Да еще эта гостиница... В коридоре пахнет карболкой, ковер покрыт пятнами подозрительного происхождения. На тумбочке около кровати - сломанные часы-будильник с мигающим красным цветом циферблатом, вечно показывающим то-ли полночь, то-ли полдень. Часы эти совмещены с радио, которое разражается агонизирующим хрипом в случайное время суток. К тому же, над кроватью висит весьма нравоучительная картина: сельская учительница-старая дева в длинном платье, и умильные детишки, подарившие ей подарок - что-то в коробочке, перевязанной алой ленточкой. С первого же дня проживания в гостиничном номере, и дети и старушка каждую ночь являлись Лене в кошмарных снах. Через несколько дней Цыплов не выдержал, и снял репродукцию со стены, но на следующий день обнаружил картину на прежнем месте. На тумбочке, однако, лежало вежливое письмо, в котором указывалось на недопустимость изменения и перемещения объектов интерьера без согласования с администрацией.
Но самое противное заключалось в том, что трехнедельный срок проживания в гостинице, установленный для новых сотрудников компании "Коньуксус", неумолимо истекал через два дня. При мысли об этом прискорбном обстоятельстве, у Лени вставали дыбом волосы на голове и начинали предательски потеть ладони.
Квартирный вопрос вызывал у Лени Цыплова все углубляющуюся депрессию. Мало того, что оказавшись в чужой стране, Леня судорожно привыкал к английскому языку, непонятной ему работе и вождению автомобиля... С автомобилем, к счастью, повезло: Сережка Петров одолжил ему свою развалюху конца семидесятых годов. Но жилье, жилье...
Сколько Цыплов себя помнил, ему вечно было негде жить - в общежитии, в коммуналке, обивая пороги соседских домов в поисках жилья, потом восемь квадратных метров по соседству с тещей, и вот... Выросший в период распада развитого социализма, Леонид Алексеевич Цыплов в самом что ни на есть кошмарном сне не мог себе представить, что останется без крыши над головой неподалеку от покрытого туманами Сан-Франциско, по соседству со знаменитым Стэнфордским университетом, получив почти-что высокооплачиваемую работу инженера по программному обеспечению в легендарном "Коньюксусе".
Тем не менее, жизнь оказалась гораздо богаче сухой партийной догмы, и поисками жилья Леня безуспешно занимался вот уже две с лишним недели. От занятия этого он начал впадать в отчаяние. Во-первых, самая что ни на есть скромненькая однокомнатная квартирка здесь стоила больше половины Лениной зарплаты. Во-вторых, оказалось, что даже за эти деньги в знаменитой "Кремниевой долине" жилье найти было невозможно. Он проштудировал все газеты, объехал примерно с сотню квартирных комплексов, и всюду наталкивался на стандартную реакцию: пожилые дамы в очках, полные мексиканки, усатые мужчины, белые, китайцы и индусы, все, кому бы не выпала судьба оказаться менеджером квартирного комплекса, смеялись над ним.
- У нас, мистер, лист ожидания на год вперед, - удивлялись они невежественности своего посетителя. - Заполните анкету, если у нас освободится квартира, мы вам позвоним.
- Но мне же срочно надо... - С каждым посещением очередного квартирного комплекса Леня нервничал все больше и больше. - Неужели у вас совсем ничего нет?
- Молодой человек, вы посмотрите, что делается. Промышленность на подъеме, к нам съезжаются люди со всего Китая, Индии и даже из штата Монтана! На улицах пробки, в магазинах очереди, цены на недвижимость взлетели в три раза. Не знаю, что вам и посоветовать. Знаете что, поезжайте-ка на юг, часа два-три по автостраде. Там начинаются мексиканские деревеньки, у них наверняка найдется комната, к тому же недорогая. Сэкономите кучу денег, будете вставать с первыми петухами, в пять утра....
Хуже того, за те две недели, в течение которых Леня занимался поисками квартиры, цены на съемное жилье подскочили еще почти что на двадцать процентов. В результате Цыплов начал тосковать и проявлять явные признаки мизантропии, и даже расизма. Проходя мимо окрестных домов, или стоя в очереди в кассу в супермаркете, он с неприязнью смотрел на беспечную человеческую толпу: замотанных в сари индусок, мужчин в чалмах, многодетные китайские семьи. "Им всем есть, где спать" - с ненавистью думал Леня. - "А я через несколько дней окажусь на улице".
Вот и сегодня поиски жилья закончились полным фиаско. Леня тяжело вздохнул, попытался укусить пластилинообразные остатки гамбургера, и тут зазвонил телефон.
- Мистер Циплонгх...
- Да, - Леня напрягся, пытаясь прорваться сквозь странный акцент говорящего. - Моя фамилия - Цыплов. Цыплоффф...
- Мистер Циплонгх... Какая радость! Мистер Раджаван хочет вас обрадовать. Есть апартамент в "Садах Бомбея". Мистер Раджаван просил передать: срочно приезжайте, подписывайте договор.
-Алло? - Леня судорожно смахнул пот со лба. - Я не слышу. В каких садах?
- Наш адрес: Сады Бомбея, один восемь один один, Ганди драйв. Договор надо подписать в течение получаса, иначе комнату не удержим. Я буду вас ждать около оффиса.
- Я сейчас буду, честное слово, - Леня судорожно натягивал на себя штаны. - Проезд Ганди, ну да, кажется я там был на прошлой неделе. Сарайчики, хуже летнего пионерлагеря, но, выбирать не из чего. Кто же такой этот мистер Раджаван? Менеджер, что - ли, попробуй их всех упомни.
Ах, как он мчался по вечерней улице, освещенной фонарями и окаймленной автомобильными магазинами и пунктами видеопроката. Чем дальше от центра, тем более неуютно становилось вокруг. Неоновые надписи куда-то исчезли, по улице ходили странного вида люди в непонятных одеждах. К счастью, Ганди драйв располагался на боковой улочке, в более или менее приличном месте.
Смутило Леню то, что оффис квартирного комплекса "Сады Бомбея" оказался пустым и темным, равно как и сами дома, в которых должны были проживать счастливые квартиросъемщики. Недоумевая, он обошел домик со всех сторон, дергая запертые двери...
- Мистер Цыплонгх? - Леня вздрогнул от неожиданности. Высокий, худой индус появился около него совершенно бесшумно. Одет он был в какое-то подобие туники и кожаные сандалии на босу ногу. Горящие глаза его сверкали в темноте, белели зубы, чуть ниже которых начиналась окладистая курчавая борода, а завершала экзотический облик прижатая к тунике папочка для бумаг, с тисненой надписью "Сады Бомбея".
