Конечно, фронт, как всегда, спасли мы, британцы. Наши герои грудью преградили путь вражеским полчищам, и тут немцы выдохлись. Но они вовсе не думали отступать, они только накапливали свои силы. Свежие части подоспевшего фон Денкера собрались в бронированный кулак, и могли начаться новые кровопролитные бои. Не помогали даже отвлекающие маневры французов, засевших на левом фланге чересчур истончившегося и растянувшегося фронта. Немецкие "юнкерс" разбомбили несколько крупных военных складов в тылу, и положение наших войск стало вовсе незавидным. В воздухе запахло жареным.
Новое задание меня не сильно воодушевило. Но марку предстояло держать, и я не собирался выказывать перед начальством своего недовольства, хотя и вправе был это сделать - ведь я считался добровольцем, и мог запросто отказаться. Инструктор ввел меня в курс дела, и я узнал, что на один из аэродромов в Южном Тунисе немцы перебросили эскадрилью новейших самолетов "мессершмтт-331", которые наши летчики потом окрестили "оборотнями" за их потрясающую неуязвимость. Это были скоростные двухмоторные истребители, их разработку фрицы до поры до времени держали в страшном секрете, и о них стало известно только тогда, когда они вступили в боевые действия. Никакой истребитель того времени не мог бы сбить в коротком бою целое звено "летающих крепостей" и запросто уйти от преследования опомнившихся "спитфайеров", как это сделали два "оборотня" над Ла-Маншем. Получить чертежи никак не удавалось, но зато появилась вдруг редкая возможность угнать один такой самолет с базы в Тунисе. В штабе африканской эскадрильи Роммеля сидел каким-то чудом проникший туда русский шпион, он вошел в контакт с заброшенными в район аэродрома нашими "коммандос" и они вместе в течение буквально нескольких последних часов разработали план похищения. Не хватало только хорошего летчика, который решился бы осуществить эту операцию...
Мы с инструктором подробно изучили план местности, над которой мне предстояло пролететь к морю, хотя изучить получше не мешало бы только ему. Я знал этот район как свои пять пальцев еще по летней кампании предыдущего года. "Салташ" должен был курсировать в трехстах милях от побережья, ближе подойти он не мог, чтобы не быть обнаруженным вражеской авиацией. Просто перелететь линию фронта и приземлиться в расположение наших войск я не мог, потому что у немцев была отличная противовоздушная оборона. Для попытки перелета существовал один только узкий коридор, ведущий к морю в противоположном от линии фронта направлении, да и тот по всей своей длине прощупывался радаром. Короче, со стороны моря вглубь территории через этот коридор доступ был закрыт, и после захвата самолета мне оставалось надеяться только на то, что меня не будут ждать в этом месте немецкие перехватчики. Но наша разведка обманула немцев... хотя в конечном итоге все пошло насмарку.
Не буду забегать вперед, хотя мой язык так и чешется рассказать вам кое-что заранее. Итак, я готовился к выполнению задания со всей требуемой тщательностью, и предвкушал уже, как утру нос той скупой на ордена и просто похвалы публике в Адмиралтействе, когда несмотря на все мыслимые и немыслимые трудности и препятствия посажу этот секретный аппарат на палубу своего корабля... И посадил бы! Да я же посадил его все же, черт побери, и вы мне можете не верить хоть сто лет, но все было именно так, как сейчас расскажу вам Я, а не как записано в официальных документах тех лет!
Итак, друзья мои, меня высадили с подводной лодки на побережье близ Сфета, передали ожидавшим меня с нетерпением лазутчикам, и через несколько часов стремительного марша мы были на месте. Вот там-то меня и проинструктировали ПО-НАСТОЯЩЕМУ, то есть я хочу сказать, что мне сообщили о том, что наш русский друг добрался к тайнам шифровального отдела штаба отряда истребителей и получил уникальную возможность сфотографировать некоторые особо секретные документы. Дело было срочное, оно касалось предстоящего наступления фон Денкера, планировавшегося на ближайшие сутки. Меня, конечно, не посвятили в суть самого донесения, но красноречиво дали понять, НАСКОЛЬКО это донесение важно в сложившейся ситуации. Оказывается, немцы задумали хитроумную ловушку, теперь уже для британских и французских дивизий, державших линию обороны намного северней, и лишенной большей части своих танков, кинутых в прорыв на юге. "Оборотни" же прибыли в Африку для того, чтобы придать этой операции полную шлифовку и законченность, каких не сумел добиться Роммель своими старыми самолетами в предыдущем наступлении. Денкер, не в пример ему, никогда не рисковал, а бил только наверняка и по тщательно отработанному плану, и потому можно было понять, насколько сильным и верным предполагался удар.
Короче, от меня зависело все. Понимаете? Ситуация сложилась такая, что передать эти документы можно было только путём похищения самолета, и случай сыграл тут на руку, что таким самолетом оказался именно секретный "мессершмидтт". Как говорится, ВСЁ ОДИН К ОДНОМУ. А если выразить языком всяких там астрологов и хиромантов, то звезды на небе заняли хоть и опасную, но и очень выгодную для нашего предприятия позицию.
Предстояла очень интересная программа.
И гвоздем этой программы был именно я.
... Итак, я сидел в укрытии за ближайшим к аэродрому холмом и ждал сигнала. Я понятия не имею, как они там справились так быстро с охраной, но ни одного выстрела произведено не было. Что и говорить, "коммандос" у нас тогда были что надо - парни высший класс. Я заметил только два трупа, валявшиеся в лужах крови у крайнего самолета. Это была "зубастая акула" с разрисованным всякой геральдической атрибутикой бортом - фрицы любили всякие такие финтифлюшки. Я втиснулся в кабину, мне всунули в руки пакет и попытались помочь с двигателями, но тут на другом конце аэродрома вспыхнула перестрелка. Очевидно, немцы обнаружили диверсантов, и теперь дело решали считанные секунды.
Да-а... Если бы не выученная назубок схема приборного щитка, туго мне бы пришлось. Я летал раньше на трофейных двухмоторных "мессершмиттах", но тут было совсем другое дело. По конструктивным соображениям общего порядка вся система управления на этой модели была поставлена с ног на голову. Я включил подачу сжатого воздуха к винтам, и винты начали послушно раскручиваться. Затем я отыскал зажигание. Правый мотор вдруг заработал так громко, что у меня сразу заложило уши. Все вокруг окутало вонючим дымом, и самолет тряхнуло. Я подумал, что меня уже начали обстреливать, но вскоре понял, в чем дело. Оказывается, немцы установили на двигателях слишком мощные карбюраторы, и те давали в цилиндры очень богатую смесь. Вот вам и весь секрет скорости! Оставалось понять, куда же они впихивали необходимые запасы горючего, но над этим я уже не думал. Я быстро включил второй мотор, и кабина заходила ходуном. Краем глаза я заметил, что немцы наконец опомнились и пустили в дело тяжелый пулемет.
