© Александр Дзержинский, 2015

© Александр Голякин, дизайн обложки, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что нужно, чтобы остаться легендой? Яркая жизнь и загадочная смерть. Читатель найдет в книге достаточно точное описание Москвы и России в 1925 году, вплоть до обстановки в комнатах и погоды. И, конечно, все действующие лица повести – отнюдь не выдумка автора. Фотографии нам в помощь. Они взяты из сети Интернет. В связи с тем, что с тех пор прошло уже немало лет, авторские права на эти фотографии свободны, и даже имя автора, к сожалению, я указать не могу. А еще (хорошая новость) вы прочтете неизвестное до сих пор стихотворение Сергея Александровича. Впрочем, эксперты до сих пор не пришли к единому мнению, действительно ли оно принадлежит перу Есенина. Да, стиль и почерк похожи. Но…

Он пришел ко мне лично. Человек очень невзрачный. Похожий… да… Похожий на застарелого студента. Он был в немодных очках, в поношенной джинсовой курточке, из которой давно вырос. Или, по крайней мере, создавалось такое ощущение. Потому что рукава были коротковаты, и в плечах куртка была узка. Поэтому, видимо, и не застегивалась. Он принес текст, напечатанный крупным шрифтом, и попросил прочитать. Прочитать тут же, при нем. На мои отговорки, что я не люблю вот так просто читать тексты, что люблю это делать в уютной, спокойной обстановке, он возразил, что сегодня ему торопиться некуда и, сняв очки, внимательно посмотрел мне в глаза. И я, поверьте, отвел взгляд, и стал читать. Собственно, вот он, этот текст.

Иногда случаются вещи, в которые трудно и даже почти невозможно поверить. Одна такая история случилась и со мной. Все началось в Москве, в декабре две тысячи десятого года. Началась она с того, мне, на страничку в Моем Мире пришло сообщение от некоего Антона. Что может заставить молодую женщину бросить все дела и с волнением ехать через весь город для того, чтобы встретиться с молодым человеком. «Любовь», скажете вы и будете правы. Только это была не простая любовь. Очень не простая. Я, поверьте, давно и безнадежно влюблена в одного человека, который не то что взаимностью не мог ответить на мои чувства, но даже встретиться с ним у меня не было ни малейшего шанса. Даже письма он никогда не напишет. И не вышлет СМС. И все же… И все же он был настолько мне дорог и близок, что я не представляла без него своей жизни. Нет, он не был ни заморским принцем, ни миллиардером. Я любила, да и сейчас люблю, и знаю, всегда буду любить Поэта. Лучшего в России поэта. Я знала все его стихи. Знала всех его друзей и врагов, всех его любимых женщин, которых у Поэта было немало.

Он умер, погиб много лет назад в гостинице Англетер. Его звали Сергей Есенин. И, несмотря на то, что он погиб, каждый вечер, поверьте, каждый вечер мы были с ним вместе.

Да, я не смогла ужиться ни с одним мужчиной. Все они дико ревновали к Есенину и, в конце концов, уходили. И так, я вела страничку в Моем Мире. Группа называлась, как вы уже догадались «Сергей Есенин». Через эту страничку меня и нашел Антон. Он написал, что может кое-что рассказать про поэта. Написал, что его бабушка и дедушка встречались с Сергеем Александровичем за несколько дней до его смерти. И бабушка, которая всегда была поклонницей Есенинского таланта, оставила записи о том вечере, когда случайно увидела Есенина в одном московском кафе, которое, по его уверениям, существует и сейчас. Эти записи, точнее их копию и хотел передать мне Антон. И предложил встретиться в том самом кафе. И, конечно, я пришла. Было ветрено. Шел снег. В преддверии Нового Года Москва шумела, толкалась, спешила. Нервно гудели зажатые в пробках автомашины. Нервно сверкали огни рекламы. Вся Москва привычно суетилась и нервничала. Я вошла в кафе и словно попала в другой мир. Здесь было совсем иначе. Никакой суеты. Тихо. И пусто. О чем-то шепталась в уголке пара немолодых женщин. Грустный парень тянул коктейль, слушая подружку, которая рассказывала ему что-то, по-видимому, ужасно скучное и неинтересное. Антон уже ждал. Он занял не самый удачный столик. Столик, который был виден отовсюду. Единственное его преимущество – он находился недалеко от стойки бара. Да еще, пожалуй, один плюс – сидящему за столиком Антону был виден вход в кафе. Поэтому он сразу заметил меня, встал и взмахнул рукой. Он был скорее худ, чем строен. И сутул. Длинный малиновый шарф был намотан вокруг его шеи. Джинсы и свитер грубой вязки. Типичный ботаник. Или сумасшедший поэт. Впрочем, разве поэты могут быть «не сумасшедшими».

Антон галантно поцеловал мне ручку, и показалось, что от этого парня (хотя какой он парень, явно за тридцать) веет нафталином.

– Я счастлив, что вы пришли, – сказал Антон, – Вы прекрасны.

«Только не надо этих дурацких комплиментов» – подумала я, но, конечно, не сказала об этом вслух.

– Вот, – протянул Антон текст, напечатанный на машинке. – Это воспоминания моей бабушки. Кстати, хотите – верьте, хотите – нет, но ее звали, так же как и вас – Елена. И мне кажется, да нет, точно, вы очень на нее похожи. Честное слово. Выпьете что-нибудь? Я угощаю.

Я кивнула головой и жадно посмотрела на записки.

– Заказать коктейль?

– Да. – Я кивнула. – И мне все-равно какой.

– Я вижу, вам не терпится прочесть. Читайте, не смущайтесь. Я никуда не спешу. И мне даже приятно будет просто посидеть и помолчать вместе с вами.

Чтение заняло не больше двадцати минут. Можно было бы прочесть и быстрее. Но было мало света (несмотря на то, что Антон зажег свечу на столе). Да и каждую, или почти каждую фразу я читала не по одному разу.

Не стану приводить текст в оригинале. Скажу только что бабушка Лена, довольно подробно описывала этот вечер, когда ее будущий супруг пригласил ее в это кафе и сделал предложение. Сделал его довольно оригинально – написал стихи своей возлюбленной и вместо слов протянул ей исписанный мелким неразборчивым почерком лист бумаги. В то мгновение когда она закончила чтение большие часы, что стояли возле барной стойки пробили шесть часов и вместе с последним ударом двери заведения открылись, и вошел Есенин. До этого Елена – бабушка Антона не видела его. И не читала его стихотворений, что нельзя сказать о ее женихе Андрее. Андрей был в восторге от Есенина, знал многие его стихи и (впрочем, мы об этом уже знаем) сам пытался кое-что писать. Есенин прошел через зал, бросил шапку на столик рядом и заказал «что-нибудь покушать». Потом тяжело сел на стул и ударил шапкой по колену, стряхивая с нее снег. Он был явно чем-то расстроен.

– Смотри, это Есенин! – сказал Андрей и на вопрос бабушки Антона «кто он?» рассказал, что Сергей Есенин, на его взгляд, самый лучший и самый русский из поэтов. Когда он говорил, в голосе его был такой восторг, что Лена (старшая) очень откровенно взглянула на Есенина. Он поймал ее взгляд, и какое-то время они смотрели друг на друга, почти не мигая. Потом знаменитый поэт отвел глаза и снова ударил шапкой о колено.

– Пойдем, познакомимся, – сказал Андрей, и они с Леной подошли к Есенину.

– Извините. Сергей Александрович, это вы? – сказал Андрей.

– Я, – ответил Есенин. – А мы знакомы?

– Нет. Вы меня не знаете, – ответил Андрей.

– Он тоже пишет стихи, – сказала Елена.

– В самом деле?

Есенин неодобрительно покачал головой.

– Не думаю, что нужно это делать. Я вот сам попался на эту удочку. И пропал.

– Да что вы! У вас отличная, совершеннейшая, гениальная поэзия! – говорил Андрей.

– Я знаю, – улыбнулся Есенин. – Но что с того? Никакая поэзия не может пробить стену непонимания. Никакая поэзия не может заставить человека стать человеком, научить его любить. Любить по-настоящему.