– Сдаюсь! – крикнул я в никуда, надеясь, что кто-то услышит меня и даст этому монстру команду «фу».

– Пообещайте, что не будете делать глупости, и я вас отпущу, – услышал я мужской голос.

– Хорошо, – просипел я.

Усмиритель отпустил меня и отпрыгнул в сторону. В состоянии готовности он был похож на гигантского паука из ужастиков. Особенно жутко выглядела дюжина глаз-камер, холодно уставившихся на меня.

Получив свободу, я несколько раз глубоко вздохнул и только после этого смог толком осмотреться. Я все еще был в своем номере и даже в своей постели. Постель была перевернута и залита чем-то похожим на кровь. Я тоже был весь в крови. Моя сеть была заблокирована, так что я не мог ни к кому обратиться за помощью. Думаю, не надо объяснять, что это не прибавило мне ни спокойствия, ни уверенности в себе.

В кресле возле кровати сидел маленький тощий живчик в дорогом костюме и смотрел на меня.

– Какого черта здесь происходит? Где Вероника? И что это, кровь? – выпалил я.

– Мистер Бишоп, вы задаете те самые вопросы, какие я хотел бы задать вам, – спокойно ответил он.

– Но я…

– Вы растеряны и дезориентированы, поэтому для того, чтобы прийти в себя, я бы порекомендовал вам принять душ и привести себя в порядок. А я пока закажу кофе. Потом и поговорим.

– Вы не полицейский, – догадался я.

– Нет, я не полицейский. Я начальник службы безопасности отеля.

– А он не укусит? – спросил я, прежде чем встать с кровати, имея в виду усмирителя.

– Если не попытаетесь бежать, нападать на меня или кончать с собой, то нет.

– А это обязательно? – спросил я, когда усмиритель двинулся на своих паучьих ногах вслед за мной в сторону душа.

– Боюсь, что да, – ответил начальник службы безопасности… Не знаю, то ли он не представился, то ли у меня его имя сразу же вылетело из головы.

Пытаясь почистить зубы, я понял, почему начальник охраны отправил меня сначала в душ. Сам себе я казался более или менее спокойным и адекватным, и только когда из-за дрожания рук я не смог попасть пастой на зубную щетку, я понял, как выглядел на самом деле. Конечно, если бы ему было нужно мое признание, он наверняка бы воспользовался моей дезориентацией. Так что, похоже, ему требовалось что-то другое. К тому же кровь – это еще не тело. В любом случае надо было срочно включать мозги и брать себя в руки.

Купание меня настолько успокоило, что я смог относительно нормально держать в руках чашку с местным кофе. Правда, вкус напитка я не ощущал.

– Мы уже можем поговорить? – спросил начальник охраны, когда я допил кофе. Во время питья он не стал доставать меня вопросами.

– Простите, у меня вылетело из головы ваше имя, – сказал я.

– Максимилиан Вечеровский. Можете называть меня Максом.

– Вы уже пригласили моего адвоката?

– Дело в том, мистер Бишоп, что я не из полиции, и у меня несколько иная задача, а именно забота о безопасности и сохранении репутации отеля. Поэтому прежде, чем к этому делу подключатся полиция и адвокаты, я надеюсь, вы ответите на несколько вопросов.

– Я постараюсь.

– Назовите, пожалуйста, ваше имя.

– Виктор Бишоп.

– Я спрашиваю ваше, лично ваше имя.

Вот же скотина! Да за кого он меня принимает! – разозлился я. – Он же прекрасно знает, что стоит мне назвать свое настоящее имя, да еще в присутствии записывающего наш разговор усмирителя, и я автоматически стану собой или никем. Никем против карательной машины полиции и службы безопасности отеля. Сейчас же, по крайней мере, до доказательства моей причастности к серьезному преступлению, за моей спиной была вся юридическая и финансовая мощь империи Бишопа, а это пятая по величине и могуществу корпорация в мире. Поэтому на его вопрос я резко ответил:

– Я требую адвоката.

– Понял, простите, настаивать не буду. Скажите, как долго вы знаете Веронику?

– С прошлого года. У нас был роман… Где-то там.

– Она сильно изменилась с того времени?

– На этот вопрос я не смогу ответить.

– Понятно. А кто был инициатором вашего вчерашнего свидания?

– Она. Для меня наша встреча стала полной неожиданностью. Кстати, что с ней? Она жива?

– К сожалению, я не могу ответить на ваш вопрос.

– Понятно. В интересах следствия и все такое…

– Нам не известно, где она. А ее сеть заблокирована.

– Подождите, она снимала на сетевую камеру. Кому-то же она передавала запись… – сообщил я.

– У нее не было камеры.

– Но я сам ее видел.

– Это был муляж. Не все так демонстративны, как вы.

– И что? – растерялся я.

– Вчера у нас сработал датчик крови. Проверив, мы обнаружили целую лужу крови, а в этой луже вас. По данным системы Вероника должна еще быть в номере, но ее здесь нет, и я надеялся, что вы сможете пролить свет на это обстоятельство.

Так вот, оказывается, в чем дело! В самом безопасном отеле мира исчез человек при весьма странных обстоятельствах, и стоит этой информации попасть не в те руки, по крайней мере, до тех пор, пока служба безопасности не выяснит, что произошло, и не пример все надлежащие меры…

Отсюда и просьба назвать настоящее имя: проколись я, и меня вполне можно было бы похоронить вместе с этой тайной, как простого маленького человечка. Именно поэтому он и дал мне немного опомниться, чтобы я не смог в случае чего сослаться на пытки или состояние аффекта.

– Боюсь, от меня вам будет мало пользы, – сказал я, а потом рассказал все, что помнил о свидании с Вероникой.

– В любом случае спасибо за помощь.

– И что теперь?

– Теперь мне придется передать вас полиции, но я приложу все силы к тому, чтобы к вам отнеслись, как можно лояльней. Вы же, если что вспомните, пусть даже ерунду…

– Я первым делом свяжусь с вами, – пообещал я. – Если, конечно, мне позволят.

– Со мной вам позволят связаться в любое время дня и ночи.

На посадочную площадку село таки.

– Карета подана, – сказал Вечеровский.

– Такси? – удивился я.

– Я так понял, что ни вам, ни нам лишняя шумиха не нужна. Но если хотите, мы можем сделать ваше задержание максимально публичным. Желания постояльцев для нас закон.

Не знаю, мне показалось, или Вечеровский съязвил.

– Прошу, – сказал он, вставая с кресла.

Я тоже встал и проследовал в сопровождении свиты в лице Вечеровского и усмирителя к машине. Когда мы подошли, дверь открылась. Внутри салон выглядел почти так же, как обычное пассажирское отделение такси, только кресло было сверхпрочным, а на уровне лица пассажира на ветровом стекле демонстративно красовался баллончик с обездвиживающим газом.

«Интересно, сколько владельцы отвалили властям за эту конспирацию?» – подумал я, садясь в машину. Когда я оказался на месте, дверь транспорта закрылась и меня с характерным легким щелчком опутали сверхпрочные ремни безопасности, обездвиживающие после первой же попытки совершить несанкционированное движение не хуже усмирителя. Столь демонстративное принуждение к покорности было не столько средством безопасности, сколько первичной деморализацией и лишением задержанного воли к сопротивлению. Меня, по крайней мере, это раздавило практически полностью. Я почувствовал себя беспомощным, маленьким человечком в руках… нет, лучше сказать, в лапах правоохранительного монстра. Настроение стало таким, что даже в петлю с лучшим лезут. Думаю, для гарантии меня накачали каким-нибудь подавляющим волю и вызывающим депрессию препаратом, а иначе как объяснить столь сильную эмоциональную реакцию? Это предположение пришло мне в голову значительно позже. Тогда же я просто растекся медузой по сиденью и еле сдерживал себя, чтобы не разреветься в голос, как в детстве. Псевдотакси взмыло вверх, и мы полетели в сторону восходящего солнца.

О том, что со мной будет в полицейском участке, думать совсем не хотелось, и я в отчаянной попытке взять в руки то, что от меня осталось, уставился в окно на раскинувшийся внизу незасыпающий город, являющийся приложением к отелю для самых влиятельных и богатых людей Системы.