Я взял листок и сразу узнал каллиграфический почерк Сэшеа. Вот что писал мне этот ненормальный:

«Предатель говно! Чтоб Жанка не стала спать с тобой, а плюнула бы на тебя и поехала ко мне, а ты бы побежал за мной и стал бы просить, чтоб я открыл тебе дверь и отдал Жанку, а я бы ни фига не отдал и не стал бы даже с тобой говорить, а когда бы ты вышел из моего подъезда, я бы плюнул на тебя сверху, и тебе бы пришлось ночевать на скамейке под моим балконом, а я бы завел очень громко «Love Me Do» и другие клевые вещи, чтоб ты плакал от зависти, а я бы плевал на тебя и бросал бы в тебя пустые бутылки, а потом позвонил бы в милицию и сказал, что у нас под балконом пьяный хулиган! Ну и дали бы они тебе! Вот тогда бы ты узнал, как предавать друзей!

Теперь твоя враг,

Я»

Я подумал, что если Валерий уже успел «внести определенность» в отношения с Лорой и со мной решено расстаться, то Сэшеа дал им для этого замечательный повод. Они обвинят меня во всех смертных грехах.

– Ну и что? – сказал я, складывая записку и засовывая ее в карман.

Я сел на диван рядом с Жанкой, которая, как пай-девочка, сидела скромно и чинно.

– Ты не прячь, не прячь улику! – сказала маман. – Жанна нам и та! всё рассказала. Знаешь, как твои действия можно квалифицировать?.. А вед ты и так у меня на волоске висишь после инцидента в ванной. Уже забыл?

– И это после всех твоих душевных слов о семье, о детях, о нормальной человеческой жизни! – усмехнулась Лора.

– А я не отказываюсь от своих слов, – сказал я.

– Девочка! Молоденькая, чистая девочка! – воскликнула маман. – Но тебя это не остановило!

– Мог бы по крайней мере подождать, когда она немного подрастет, – сказала Лора, – или весь интерес как раз в этом?

– Умел напакостить, умей ответ держать! – сказал Игорь Евгеньевич, едва сдерживая ярость. – И про «Некрасовку»! И про «занятия»! Давай, рассказывай!

Я вопросительно взглянул на Жанку.

– А я пошутила! – вдруг беспечно прощебетала она и засмеялась, хлопая в ладоши.

– Как – пошутила?! – изумился Игорь Евгеньевич.

– Такого нарассказывала! – изумилась маман.

– Подумаешь! Я просто хотела посмотреть, как он будет выкручиваться!

– Ну нет! – набросилась Лора на сестру. – Ты сама теперь выкручиваешься! Из записки все ясно!

– А, по-моему, из записки ясно только то, что приятель, ее писавший, сам имеет на Жанку определенные виды, – рассудительно заметил Валерий, поглаживая котенка.

– Ты не понимаешь! – сказала Лора. – Она очень даже способна на все, в чем признавалась, а теперь отказывается. Она делает из нас дураков! Но сама окажется в дурацком положении!

– Да, – согласилась Жанка, – я маленькая, глупенькая девочка… И потом, могла я тебе немножко позавидовать?

– Девочка, – строго сказала маман, – не нужно маме лгать! Скажи мне правду… Он ведь по крайней мере тебя домогался, да? Он ведь…

Жанка загадочно и мечтательно улыбнулась.

– Говори, дрянь! – закричала маман. Валерий поспешно сунул ей в руки котенка.

– Он… – начала Жанка томно, – он… замучил меня… законами электричества! Теперь мне снятся молнии, огненные стрелы, электрические дуги. Они пронзают меня насквозь! А иногда я сама превращаюсь в шаровую молнию!..

– Лучше помолчи про свои сны, – посоветовала Лора.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Игорь Евгеньевич, – в записке ясно сказано…

– Я уже просил Лору оказать автору записки психотерапевтическую помощь. У моего товарища весьма расстроены нервы, – объяснил я.

– Все друзья у тебя – идиоты! – сказала маман.

– Все это очень странно! – покачала головой Лора.

– Да ты посмотри, как он тебя любит! – сказала Жанка сестре. – Ты только вспомни, как вы были счастливы на «вашем свадебном» диване! Вспомни, как обожали запираться в ванной!

– Сейчас получишь по губам! – прикрикнула на Жанку маман.

– И все-таки я ей не верю! – сказала Лора. – Она могла шутить, могла выдумывать. Но про лифт она не выдумала! Она не могла такое выдумать!

– А мне это приснилось! – заявила Жанка.

– Она нам еще преподнесет сюрприз! – сказала Лора родителям.

– Ты такая проницательная! – кротко заметила Жанка.

– Как бы там ни было, – сказал мне Игорь Евгеньевич, – но общая ситуация твоих с Лорой отношений крайне неудовлетворительная! Я думаю, даже новый человек, – тут он взглянул на Валерия, – успел это разглядеть…

– А по-моему, – сказал Валерий, – время от времени в жизни случаются такие моменты, когда ситуация становится как бы безнадежной. В таких случаях нужны решительные действия. Промедление, как говорится, смерти подобно… Тут годится только одно средство…

Маман и Игорь Евгеньевич с надеждой посмотрели на него.

– … Нужно отправиться в путешествие! – вдруг заявил Валерий.

– Что?!

– Я говорю, Лоре следует переменить обстановку. Я – рекомендую путешествие. Лучше всего поехать на экскурсию за границу. Желательно в «кап». Впрочем, можно и в «соц».

– Спасибо за совет, – фыркнула Лора.

– А что, хорошая мысль! – сказал я.

– Я не это имел в виду… – разочарованно протянул Игорь Евгеньевич.

– Только за границу.

– Ей-богу, отличная мысль.

– Все ясно, – сказала Лора, – поговорили.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – предупредила меня маман. Хотя было очевидно, что Валерий не спешит вносить определенность», я в то же время ясно почувствовал, что если Лора и будет для меня желанной, то все равно – отныне каждое наше объятие будет переплавлять любовь в ненависть, и я ничего не смогу с этим поделать.

Итак, подобие мира было восстановлено, но Лора осталась ночевать в Сокольниках, а мы с Валерием, вместе выйдя из квартиры, задержались на лестнице.

– Мужики должны доверять друг другу, – сказал Валерий и вытащил из своей спортивной сумки бутылку водки и аккуратно завернутые в папиросную бумагу бутерброды с балыком. – Надеюсь, – добавил он, – ты не станешь бить меня этой бутылкой по голове?

– Конечно, не стану.

– Правильно понимаешь.

– Не подвернись ты, нашелся бы кто-нибудь еще, – сказал я.

– Абсолютно справедливо… Хочу тебя, кстати, заверить: жены друзей для меня – святое, но не жены вообще, и если ты против, то я теперь с Лорой ни-ни!.. А что было – то было…

– Пусть сама решает, – махнул я рукой, – что уж теперь!..

– Да, будь спок! – заверил Валерий. – Теперь по крайней мере я с ней – пэссив!.. И вообще ты не думай, что она мне с разбегу отдалась… Не могу похвастать, не с разбегу…

Мы оставили пустую бутылку на подоконнике и, закурив, вошли в лифт. Кабина поползла вниз.

– А младшая-то, я вижу, тебя крепко зацепила! – сказал Валерий.

– С ума сошел, – возмутился я. – Ребенок.

– Ну ты сказал! Ей и в двенадцать лет, по-моему, не было противопоказано!.. И потом, разве тебе Лора не говорила, что Жанка уже не девочка?

Когда я услышал это, мне показалось, что у лифта оборвался трос и кабина ухнула вниз.

– Не бери в голову, – сказал Валерий, взглянув на меня, – может быть, Лора врет… Хотя зачем ей врать?

Мы вышли на улицу. На жестких буграх электрического света тяжело ворочалась ночь. Валерий пытался взять меня под руку. Мы шли к проспекту, где можно было поймать такси.

– Ты, старик, в отношении Жанки можешь на меня твердо рассчитывать, – бормотал Валерий. – Помогу, чем смогу. Родителей я нейтрализую, не сомневайся. Ты заметил, что я имею на них некоторое влияние. Главное, сам не теряйся!..

Я подумал, как это было бы просто и логично – врезать ему по пьяной роже. Но тут я увидел, что он пьян гак сильно, будто бы он еще до того, как мы пили в подъезде, основательно «зарядился».

– Ты лови на этой стороне, а я буду на той, – сказал я и перешел на другую сторону улицы.

Валерий первым остановил такси и радостно замахал мне своим рыжиком». А в машине напросился ко мне ночевать и расплатился с водителем, когда приехали.