– Она могла умереть от сердечного приступа? – спросил криминалист у судебно-медицинского эксперта, приступившего к осмотру тела. – Или от этого излучения… для загара.

Вера Матвеевна испепелила его взглядом, но смолчала. Эксперт же, не прекращая работы, пробормотал:

– Теоретически она могла умереть от внезапной остановки сердца. А вот чем эта остановка вызвана… Такое впечатление, что смерть настигла ее во сне: выражение лица абсолютно безмятежное. Впрочем, эти черные очки…

Он аккуратно освободил мертвую девушку от очков – и вздрогнул, а некоторые из наиболее слабонервных присутствующих даже ахнули: на них смотрели широко распахнутые глаза, в которых застыло выражение такого изумления, что говорить о безмятежной кончине во сне как-то не получалось.

– Интересно, – заметил эксперт, отправившись от некоторого шока, – кто же нашу покойницу так удивил? Или что? При этом лицо не искажено, руки не сжаты в кулаки и вообще спокойно лежат вдоль тела. Может быть, она узнала убийцу?

– Через эти очки ничего не видно, – негромко заметила Вера Матвеевна. – Специальные стекла, не пропускающие света.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Никаких следов… Хотя… позвольте…

Сбоку на шее у мертвой девушке виднелось небольшое синеватое пятнышко.

– Это не укол, – констатировал эксперт, распрямляясь и растирая затекшую спину. – Больше всего похоже на следы пылкой любви. Засос, в просторечье.

Девушка-следователь открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала и промолчала. Вместо этого достала планшет, бумагу, ручку и приготовилась писать протокол первоначального осмотра.

– Фамилия, имя потерпевшей известно? – спросил она, не поднимая головы.

Вера Матвеевна требовательно посмотрела на Ирину. Та сначала побледнела, потом побагровела и снова решила заплакать. Но администратор прервала этот процесс в зародыше.

– Как она назвалась при записи? – спросила она.

Молчание.

– Я спрашиваю, как ты ее записала в книгу посетителей? – слегка повысила голос Вера Матвеевна.

Снова молчание.

– Сколько она тебе заплатила? Ну!

– Она приехала с охраной… Такие морды на джипе… Я испугалась. А солярий был свободен… Я хотела потом записать, она так торопилась…

– При чем тут охрана? – с металлом в голосе спросила Вера Матвеевна. – Что они могли тебе сделать, дура ты непроходимая? Почему ты мне не позвонила, когда узнала, что Лариса попала в больницу? Отвечай, ну!

– Дамы, дамы, – вмешался криминалист, – ваши внутренние разборки сейчас никому не нужны. Осмотр тела завершен, осталось осмотреть место преступления. Это – одежда потерпевшей?

На банкетке в углу лежало несколько ярких и на вид невесомых тряпочек: топик, мини-юбка и черные кружевные трусики. Тут же валялась раскрытая сумочка, а на полу стояли босоножки: десятисанметровый позолоченный каблук и несколько позолоченных ремешков, прикрепленных к подошве. Сумочка оказалась практически пуста: тюбик помады, пудреница и пачка сигарет. Ни денег, ни документов.

– И это все ее вещи? – изумился оперативник.

– На ней были еще золотые украшения, – пролепетала Ирина. – Она должна была их снять перед тем, как лечь в капсулу…

– Какие?

– Разные. Цепочки, браслеты, серьги, кольца, конечно, еще что-то… Она была просто залита золотом с ног до головы.

– Золотом? И где это все сейчас?

Ирина беспомощно пожала плечами и расплакалась, повторяя, как заведенная:

– Я не брала… это не я… я не брала…

На сей раз никто не стал ее останавливать, было просто не до того. К тому же мудрые восточные люди, большие специалисты по женщинам, давно подметили: чем больше женщина плачет, тем реже она бегает по малой нужде.

– Значит, убийство с целью ограбления, – подвел итог оперативник. – Теперь нужно поговорить с теми, кто ее сюда доставил, установить личность, так сказать. Андрей, пускай Бурбона, пусть поищет хоть какие-то следы. Не по воздуху же сюда убийца прилетел.

Андрей, подвел огромную овчарку к сумочке убитой и негромко сказал:

– Ищи, Бурбон. Ищи.

Бурбона не нужно было просить дважды, он с такой резвостью выскочил за дверь солярий, что проводник Андрей едва удержался на ногах.

– А вас, девушка, попросим после всего проехать с нами, – сказала следователь. – Для более подробной беседы.

– Вы меня арестуете? – с ужасом спросила Ирина, тут же перестав плакать.

– Задерживаем, – мягко поправила ее следователь. – Для выяснения всех обстоятельств. Драгоценности вы не брали, это ясно по поведению Бурбона. Но все остальное придется выяснять в более подходящем месте.

– Вы что… считаете меня воровкой? – ахнула Ирина.

– Проверять нужно все версии, – получила она довольно-таки уклончивый ответ.

– И надолго вы ее задерживаете? – с некоторой иронией в голосе осведомилась Вера Матвеевна. – Ирина, между прочим, должна работать.

– Представьте себе, мы тоже, – спокойно отозвалась следователь. – Только у нашей работы своя специфика.

– Могу я чем-нибудь быть полезна? – сменила тон Вера Матвеевна.

– Безусловно. Предоставьте помещение для предварительного опроса возможных свидетелей.

– Вы можете это сделать в кабинете администратора салона. Там есть и стол, и кресла, и телефон.

– А администратор?

– Она попала в больницу с переломом ноги. К сожалению, я поздно об этом узнала.

– Почему «к сожалению»?

– Потому что приняла бы соответствующие меры и никаких таинственных трупов мы бы сейчас не имели.

Эта фраза сопровождалась таким тяжелым взглядом в сторону разнесчастной Ирины, что не только ей – все присутствующим стало понятно: девушке придется искать себе новое место работы. Нарушение трудовой дисциплины, получение взятки на рабочем месте… Букет моей бабушки, одним словом.

– Тогда вам придется тоже пока остаться. Боюсь, без вашей помощи мы в специфике не разберемся. Как-то не приходилось бывать в салонах красоты, даже в парикмахерскую никак не выберусь.

Следователь явно пыталась разрядить обстановку шуткой, но присутствующие – каждый по своей причине – принимать шутку отказались.

Тут вернулись Бурбон с Андреем, причем вид у собаки был далеко не победоносный.

– Довел до какой-то запертой металлической двери. Судя по всему, злоумышленник скрылся именно этим путем. Надо бы с двери пальчики снять, а потом отпереть ее, чтобы дальше искать.

– Какая дверь? – спросила Вера Матвеевна.

– Я же говорю, темно-зеленая, металлическая в самом конце коридора.

– Это аварийный выход, им никогда не пользуются. Когда строили бассейн и солярий, через эту дверь заносили все инструменты и материалы. А потом заперли. Я даже не помню, где ключи от этой двери. Наверное, у коменданта.

– Значит, пригласите сюда коменданта с запасным комплектом ключей. И покажите, куда эта дверь ведет, то есть как к ней подойти с улицы.

– Дверь в глубине двора, в углу.

– Тогда распорядитесь насчет ключей.

Вера Матвеевна принялась нажимать кнопки своего телефона, а Андрей с Бурбоном направились во двор. Вернулись довольно быстро: пес мгновенно взял след от двери, уверенно довел до ближайшего проулка, а там сел и только что лапами не развел. Судя по всему, здесь преступника ждала машина. А поскольку дождей давно не было, да и асфальт мели очень регулярно, ни о каком отпечатке протекторов можно было даже и не мечтать.

Лицо Веры Матвеевны окаменело. Судя по всему, сообщение ей крайне не понравилось. Не порадовал ее и ответ коменданта, который сообщил, что ключа от заветной двери он найти не может. И не помнит, был ли он у него вообще. Теоретически ключ должен быть у охранника возле ворот. Но охранника у ворот не предусматривалось вообще.

Круг замкнулся.

– Во время строительства дубликат любых ключей мог сделать кто угодно, – сказала Вера Матвеевна.

– И этот «кто угодно» знал, что сегодня в солярии будет загорать буквально «золотая девица»? У нее ведь, наверное, и деньги в сумочке были?