© Валентин Цапков, 2016

© Валентин Цапков, дизайн обложки, 2016

Редактор Елена Летяго

Корректор Татьяна Исакова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы лежали в пыльной комнате. Знаете, когда солнце бьет прямо в окно, разрезая свет линиями штор, видно, как частички пыли кружатся в воздухе. И сколько на них ни смотри, они никогда не падают. В такие моменты начинаешь вспоминать, когда последний раз протирал пыль, откуда она берется и что это такое вообще – пыль.

Она спала на животе полностью голая. Длинные рыжие волосы закрывали шею и лицо. «Наверно, она очень красивая, раз мы вчера познакомились», – подумал я.

Я посмотрел на потолок, до него было далеко. Никак не привыкну к постоянным переездам. Снимать отдельное от всех жилье в Петербурге очень дорого, снимать комнату тоже дорого, но не очень. Все современные коммуналки совсем не современные. Они прошли как минимум две революции и с тех самых пор ни разу не ремонтировались. Очередные жильцы по-быстрому клеили свои новые обои поверх старых и начинали создавать семью. Когда семья распадалась, люди съезжали и заезжали другие, которые тоже в первую очередь клеили свои новые обои.

Поклеить в коммунальной комнате новые обои – это как ритуал очищения ее от старых жильцов. Может случиться так, что, вбив в стену гвоздь, до стены ты не дойдешь, а пробьешь лишь слои старых обоев. По ним можно судить, сколько семей здесь жило до тебя. История комнаты в слоях обоев.

Я все еще смотрел на потолок, до него было метров пять. «Может быть, такие высокие потолки делали для того, чтобы на них не клеили обои», – подумал я и потянулся за сигаретами.

– И мне тоже прикури, – раздался ее голос. – Во сколько мы вчера пришли?

– Не знаю, – ответил я и передал ей зажженную сигарету.

– Темно было или уже светло? – спросила она, разворачиваясь ко мне.

– У нас в это время года всегда светло.

– А, да, я и забыла. Петербург – северная столица – белые ночи, – сказала она и встала с кровати.

«Так может говорить только москвичка», – подумал я. Впрочем, из любого другого города девушки тоже так могут сказать, но с такой интонацией – только коренная москвичка.

Стройная, с длинными прямыми рыжими волосами и непропорционально большой для миниатюрного тела грудью, она стояла и совершенно меня не стеснялась. Очень красивая, даже странно, почему она вчера решила пойти со мной.

– Где у тебя пиво? – спросила она, надевая бледно-розовое платье прямо на голое тело.

– Нет.

– А холодное есть что-нибудь попить?

– У меня даже холодильника нет.

– Как нет холодильника?

– Ну, так нет, – в этот момент я почувствовал, что она начинает понимать, с кем связалась.

Она посмотрела на меня, на мебель в комнате, точнее, на то, что осталось от нее, на замок на двери в комнату, затем на высокий потолок.

– Ты живешь в коммуналке? – аккуратно спросила она.

– Да. Вчера только въехал, холодильник еще не перевез. – По правде сказать, у меня не было холодильника.

– О эта питерская богема, твою мать, – она быстро засобиралась. Когда она поднимала свою сумку, из нее выкатилась бутылка дорогого импортного пива. Название мне было не известно, но то, что оно было дорогое и импортное, было понятно сразу.

Она взяла бутылку и поставила на стол.

– Это тебе от меня. Тебе оно нужней, выглядишь что-то паршиво, – сказала она и, ловко открыв замок, ушла.

Я дотянулся до стола, взял пиво, оно было теплым, но было пивом. Сделал два больших глотка и посмотрел на потолок, он был так же далек. «А стоит ли сегодня вообще начинать день?» – подумал я. На часах было 10:11 дня.

Через пять минут и одну сигарету пиво закончилось. Лежать весь день дома и мучиться от похмелья не хотелось, знакомиться с соседями не хотелось еще больше. Я натянул джинсы, рубашку, которая была больше всех похожа на свежую, и чистые белые носки. Обувь стояла в комнате рядом с моей сумкой, из которой торчала бутылка виски. Jack Daniels был наполовину пустой. «На меня это не похоже, наверно, новая подруга решила угостить», – подумал я и вышел из комнаты, оставив бутылку на полу.

В коридоре пахло жареной картошкой и сохли детские вещи на веревках. В ванной шумела вода, ну кухне кто-то пел под радио. Рассказывать про себя, а тем более слушать про других я был не готов. Поэтому, повернув дверной замок, вышел на лестничную площадку. Лифт был открыт, как будто специально меня ждал.

Молодые копирайтеры местного провайдера повесили над кнопками зеркала с надписью «Наш любимый клиент». Я нажал на второй этаж, первого просто не было, и посмотрел на клиента – он мне не понравился, клиенту я, по всей видимости, тоже.

Первой радостной мыслью за сегодня было понимание того, что комнату я снял в самом центре, на пересечении Фонтанки и Невского проспекта. Значит, до работы можно ходить пешком и обедать можно в кафе «Пироги», открытом московскими рестораторами.

Я опустил руку в карман и вытащил все наличные деньги. Среди них не было ни одной бумажной. Зато было 8 евро и несколько рублей. За евро меня в «Пирогах» покормят вряд ли, а вот купить в «Продуктах 24» пару пива попробовать было можно. Продавцы уже давно привыкли к пьяным туристам, сующим иностранные деньги за русскую водку.

– Мне три пива, светлого, только рублей у меня нет, есть евро, готов переплатить в два раза, – сказал я и высыпал деньги.

Глаза уроженца СНГ быстро забегали, начали считать, поняли, что выгода очевидна, и выдали.

– Два пива.

Спорить я не стал. Забрал покупку и пошел на Аничков мост, посмотреть на Фонтанку.

Мало кто знает, что этот памятник архитектуры знаменит не только отлитыми в бронзе четырьмя конями и четырьмя юношами скульптора Клодта, но и как место вербовки молодых женщин для съемок в фильмах формата ХХХ. Все самые знаменитые порно-карьеры русских и украинских девушек начинались с разговора о работе на этом мосту.

Фонтанка – река темная, дна не видно дальше полуметра, но смотреть на нее мне нравится. Вся ее набережная напоминает Венецию. Хотя я там не был, но если бы был, то обязательно рассказал бы об этом итальянцам, что приехал из города, который имеет что-то сильно похожее с их домом.

Зазвонил телефон, это была Катя, милая девушка, которая сидит за столом и встречает всех посетителей в офис. Иногда ее просят делать вот такие звонки всем, кто опаздывает.

– Привет, ты сегодня придешь? Максим Валентинович очень тебя ждет.

– Катя, привет, да, через час буду. Скажи Максиму, что сделаю я ему его молоко сегодня, пусть не волнуется.

До работы мне идти минут 25: по Невскому, потом на Владимирский и дальше еще пять минут по Загородному проспекту. В любом случае у меня еще было полторы бутылки пива.

Найденных рублей хватило на сигареты, название которых я видел первый раз. Пачка у них была мягкой, а вкус жесткий и противный.

В Петербурге совершенно нет лавочек. Можно часами гулять по центральным улицам и не встретить ни одной. Поэтому люди или пьют на ходу, или пьют в кафе. Еще есть те, кто пьет дома, но с этими людьми я не знаком.

Пить на ходу я перестал, когда окончил институт. Вместе со студенческим билетом я сдал все, что касается «пить по одной», «пить только со знакомыми» и «никогда не пить в незнакомых местах». При соблюдении этих трех правил 99% происшествий, связанных с алкоголем, никогда бы не произошли.

Я завернул в арку на Владимирском проспекте и закурил. Когда-то давно я здесь снимал комнату. Жили мы весело и постоянно вместе проводили время. Но потом одни друзья начали спать с другими друзьями, а потом с кем-то на стороне. Когда все это выяснилось, жить стало нам совсем невесело, и мы разъехались. Сейчас иногда созваниваемся, но все реже.