- Она утверждает, что ЗНАМЕНИТОСТЯМИ многие из этих людей стали только после проживания в ее доме. Моряки всякие, летчики, слесари, художники-оформители...
Я невольно хмыкнул. Но Денис невозмутимо продолжал:
- Я и сам-то не придаю этому значения. Но она рассказала мне про одного матроса-пьяницу, который тогда снимал у нее вот эту квартиру. Так вот: этот пьяница ныне никакой не пьяница, и не матрос уже даже, и даже не боцман, а... капитан дальнего плавания!
И он выкатил на меня глаза, словно ожидал, что от этого заявления я немедленно грохнусь в глубокий обморок.
Но я снова только ухмыльнулся.
- А художник-оформитель стал гениальным живописцем?
Денис опять почесал в затылке. Сейчас он меньше всего походил на выжившего из ума старика.
- Не знаю. Не имею об этом ни малейшего представления... пока. А вот слесарь стал физиком. Физиком! Правда, жил он тут давно, еще в дни хозяйкиной молодости и снимал квартиру у ее бабушки, а помер уже, наверное, от старости. Ему-то и во времена слесарничества было уже где-то под полвека...
- Отменная же фантазерка твоя старушка, - сказал я небрежно, но между тем почувствовал, что вся эта история начинает меня в какой-то мере занимать.
И вовсе я не какой-нибудь там банальный скептик, разные вселенские тайны волнуют и меня. Но, к сожалению, все тайны и загадки имеют свойство оборачиваться самыми обыденными вещами. За всю свою не такую уж и короткую жизнь я неоднократно встречался с самым необычным, самым странным и самым загадочным. И все эти десятки раз ничего, кроме разочарований, не испытывал. Всякие там бермудские треугольники, летающие тарелки пришельцев, переселение душ и прочее - все это давно нашло свое объяснение, а о различных и многочисленных мелочах и упоминать не стоит. Денис- трезвый и разумный человек, в этом я сомневаться не могу, но старость в каждом в конце концов берет свое, и достойно противостоять ее неумолимому наступлению способен далеко не всякий, даже сильный разум. Конечно, я не сказал бы, что Денис - особенно сильный разум, но у меня на памяти бывали моменты, когда его душевная трезвость доводила меня до бешенства. Он всегда наплевательски относился ко многим серьезным вещам, считая их недостаточно серьезными, а в разные там привидения верил так, как пролетариат верит в милость классового врага.
- Может быть, это простые совпадения?
- Может быть, - кивнул Денис. - Но все равно забавно, правда? Она мне много чего еще рассказывала, да только я пропустил все мимо ушей. Как и ты сейчас мои речи.
Забавно, подумал я. Про радон забавно. То, что Денис отнесся к этому газу настолько серьезно, похвально, конечно. Но если бы радон и на самом деле таил в себе ту угрозу, про которую Денис вычитал в популярной книжке, то об этом знали бы, по крайней мере, врачи. А может быть уже знают, но почему-то молчат?
Я посмотрел на свою сигарету, мирно тлеющую в пепельнице, и ощутил смутное желание затушить ее. Ч-черт их там знает, может они и молчат потому, что все так серьезно?
Денис настороженно глядел на меня. Очевидно, он заметил перемену, произошедшую в моем настроении. Но истолковал ее по-своему.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, - сказал он. - Ты думаешь о том, что я схожу с ума. Но это не так. Одно дело, когда про какие-то там совпадения читаешь в книжках или слышишь про них от кого-то... А совсем по другому все оборачивается, когда они тут, рядом с тобой. А почему бы всерьез не подумать над тем, что я имею? Уж не думаешь ли ты, что я высасываю проблему из пальца?
Я замотал головой. А что мне еще оставалось делать?
Денис вновь отпил из бокала. Под "мухой" его воображение работало лучше, но никогда оно не заносило туда, куда не следует.
- Я еще порасспрашиваю хозяйку о ее бывших жильцах, - сказал он. - Это дело времени, и только. А вот форточки и пропавшие сигареты - это уже голые факты. И я не вижу других причин, кроме радона. А то, что радон присутствует здесь в концентрациях, приближенных к указанных мной, это тоже факт. Я внимательно изучил все таблицы, графики и диаграммы, приведенные в той книжке. Дальше. Какие явления я наблюдаю в течение последнего времени? - Он загнул палец. - Я неестественно интенсивно теряю папиросы и сигареты не будем сейчас искать того, кому это нужно. Но кому-то же ведь необходимо снизить риск моего заболевания раком! Однако тут наблюдается действие, по смыслу совершенно противоположное первому - кто-то закрывает форточки, сводя тем самым на нет мои усилия по выветриванию радиоактивного радона из помещений. Это действие имеет смысл только в том случае, если его производят другие силы, цели которых противоположны первым. Разве не так?
И тут я проявил инициативу, предупредив дальнейшие рассуждения Дениса.
- Так-то оно так, - усмехнулся я. - Но если учесть поистине странное повышение интеллектуального уровня бывших обитателей этого дома, то можно вывести смелую гипотезу...
- Вот-вот, я тоже об этом подумал! - возбужденно произнес Денис, потирая ладони. - Причем дошел своим умом! Ведь нигде и никогда до сих пор не указывалось ни на какие свойства радиации, кроме тех, которые ведут к гибели облученного организма. Радиация - это зло, и только! В этом ни у одного здравомыслящего человека не возникало никаких сомнений. И ты имеешь в виду...
- Ну конечно! - воскликнул я. - Этот КТО-ТО намеревается вывести тебя на более высокую ступень интеллектуального развития, используя неизвестные никому свойства этого радона, также, как и того слесаря, того матроса! А ведь ты - инженер-топограф, так почему бы тебе на старости лет не сделаться... президентом Академии Наук!
Денис нахмурился и с раздражением раздавил окурок в пепельнице.
- Ты угадал, - наконец сказал он. - Студентом я мечтал достичь таких высот. Жизнь, однако, распорядилась по-своему...
Наступило неловкое молчание, но Денис тотчас рассеял его.
- Видишь, как славно все получается! - Он снова ожил. - Этот кто-то именно потому и старается заставить меня бросить курить! Вероятно, табак вредит этому созидательному процессу, и...
- Один только вопрос, - перебил я его. - Я хочу знать - кому же именно все это нужно?
- Да мало ли кому? - пожал плечами Денис. - И причины могут быть самыми фантастическими. Пока важен другой вопрос - КАКИМ ОБРАЗОМ он хозяйничает в доме, так, что я не замечаю? Почему его не видно и не слышно, несмотря на принимаемые мной меры? Я ставил кучу разнообразных и даже хитроумных ловушек, и ни одна из них не была тронута! Я прятал сигареты в сейфе - они исчезают и оттуда, буквально из-за моей спины! Я прибивал открытые рамы форточек гвоздями - гвозди вырывает напрочь, стоит мне только отлучиться из дома...
- А ты попробуй форточки вообще снять с петель, - посоветовал я. Поглядишь, что выйдет.
- А ведь и верно... - протянул он обескураженно. - До этого я и не додумался.
- А сигареты дома не оставляй, носи весь запас с собой, - продолжал я. - Вот если какая-нибудь исчезнет у тебя прямо изо рта...
Я перегнул палку. Денис наконец-то смекнул, что я просто смеюсь над ним, причем в открытую!
- Эк меня разобрало... - криво усмехнулся он и похлопал меня по плечу, словно слетая с небес на землю. - Извини, дружище... Увлекся!
- Ну что ты, Денис! - вдруг смутился я. - Просто подобные вещи не для меня. Ты знаешь, что фантазии мне не хватало всегда, да и не ученые мы с тобой, чтобы серьезно судить о подобных вещах. Знаешь что? - вдруг сбавил я тон, зачем-то оглядываясь. - Брось-ка ты этот деревянный дом ко всем чертям, и переезжай в другое место, в другую квартиру, в новом каменном доме, да повыше от этой гнусной земли!
Денис на секунду задумался, потом обреченно махнул рукой.
- А! - сказал он с обидой. - Сам вижу - заморочил я тебе мозги всеми этими тайнами. Давай переменим тему.
И я понял, что Денис нисколько не отступил от своей навязчивой фантазии, просто-напросто он потерял во мне возможно союзника. А чем я мог помочь ему в этом деле? Денис жил один, дети и внуки уже давно его покинули, а у меня по-прежнему была крепкая семья и серьезная работа. Моя голова, как всегда, была полна всяческих житейских забот, и раздумывать над фантастическими рассказами своего друга у меня просто не было ни желания, ни сил. Будь я помоложе, то, пожалуй, я еще и поиграл бы в эту таинственную игру, но сейчас, когда каждая минута жизни на учете, словно в расписании авиарейсов, мне не хотелось окунаться в этот мир юношеских идей.
