Хотя он надеялся, что в эти дни он больше не понадобится и ничто не помешает ему и его возлюбленной насладиться очередным кусочком счастья, которое они воровали у жизни. Все, что ему было надо, он сделал. И впервые за двадцать лет он подключил Марию - обратился к ней с просьбой отправить из Варшавы очень важный денежный перевод в Скандинавию. Не под своим именем, конечно. Пусть запишется какой-нибудь Баськой Ковальской. Он бы и сейчас не стал её впутывать в эти игры, но для него было важно как можно лучше замести следы. Женщина, которой предназначались деньги, ни в коем случае не должна была догадаться, что "заказ" исходит от того же самого человека, который несколько лет назад полностью оплатил ей заказ на разгром той ветки чеченской мафии, что обосновалась в Берлине. Ведь тогда она решила, что заказ исходит от главы конкурирующего клана - и совсем не стоило ей догадываться об истине. И так после той истории какие-то следы остались... Ведь год назад они с Марией чуть не погибли, из-за глупой накладки. Больше такого допускать нельзя.

Баську Ковальскую никто никогда не выследит. И даже если удастся добраться до квитка с образцом почерка и фальшивым адресом - никому и в голову не придет, что обладательницу этого почерка надо искать в кругах, предельно далеких от того мрачного и кровавого мира, в котором жил Гитис. Кто заподозрит жену известного польского фотографа и кинооператора, человека, входившего в свое время в ближайшее окружение Леха Валенсы и до сих пор являющегося одним из самых преданных сторонников "Солидарности", в том, что она может быть хоть как-то причастна к делам могущественной организации, ненавистной для людей её круга? Организации, с которой навечно оказалась связанной жизнь и судьба её любовника... А он, Гитис, продал в свое время и жизнь, и судьбу, чтобы как можно надежней прикрыть Марию, чтобы никто никогда не узнал об их романе, об их безумной страсти, которая вот уже двадцать лет бросала их в объятия друг друга по всей Европе, и в которой непонятно, чего было больше - радости или боли. И ещё ненависть им двигала, когда он подписался на сотрудничество с Поваром - он ненавидел всех и вся, кроме любимой женщины, весь этот подлый мир, повернувший все так, что они с Марией никогда не смогут до конца принадлежать друг другу... Хитрый и грозный генерал Пюжеев - "Повар", как его называли подчиненные знал, на чем можно крепко и надежно заарканить нужных ему людей.

Мария, конечно, напряглась, когда узнала, что перевод предназначается женщине.

- Кто она такая? - спросила она, чуть отстранясь, но не откидывая его руку, обнимавшую её обнаженные плечи; в этот раз они удрали в тихую гостиницу небольшого городка между Парижем и Реймсом. Хотели доехать до Шампани, но не доехали - им был дорог каждый час. - Она красива?

- И даже очень, - ответил Гитис. - Но её красота - не для мужчин. Не для меня, во всяком случае.

- Тогда что тебя с ней связывает?

- Кой-какие дела. Ее муж был известным банкиром.

- Был?

- Да, был. Его застрелили в Генте.

- И ты не хочешь, чтобы тебя тоже застрелили? Поэтому и отправляешь ей деньги через вторые руки?

Гитис рассмеялся.

- Все не так страшно. Но мне, по ряду причин, совсем не хочется засвечиваться. Поэтому я и прошу тебя отправить ей деньги под чужим именем. И никому никогда не рассказывать об этом переводе. Конверт с деньгами я тебе передам.

- Большая сумма?

- Порядочная.

- Хорошо, - сказала она после секундной паузы. - Я все сделаю. Но ведь ты мне когда-нибудь расскажешь о... о подоплеке?

- Обязательно! - заверил он. - Как только будет можно. И пойми, это очень серьезно - иначе бы я тебя не попросил... - и тоже взяв легкую паузу, он добавил. - Это относится к той части моей жизни, о которой ты... от которой я тебя всегда оберегал.

Она улыбнулась.

- А может, и не надо было меня беречь. Я не неженка. Я рада, что ты меня чуть-чуть впустил в эту свою "другую" жизнь. Я хотела бы знать о тебе все.

- Придет время - узнаешь, - пообещал он, хотя сам не очень в это верил.

Мария уехала - с деньгами для легендарного Богомола, а Гитису осталось только ждать.

ГЛАВА 1

- Ты, что, садоводством решил заняться? - осведомился Андрей Хованцев, когда его старший компаньон, Игорь Терентьев, объявился наконец в офисе их детективного бюро - уже где-то ближе к полудню. Особенных дел и срочных обращений не было, и Андрей, устроясь в кресле и попивая кофе, перелистывал горы брошюр, журналов и специальных альбомов, которые все так или иначе были связаны с уходом за парниковыми растениями - за орхидеями, в основном. Недоумевая при этом, зачем Игорь приволок в офис всю эту прорву сугубо специальной литературы.

- Ты будешь очень смеяться, - ответил Игорь, - но это - наша новая работа. И при том очень дорого стоящая.

- Будем разводить редкие цветы для цветочных салонов - в виде приработка к детективной деятельности? - спросил Андрей.

- Вовсе нет! От детективной деятельности отрываться не придется... Игорь снял пальто, потянулся, разминая могучие плечи, и, приоткрыв дверь, сказал, обращаясь к сидевшей в приемной секретарше. - Мариночка, будь добра, сделай мне кофе, и что-нибудь пожевать. С раннего утра на ногах... Так вот, - опять повернулся он к Андрею. - Если попытаться перечислить всю уголовщину, связанную с орхидеями, то, наверно, недели не хватит. У этих цветов особая репутация. "Орхидеями" эти цветы назвали римляне, и в переводе название означает "мужские яйца". Считалось, что они обладают даром безмерно повышать потенцию и будить в мужчинах и женщинах такую страсть, что те оказываются способны бесконечно предаваться любви. И что сами эти цветы произошли из семени, которое дикие животные - в основном, такие, как быки, олени и кабаны, то есть, по римским поверьям, могучие и ненасытные в любви - пролили на землю во время случек, - Игорь говорил все это, как будто лекцию читал. - В английском фолианте 1657 года об орхидеях сказано, что "им потребны жара и влажность, они принадлежат знаку Венеры и способны безразмерно возбуждать похоть". Как тебе все это нравится?

- Безумно интересно, - сказал Андрей.

Тут Марина принесла кофе, и разговор на секунду прервался.

- А если начинать с главного... - продолжил Игорь. - Ты когда-нибудь слышал об "утраченных", или "потерянных", орхидеях?

- Их кто-то потерял? - глупо спросил Андрей.

- Они сами потерялись, - усмехнулся Игорь, садясь в кресло. Утраченными орхидеями называются такие, которые существуют только в цивилизованном мире. Нашли, понимаешь, экземплярчик в бразильских джунглях или где там еще, а потом либо забыли в каком месте выкопали, либо ни разу больше этот вид не встретили - но только человек оказывается владельцем уникального сокровища.

- Разве нельзя размножить этот цветок в условиях оранжереи? поинтересовался Андрей.

- Вообще-то, можно. Но когда вид нельзя отыскать в дикой природе, это ставит под угрозу существование и немногих окультуренных образцов. Любая случайность - и они исчезнут безвозвратно. Один из примеров - Cattleya labiata vera, родом из Бразилии. В конце девятнадцатого века эти цветы начали гибнуть в оранжереях один за другим, по неизвестной причине, и в итоге не осталось ни одного. А отыскать их заново в дикой природе не удавалось. Ну, у этой истории конец счастливый. Прошло больше пятидесяти лет, и один любитель орхидей увидел, на дипломатическом приеме в Париже, несомненную Каттлею лабиату на корсаже прекрасной бразилианки. Когда он трепещущим голосом спросил у нее, откуда этот цветок, она с легким недоумением ответила, что с её родины, из такого-то места рядом с плантациями её семьи... И великолепная Каттлея вернулась в культурный обиход. Но есть виды, которые так и сгинули безвозвратно. Поэтому орхидееведы - или как их там назвать? - буквально боятся дышать на такие цветы. Во всяком случае, стоимость некоторых видов таких "утраченных орхидей" может доходить до двухсот пятидесяти тысяч долларов. Украсть один цветок по заказу какого-нибудь калифорнийского мультимиллионера, помешанного на орхидеях - это повыгодней, чем вскрыть банковский сейф!