Ты полагаешься на мой совет и благословение о твоем замужестве. Но кто я, и что значу? Будущее мне неизвестно – будешь ли ты счастлива в супружестве или нет, и потому не беру на себя сказать тебе решительно, а предоставляю воле Божией. Воля же Божия не связывает нашего самовластия, но совершается, взирая на оное – к чему клонится. Есть воля Божия по благоволению, и есть воля Божия по попущению, – и сия последняя бывает, когда мы хотим, чтобы было непременно так, как мы думаем, что будет для нас хорошо. А когда отдаемся в волю Божию и ищем не того, чего хотим, а что Ему будет угодно и нам полезно, то в сем бывает воля Божия – по благоволению, полезная и спасительная для нас, а при воле Божией, бывающей по попущению, неизбежны скорби и печали.

Не всякое желание есть грех, но греховное желание действительно есть грех, а без доброго желания как бы человек мог назваться словесным и разумным и где бы его было самовластие? А о прошении Спаситель в Евангелии учит, побуждая нас к оному. Просите и дастся вам; ищите и обрящете; толцыте и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется (Мф. 7, 7, 8).

…Сколько есть сил, не предавай своего самовластия в пленение сопротивного, но вопий ко Господу: помилуй мя, яко немощен есмь (Пс. 6, 3)… приими наставление от аввы Дорофея, что можно в один час десять волей отсечь, впрочем, не без болезни, о чем и св. Петр Дамаскин пишет: «мудрый отсецает хотения своя, а безумный, последуя им, терпит скорби»; скорби не отынуду <извне>, а от себя и от своего устроения и навыка.

Вы опасайтесь (сего): желать непременно того, как и в чем вы предполагаете составить свое счастие. Бог иногда и попускает исполниться нашему желанию, но только, вместо счастия, встречается противная участь, а особо когда по страсти кто чего желает; в вас же, видится, глубоко оная внедрилась в сердце. Я многие видал сему примеры; и оставалось только позднее и неуместное раскаяние.

Тебе это известно и из чтения святых отцев и из личного собеседования, что путь наш есть отвержение своей воли и разума. Пред кем же это должно делать? Кроме начальства, коему мы обязаны повиноваться, надобно иметь духовного отца или духовную мать, коим с верою предать себя в духовное окормление, и не одно только откровение требуется, но и совершенное повиновение; отнюдь ни в чем не доверять своему разуму и волю свою оплевать и принимать то, что тебе скажут, хотя бы и противное твоему разуму и намерению казалось, от чего рождается смирение, по слову св. Иоанна Лествичника (Степень 4): а смирение во всем нас успокоивает. Рассмотри свою жизнь и плоды трудов твоих, какие получала. Отчего же это? Явно, что думаешь иметь веру и откровение, но без послушания и поползаешься в самооправдание и веришь своему разуму, приносящему тебе не пользу, а смущение. Ты говоришь, что не имеешь самоукорения; а какая же польза без оного? Враг всегда представляет тебя правою и приносит тебе вины к самооправданию, вместо того чтобы не верить своему разуму и с верою покориться тем, кои желают тебе спасения. Тебе же представляет враг, что тебя не любят, тобою не занимаются, и ты этому веришь; а кто тебе говорит на пользу, тем не даешь веры и, смущаясь, впадаешь в уныние и проливаешь не только безполезные, но и вредные слезы. Вместо успокоения, могущего произойти от откровения и послушания с верою, ты отходишь смущенною, и этому конца нет: какая же тут вера? Враг-клеветник клевещет тебе, что тобою не занимаются, а ты ему веришь и бываешь участницею его клеветы, за то и наказуешься от Бога неполучением спокойствия.

…Тебе надобно начинать с нижней ступени; и, во-первых, отвергать свой разум и волю, чему немалое найдешь сопротивление со стороны врага, завидящего идущим путем сим. Но аще бы и тысящу язв на всяк день случилось прийти от врага и от различных страстей и немощей, – не подобает отчаиватися, но паче в вере утверждатися. Под руководством опытных в духовной жизни направляйся ко всем заповедям Господним и, познавая свою немощь в исполнении, смиряйся.

Спрашиваешь растолковать тебе пояснее, как успокоивать совесть сестры? – Стараться отсечь свою волю пред нею, где не видится вреда душевного. Но не так: случается, она что тебе скажет по-сестрински, а ты, хотя отсечешь волю, но оскорбишься; этим не успокоишь совесть ее. Ты можешь сказать, когда тебе не нравится: не лучше ли так, сестра? и после согласиться, как найдете лучше. Так же и в пище: знаешь, что она любит, не спрашивая, успокой совесть ее. А и она, хотя и хочет, но, по неразумию, думая, <что> волю отсекает, отказывается, а между тем не без скорби остается; подобно и в других случаях надобно делать, чтобы любовию к ближнему пожерты были наши хотения.

Прочитывая письмо твое, заметил некоторые слова: «Он (Бог) зрит окаянное устроение мое, что я оскудеваю в любви к сестре, зрит постоянную борьбу мою и труд страстей моих, – и конечно же на все сие есть определение Божие». А мне кажется, нет определения Божия, чтоб мы согрешали, а это наша воля действует; и действия страстей, и труд борьбы с оными – в нашей воле состоят; первое попускает <страсти>, а в последнем помогает, смотря по силе нашего произволения и смирения, а определение относится к награждению или к наказанию.

Я отнюдь не принуждаю вас идти в монастырь, но предоставляю вашим чувствам, паче же званию Божию. Что же касается до страха вашего о понесении подвигов, то это обычай врага устрашать воинов Христовых еще до вступления в сражение. А еще есть кознь его: старается прельстить временными благами, готов весь мир представить ему, только бы отвести от работы Господней. Он дерзнул даже Самому Спасителю представить вся царствия мира сего в часе времени, требуя за то себе поклонения; но посрамился, окаянный! (Мф. 4, 8—10). И вы презирайте его козни, а предавайтесь в волю Божию и не сопротивляйтесь Божию званию.

…Подивился коварству врага, возмутившего вас ничтожными оправданиями. Видите, какую он имеет силу и власть там, где родится оправдание в сердце; да будет же сие вам уроком вперед, и да простит вас Господь, и да поможет вам вперед сокрушать его козни силою смирения, на которое Господь призирает. Сколько стрел мысленных и словесных вылетело из сердец ваших, – а все не на поражение врага, а себя… В этом случае я ни ту. ни другую не оправдываю; обе равно виновны, а ежели бы которая из вас приняла с самоукорением, то, конечно, другая была бы виновнее.

Видишь, как враг обольщает тебя мнимыми твоими добродетелями, чтобы совершенно предать прелести и исступлению ума; а ты, неискусная, и радуешься, думая, что победила уже; как же, не бывши еще на брани, думать о победе? Святые отцы и по многих бранях, победивши страсти, усовершились в смирении и чрез побеждение познавали свою немощь, не приписывали себе исправления, но Богу.

Ты наблюдай за своими помыслами и низвращай оные призыванием помощи Божией, а не своею силою, ибо и в сем коварство вражие может обольстить, будто бы уступая твоей борьбе и опять ввергая в высокоумие о победе над ними. А когда помощию Божиею что творим, то уже не можем возомнеть о себе. Но на все это надобно иметь многий искус, пока познаем нашу немощь истинно и смиримся, и это не малым временем, а многим стяжавается.

Еще прежде поездки вашей <в Оптину пустынь> ненавидяй добра враг старался тебя возмутить и не допустить до сего пути, зная, что откроются его коварства и козни чрез совершенное твое откровение и что впредь не будет он в силах делать тебе такие возмущения. Ты здесь, точно, по милости Божией, чрез веру твою находила успокоение в своей совести; по отъезде же твоем он опять возмутил тебя и чрез сии смущения навел и болезни, дабы приводить тебя к ропоту и раскаянию.

Описываешь свои смущения, при откровении помыслов бываемые, и какой терпишь труд, открываясь; а не открываясь, паки и паки находит смущение… На сие скажу тебе, что смущение твое происходит от действия вражия: он завидует твоей пользе и наводит на тебя разного рода смущения, боязнь, неверие, негодование, а после и тем ввергает в уныние, что не откровенна, и внушает требовать вопросов от самой матери и приписывать ей вину, что будто тобою не занимается… Прочти у св. аввы Дорофея поучение, что лукавый ненавидит гласа утверждения и творит оному препятствие, потому что обличаются его коварства (Поучение 5-е).