– Альваро, ты-то мне и нужен, – удовлетворенно кивнул Хуан. – Пиши своим друзьям в Монсеррате, мы направляемся к ним. Хотя бы на время…
Реконкистовец улыбнулся уголками губ и ничего не сказал. Юноше улыбка это не понравилась, но он тоже предпочел промолчать.
Ястреб наблюдал за спутницей и не переставал дивиться ее изобретательности. Практически сразу, получив свободу, она перехватила инициативу у бывшего тюремщика. В первом же поселении она умудрилась раздобыть одежду, припасы и – немного поторговавшись – двух, пусть и плохоньких, лошаденок. А дальше они двинулись в сторону моря. Как этой женщине удавалось безошибочно находить дорогу, юноша тоже не знал, но предпочел вопросов не задавать: за первую же попытку заартачиться он был вознагражден ледяным взглядом и короткой рекомендацией поискать путь самостоятельно, отдельно от нее. Перспектива остаться в одиночестве в чужой стране, где даже Мигель ему не в помощь, нашего героя не радовала. Вот будь они в Англии… но они, к несчастью, в Испанской империи. И хотя та уже не столь сильна, что прежде, ему лично от этого не легче. Против толпы с мушкетами он едва ли чего-то будет стоить, тем более, без шпаги, которую спутница отказывалась ему вернуть.
На привале юноша дважды пытался вернуть прежнее положение вещей, обезвредив хитрую спутницу и вернув оружие и деньги законному владельцу. Не получилось. Как на зло, Элеонора спала очень чутко: не иначе как потусторонние силы ее предупреждали об опасности. Один раз его просто сбили с ног, в очередной раз приложив лбом о корни дерева, во второй он заработал легкий «назидательный» порез на левом предплечье, вывих запястья (добро, потом она же его и вправила) и обещание удвоить число костей в случае, если он возобновит попытки на нее напасть. Ястреб злился на себя, на главу Грандов (хотя понимал, что у нее едва ли есть повод питать к нему теплые чувства), и на Мигеля, который оставался глух к его призывам.
Когда на третий день они прибыли в маленький город, затерявшийся среди гор, где хотя бы половина жителей говорила на относительно понятном ему языке, Ястреб наконец вздохнул с облегчением. В городке готовились к торгу, в него тянулись повозки мелких торговцев, спешивших занять места в крохотной гостинице, которые разлетались, как горячие пирожки. Сюда же стекались бойцы со всей округи в поисках заработка в боях на ставки или в качестве наемной охраны. Разумеется, на молодую пару верхом мало кто обратил бы внимания. Элеонора предусмотрительно опустила на лицо мантилью и спрятала броские украшения, а своему спутнику велела сидеть тихо и молчать, пока она будет договариваться.
Комнаты в гостинице для них нашлась практически сразу, ровно как и простой, но обильный стол и добротное вино. Не только по настоянию молодой женщины, но по нравам того времени, их поселили «через стену». Юноша скрежетал зубами – ведь все оружие осталось у спутницы – но поделать ничего не мог. Зато появились деньги. Элеонора после застолья свернула в кулек свое старое платье, какие-то мелкие побрякушки и ушла в неизвестном направлении, отсыпав ему щедрой рукой полтора золотых мелочью и посоветовав прикупить что-нибудь пристойное из одежды для путешествия, а также не ввязываться в переделки. К своему удивлению, в комнате молодой человек обнаружил свой кинжал, аккуратно и прочно перевязанный кожаным ремешком. Чертовка все предусмотрела! Ястреб был вне себя от гнева, но тем не менее остался спутнице благодарен: теперь он мог немного сэкономить на одежде, но обзавестись более приличествующим его положению оружием.
Конечно, самым простым способом выяснить, где цены пониже, а качество – повыше, было спросить у трактирщика, но юноша эту мысль отмел: из нерешительности или потому, что не считал его ровней себе, чтобы унижаться, обнажая собственное невежество. Возникла шальная мысль поискать попутчицу, но, оказавшись на улице, он осознал, что проще обнаружить иглу в стоге сена, чем главу Грандов – в шумном городке. Она могла быть где угодно, особенно если не желала показываться.
Попытки не потеряться сделали свое дело – ноги принесли юношу в квартал торговцев. Многие лавки были закрыты, а открытые поражали воображение красотой товара и заоблачностью цен (точнее, они взлетали под облака, как только ушлые хозяева замечали заинтересованный блеск в глазах потенциального клиента). Лишь на лотке оружейника ему наконец удалось отыскать более-менее пристойную шпагу по цене, которую он мог бы предложить. Пришлось поторговаться, но в итоге, лишившись золотого, который перекочевал в алчные руки хозяина лотка, юноша смог чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности – теперь большая часть воришек и попрошаек держалась от него на расстоянии: связываться с дворянином себе дороже.
Еще четыре серебряных он оставил в лавках портного и сапожника. В конечном итоге, на него практически перестали бросать удивленные взгляды, что значило, что он вписался в общую картину. От старой одежды он предпочел избавиться, дабы не смущала глаз (хотя и жаль ее было, конечно). Теперь дело за малым – найти спутницу: будучи при оружии, он сможет поговорить с нею на равных. К несчастью, хитрая глава Грандов не показывалась, хотя он подозревал, что она где-то поблизости: время от времени ощущал на себе ее насмешливый взгляд.
Пока не утащили последние деньги или не убедили потратить их на ерунду, юноша предпочел найти более-менее спокойное местечко и возвратился в таверну при гостинице. Зал был наполовину пуст, хозяин суетился у стойки. Юноша приметил свободный столик в дальнем углу и направился к нему. Заметим, что герой наш страдал той самой степенью беспечности, которая граничит с безрассудством. Не сказать, чтобы он вообще не обращал внимания на возможные опасности, но если те не совсем явные, склонен был пропустить их мимо глаз. В противном случае, многих сложностей – вплоть до попадания в конфузную ситуацию на привале – удалось бы избежать.
Компания из троих, по одежде которых невозможно было определить принадлежность – не то мелкопоместные дворянчики, не то наемники-бретеры – зашепталась, бросая на юношу оценивающие взгляды. Незнакомцы явно скучали и искали, о кого бы почесать шпаги и кулаки. Ястреб разве что отметил их взглядом, так же как и полноватого мужчину в дорогом, пусть и поношенном дорожном костюме по французской моде.
Бретеры снова пошептались, затем один поднялся и направился к стойке, причем маршрут его пролегал так, чтобы непременно задеть столик Ястреба. Тот как раз заказал себе на оставшиеся деньги «сангрии» и потихонечку потягивал напиток, не особенно удостаивая вниманием посетителей. Поравнявшись с юношей, бретер якобы случайно задел кружку, взмахнув тяжелым плащом. Кружка, не выдержав борьбы с противником из другой весовой категории, опрокинулась и темно-красная жидкость выплеснулась на стол, брызгами окатив сидевшего за ним юношу. По залу прокатились смешки. Незнакомец бросил на Ястреба косой взгляд и даже не подумал извиниться или повернуться к нему лицом.
Расчет был верный и сработал именно так, как и ожидал обидчик. Ястреб, который хоть и был далек от местных реалий, относился к тем молодым людям, которые заводятся с пол-оборота, когда их пытаются выставить на посмешище. Он вскочил на ноги, схватившись за рукоять клинка, правда, пока не рискнул его обнажать.
– Сэр, – прошипел он, – извольте извиниться!..
– Извиниться? – незнакомец выдержал паузу, обменявшись насмешливыми взглядами с хохочущими дружками, и лишь спустя несколько секунд вальяжно повернулся, взглянув на юношу сверху вниз. – Перед кем?
– Я английский дворянин! – заявил Ястреб гордо. – Вы хотите оспорить это?
Лицо незнакомого бретера скривилось, превратившись в презрительную гримасу.
– Английский дворянин? В центре Италии? Не смешите меня, дитя. Между прочим, пить в вашем возрасте вино вредно. Эй, трактирщик! – он лениво махнул рукой хозяину. – Принеси-ка молочка на этот стол!
Ястреб почувствовал, что начинает потихоньку закипать. Еще немного – и он потеряет контроль над собой. Ему бы ответить зарвавшемуся гуляке в язвительной манере и игнорировать его дальнейшие выпады, но среди его добродетелей не числилось хладнокровия ни же благоразумия.
