— База, это посадочный модуль Ноябрь четыре-восемь. Прием. — Ответа не последовало. Расстроившись, она развернула антенну на юг, надеясь, что компьютер засечет другой радиоисточник. — Любая станция, это корабль Объединенных Наций Ноябрь четыре-восемь. Пожалуйста, ответьте.
Дженин нахмурилась. Где-то глубоко под забивающим все белым шумом Сатурна она услышала еле уловимую трель. Звук нарастал, потом исчез и снова вернулся через несколько секунд. Тул сузила диапазон сканирования, но электронная мелодия осталась такой же неясной. Спустя около тридцати секунд она пропала.
— Что за черт?
Голос Дженин мягким эхом отдался в наушниках словами, обкромсанными интеркомом, пока она ждала, когда корабельная навигационная библиотека идентифицирует источник. Секунды превратились в минуты, компьютер рылся среди тысяч сэмплов, пока не нашел совпадение. Когда же он выдал результат, Дженин невероятно удивилась. Единственным объектом, который мог создать этот краткий, мимолетный сигнал, был старый космический зонд, списанный в утиль более ста шестидесяти лет назад.
— Это невозможно. — Она снова переключилась на связь с группой. — Пол, это модуль. Если ты слышишь меня, пожалуйста, возвращайся на корабль. Ты меня слышишь?
Словно в ответ на сообщение, без какого-либо предупреждения, раздался громкий удар по корпусу корабля. Дженин подскочила и стукнулась головой о потолок рубки, потом откинулась на спинку кресла и прислушалась. Последовал еще один удар, затем другой, все около воздушного шлюза в конце пассажирского отсека. Кто-то стучался в люк.
— Пол?
С надеждой Дженин включила камеру внутри шлюза. Кровь била в виски, когда камера сфокусировалась на одинокой фигуре в ярко-зеленом скафандре, стоящей перед внешним люком. Тул крепко зажмурилась и посмотрела снова, но незнакомец исчез, остались только завихрения тускло-красного снега. Уверенная, что теряет рассудок, она прокрутила запись наблюдения снова. Тошнота и головокружение вернулись, причем настолько сильно, что ее чуть не вырвало в шлем. Все сомнения исчезли.
Человеком, стучащим в воздушный шлюз, была она сама.
Семнадцать минут. Дженин посмотрела на часы на щитке, цепляясь за минуты, как тонущая собака цепляется передними лапами за бревно, когда ее несет поток.
— Ну давай же, думай… — Звук собственного голоса помог Тул успокоиться. — Для всего этого есть рациональное объяснение.
Самым естественным ответом был и самый неприятный. Она галлюцинировала.
— Так, ладно, а почему у меня видения? Недостаток кислорода? Воздух в скафандре плохой?
Чтобы проверить догадку, пришлось аккуратно приоткрыть щиток шлема. Запах кислого дыхания исчез, сменившись холодным заплесневелым воздухом рубки. Тул глубоко вдохнула, выдохнула и вдохнула снова. Облако холодного воздуха зависло у лица. Дженин взглянула на биомонитор, но показатели были в норме.
— Так, понятно. Переходим к плану «Б». И какой, вашу мать, у нас план «Б»?
Ее взгляд побродил по рубке и упал на аптечку. Помнится, в стандартный комплект входили седативные препараты, но Дженин быстро отказалась от этого. Транквилизаторы, конечно, успокоили бы нервы, но восприятие ухудшилось бы. Пока не вернутся Цинг и остальные, она должна оставаться начеку, даже не доверяя собственному разуму. Тем не менее в аптечке вполне могло найтись что-нибудь полезное. Из-за скафандра движения выходили довольно неуклюжими, Дженин потянулась к лекарствам, и тут радио неожиданно ожило.
— Ноябрь четыре-восемь? Это Цинг. Прием. Пожалуйста, ответь.
— Пол? Говори.
— Слава богу! — Инспектор охрип. — Мы с тобой уже несколько часов пытаемся связаться.
— Часов? — Это сбило Дженин с толку. Команда находилась внутри Стены меньше семидесяти минут, и Тул сочла это заявление очередной шуткой расшалившихся нервов. — Стена. Она блокирует сигнал. Где вы находитесь?
— Сижу в одном из отверстий. Думаю, где-то в верхнем ряду, но точно не скажу.
Сквозь мглу Дженин различила слабое свечение у края массивного строения.
— Так, я тебя вижу. Ты примерно в том же проходе, что использовали грабители. Как у вас ситуация?
— Плохо. Брюнер, скорее всего, погиб. Запаниковал, когда кислород подошел к концу, и выпрыгнул в один из проходов прямо вниз. Квасс и Моррисси пошли его искать, но мне с ними не связаться. Послушай, Дженин, у нас всех почти кончились энергия и воздух. У меня запасов на тридцать минут.
— Тридцать минут? — Тул наклонилась вперед, уверенная, что Цинг ошибся, и проверила показания биометрии. Теперь, когда он снова вышел на связь, приборы работали нормально. Дженин замерла. Вместо положенных семи часов датчики показывали, что кислорода у него осталось на тридцать четыре минуты. — Что там случилось?
— Мы заблудились… ходили тут, внутри… — Сигнал, только что совершенно четкий, вдруг опять стал пропадать. — Нашли трупы… не смогли…
— Повтори. Чьи трупы?
— Грабителей. Они мертвы. — Пол стал говорить медленнее, но сигнал все равно ослабевал. — Шанса их вытащить нет. По крайней мере сейчас.
— Вы их нашли? — Дженин моргнула. — Пол, их корабль исчез. Наверное, кто-то все-таки сумел улизнуть.
— Ты вообще о чем? Их корабль все еще тут. — На секунду голос Цинга вновь зазвучал отчетливо. — Я его отсюда вижу.
На Дженин нахлынула очередная волна головокружения. Обыкновенная экспедиция стала невероятно сложной. Один член экипажа пропал, скорее всего погиб, остальные трое на грани смерти от удушья, ее собственное психическое состояние под большим вопросом. Дженин сделала глубокий вдох, после чего заговорила:
— Пол, какие у тебя там погодные условия?
— Не понял? — Он явно удивился. — Что ты имеешь в виду? Такие же, как у тебя. Низкая облачность, видимость примерно километров пять. Ветер умеренный.
Она выглянула в окно: мощный снегопад, воющий ветер. Стена казалась лишь темной массивной тенью в тумане, виднелся только свет прожектора Цинга. Прямо на ее глазах он стал тускнеть, а затем пропал.
— Пол?
В ответ только статика. Дженин рухнула в кресло и задрожала, холод как будто пробрался в самое нутро. Она снова попыталась вызвать Цинга. Безрезультатно. Потом, еле переставляя ноги, поднялась и отправилась на корму корабля. Позади лежаков был встроен в стену маленький шкаф. Из него Тул вытащила три кислородных баллона и положила в сумку, после чего добавила столько заряженных батарей, сколько нашла. В слабой гравитации Титана вес не проблема, но ноша оказалась громоздкой и затрудняла движения. Дженин вздохнула, не видя иного способа доставить необходимые экипажу припасы. С сумкой в руке она проковыляла к воздушному шлюзу, натянула перчатки, после захлопнула щиток шлема. Ряд крохотных зеленых огоньков сразу загорелся по краю. Она потянулась к панели, чтобы открыть шлюз, но остановилась.
— Это безумие, — сказала Дженин сама себе.
Собирая припасы, Тул смогла затолкать все мысли о странности происходящего куда-то на задворки разума. Теперь все вернулось с удвоенной силой. В правилах четко говорилось: она должна оставаться в модуле. Здравый смысл их поддерживал.
К несчастью, благоразумное поведение означало, что ее друг погибнет.
Напуганная как никогда в жизни, Тул хлопнула по красной кнопке рядом с дверью и подождала, пока шлюз откроется. После чего, не дав себе времени на раздумья, шагнула вперед.
Дженин наклонилась, сражаясь с сильным ветром, громоздкая связка запасных кислородных баллонов при каждом шаге била ее по ноге. Поверхность Титана казалась похожей на губку, метановая каша липла к герметичным ботинкам. Тул остановилась отдохнуть на минуту и оглянулась. Модуль оставался единственным оазисом света, его вращающийся прожектор окрашивал крутящийся снег в грязно-оранжевый цвет. Быстрый взгляд подсказал, что с момента разговора с Цингом прошло пятнадцать минут. Время уходило, Тул подхватила сумку и поднажала.
Стена простиралась от горизонта до горизонта, ее вершина терялась в метели. Дженин различала только отдельные проходы, гробовидные отверстия, без всякой системы разбросанные по поверхности строения. Она направилась к ближайшему из них, надеясь, что именно им воспользовалась ее команда. Если не найти их следы в ближайшее время, то поход окажется напрасным.
