Несколько раз случалось мне упоминать о телохранителях владетеля. В Абхазии они называются ашнахмуа и составляют особое сословие, не существующее в этом виде в других кавказских княжеских владениях. Говоря о них, считаю не излишним сказать несколько слов об абхазцах вообще, о разделении их на различные сословия и об обычных правах этих сословий.
Восточный берег Черного моря населен двумя совершенно различными племенами: от Анапы до реки Саше живут натухайцы и шапсуги, принадлежащие к племени, известному у нас под именем черкесского, или адыге, как они сами себя называют; от Саше до устья Ингура морской берег занят абазинами, называющими себя “абсасуа”. Последние делятся на джекетов, или садзов, живущих между реками Саше и Бзыб, и на абхазцев, составляющих отдельное владение. Черкесы и абазины говорят на двух различных языках, не имеющих между собою никакого сходства. Трудно определить число абхазского народонаселения: в мое время нам не удавалось еще нигде пересчитать горцев точным образом. Все цифры того времени, которыми означали кавказское население, брались приблизительно, можно сказать на глаз. По понятиям горцев считать людей было не только совершенно бесполезно, но даже грешно; почему они, где можно было, сопротивлялись народной переписи или обманывали, не имея возможности сопротивляться. В мое время, то есть в тридцать пятом году, считали в Абхазии около сорока тысяч голов мужского пола, цифра, которую я повторяю, не позволяя себе ручаться за ее точность.
Абхазцы, называющие своего владетеля “ах”, делятся на пять сословий: на “тавад”, князей; “амиста”, дворян; “ашнахмуа”, владетельских телохранителей, составляющих среднее сословие; “анхао”, крестьян, и “агруа”, рабов.
Владетельская власть была в то время весьма ограничена. Не получая определенной подати от народа и пользуясь только постоянным доходом с своих собственных земель, владетель находился в зависимости от князей и дворян, которые всегда были готовы сопротивляться его требованиям, когда они не согласовались с их сословными интересами. Принудить кого-нибудь из них подчиниться безусловно его воле он мог не иначе, как с помощью тех же дворян, которых он должен был в подобном случае сперва склонить на свою сторону просьбами и подарками. Согласно весьма древнему обычаю, владетель пользовался правом раза два в году навестить каждого князя и дворянина и при этом случае получить от него подарок. Кроме того, ему платилась особенная пеня за убийство, воровство и за каждый другой беспорядок, произведенные в соседстве его дома или на земле, составляющей его родовую собственность. Эти подарки и пени составляли единственную подать, получаемую владетелем от своих подданных.
Князья и дворяне числятся в одной категории, имея одинаковые права над народом и те же обязанности в отношении к владетелю. Они составляют господствующий класс землевладельцев. Крестьянами они владеют на праве подданства за землю, которою они их наделяют, сами избавлены от податей и не подлежат другому наказанию, кроме денежной пени. По зову владетеля они обязаны собираться для защиты края и его собственного лица, обязаны также почтить его подарком, когда он посещает их дома. Ценность подарка зависит от достатка и от воли хозяина, который обыкновенно старается из самолюбия не отставать в этом случае от своих богатых собратьев. Абхазское дворянство, в чувстве своей независимости, никогда не хотело признавать подарок, делаемый владетелю, за обязательную повинность, считая его только способом доказать свое уважение почетному гостю. Вообще должно заметить, что правила гостеприимства, установленные здешним обычаем, во всех отношениях весьма разорительны для абхазцев. Земля их покрыта лесом, пастбища скудны, следственно, они очень небогаты скотом; а обычай требует между тем от хозяина в честь каждого почетного гостя убить козла, барана или даже быка и ставить его разом на стол, причем, что подано, должно быть и съедено, если не гостями, так народом, сбегающимся на угощение приезжих. В прочее время абхазец живет чрезвычайно умеренно, имея обыкновение есть только один раз в сутки, перед закатом солнца. Вместо хлеба здесь употребляют кукурузу или крутую кашу из мингрельского проса, гомми, и обыкновенная пища состоит из вареного мяса, яиц и молока, приготовленных самым простым образом. Княжеским званием пользуются в Абхазии: Шервашидзе, Инал-ипы, Анчабадзе, Эмхуа, Чабалурхуа, Маршани и Дзапш-ипы. Самые значительные дворянские фамилии: Лакербаи, Маргани, Микамбай и Зумбай. Кроме того, существуют в Абхазии незначительные дворяне, называемые лесными, “акуаца амиста”, состоящие из чрезвычайно многочисленных родов: Цымбай, Баргба и Акыртаа.
“Ашнахмуа”, владетельские телохранители, составляют особенное сословие, степенью ниже дворянства, но пользуются всеми его правами относительно земли и крестьян. Это сословие образовалось частью из владетельских крестьян, освобожденных от повинностей и поставленных выше своего прежнего звания за разные заслуги, частью из черкесских выходцев, прибегнувших под защиту владетеля, который мог им дать только это сословное положение, не имея права возвышать в дворянское достоинство, достающееся не иначе как по рождению. Они не платят никаких податей, и вся обязанность их заключается в охранении владетеля и его дома.
Крестьяне имеют право владеть землей и даже рабами, но сами несут установленные обычаем повинности по отношению к господину, на земле которого поселены. Они обязаны помогать ему в полевых работах, когда их собственные хозяйственные дела то допускают, два раза в год давать ему по полной арбе кукурузы или гомми, по одной скотине и по кувшину вина с дыма. Телесное наказание не допускается в Абхазии для крестьян, и их заковывают в железа только в случае неисполнения своих обязанностей или сопротивления господину. Крестьянин вправе звать своего господина на суд за обиды и за притеснение и, когда господин окажется действительно виновным, освобождается от его власти. Чтобы спастись от мщения своего прежнего владельца, освобожденный крестьянин обыкновенно принужден селиться на земле другого дворянина, подчиняясь обыкновенным крестьянским условиям, или отдать себя под непосредственное покровительство владетеля. В первом случае он меняет только господина, во втором делается чем-то похожим на вольного собственника, не изъятого, впрочем, от обычной крестьянской подати.
Рабы существуют в Абхазии двух родов: коренные “агруа”, рожденные в крае, и новые, добытые грабежом или на войне. Раб составляет неотъемлемую собственность своего господина, обязанного его кормить и одевать или снабдить его землею, подобно крестьянину. Находясь в доме своего господина, раб обязан исполнять все работы, которые на него будут наложены; если же господин снабжает его землей, то он обязан работать на хозяина три дня в неделю, а в остальное время свободен. Дочери рабов находятся в доме владельца, имеющего право подарить их кому захочет, променять или продать. Жены рабов не могут быть разлучены с мужьями. Коренного агруа господин может продать не иначе, как с разрешения владетеля, который один имеет над ними право жизни и смерти; новоприобретенного раба он продает куда и как ему угодно. Хотя рабы не изъяты от телесного наказания, но оно почти никогда не исполняется над ними, потому что горцы вообще его гнушаются.
Власть родительская неограниченна. Отец не отвечает ни перед кем за жизнь своего ребенка; но абхазцы, как и прочие горцы, так сильно привязаны к своим детям, что случаи злоупотребления родительской власти почти неслыханны.
Обычные законы о наследстве весьма просты. Имение делится после умершего поровну между его сыновьями. Дочери не имеют участия в наследстве, но должны получить пропитание до замужества у своих братьев, обязанных также дать им приданое сообразно их состоянию. Когда умерший не имел прямых наследников, то имение делится поровну между его ближайшими родственниками, которые равномерно обязаны содержать и выдать замуж его дочерей. Вдова ничего не получает из имения своего покойного мужа, но вправе требовать пожизненного содержания от его наследников. Имение человека, умершего без наследников, переходит к владетелю.
