появилась красивая девушка, которая очень хотела научится работе журналиста. Она была увлечена архитектурой и довольно хорошо разбиралась в материале, но ей не хватало опыта. Я решила дать этой девушке самую черновую работу из всех, что только возможны в профессии пишущего журналиста. Около двух месяцев ты собирала для всей редакции материалы, писала массу заметок, большая часть которых уходила «в стол», бегала по всем пресс-релизам и договаривалась об интервью. Ты не пожаловалась ни разу и ни разу не сдалась. А ты не студентка на практике, ты сложившийся профессионал в других сферах. Твое резюме в иных местах стоит больше, чем зарплата главного редактора здесь. Но нет. Ты поставила себе цель и шла к ней, собирая свою новую карьеру по кирпичикам. А теперь обернись и посмотри на редакцию. Кто из них мог поступить так же? Наташа? Она сделала себе имя не здесь. Не в профессиональном издании, а в глянцево-гламурных журналах, где простительно не отличать интерьер от дизайна. И она осталась такой. Хорошим современным журналистом, который может достойно писать об архитектуре и дизайнерских решениях. Но ей ничего не дал этот журнал. Как он не дал почти ничего и Кристине, которую мы не раз отправляли на подобные мероприятия. Ты же стала для меня открытием. Именно твой стиль подачи материала – то, что нужно нашему изданию. Это сочетание легкости и профессионализма. Без попыток восхитить читателя и полюбоваться самой собой. В твоих текстах нет тебя, а есть дизайнерские решения, удачные и неудачные. У тебя есть отстраненная позиция, во главе которой стоит объект, а не твоя оценка. Поэтому мой выбор не был безосновательным. Он даже не был авансом. На данный момент – ты самый достойный кандидат.
Если честно, то за всю свою жизнь, я не слышала в свой адрес ничего подобного. Я понимала, что я не плохой сотрудник и справляюсь с тем, за что берусь. Не важно была ли это работа в МИДе или частная школа, но я никогда не чувствовала себя лучшей хоть в чем-то.
