В приёмной царя зверей Льва наблюдалась суматоха и неразбериха. Звери толпились возле двери, рычали друг на друга, махали лапами и хвостами, пытаясь пробиться к владыке без очереди.

– Да пустите же меня к цалю! – кричала Цапля и пыталась всунуть головёнку в приоткрытую дверь.

– Цаль, а цаль, ты где! Калаул! Полноплавную глажданку фауны к цалю не пускают! Калаул-л-л!

– Пустите её! – устало произнёс царь зверей – Лев, – в голове от её крика звенит…

– Не положено Ваше Величество, – строго сказал главный придворный церемониймейстер бурый медведь Кадо. – Есть порядок – запись на приём. Цапля лезет вне очереди, непорядок!

– Не полядок, меня, к цалю не пускать! – кричала голова Цапли. – Дело не терпящее отлагательства, жизненно важное дело!

– Ладно, проходи, если жизненно-важное, – обречённо махнул лапой медведь Кадо. – Что у тебя? Излагай неторопливо – царь устал. Ты у него сегодня двадцать пятая жалобщица.

– Жулавль говолит у него самые длинные ноги, – возмущаясь, выкрикнула Цапля, перед тем как бухнуться на колени. – Скажи ему цаль, пусть не врёт! Самые длинные ноги у меня!

– Ах ты, бесстыжая! – возмутился медведь Кадо, – это ты считаешь жизненно важным вопросом? У тебя не ноги, у тебя самый длинный язык…

– Как это?! – из щёлочки в двери показалась недовольная мордочка Хамелеона, – у меня самый длинный язык! Видал, видал, какой у меня язык?

Хамелеон попытался лизнуть длиннющим языком лапу медведю, но тот проворно отскочил в сторону.

– Куда лезешь?! – отталкивая недовольного Хамелеона, в царскую палату ворвались Крольчиха и Зайчиха, – наша очередь царю —Льву жаловаться!

Лев поджав под себя задние лапы, передними закрыл уши и зажмурил глаза:

– Гони их всех, Кадо! Нет больше моей мочи слушать их жалобы и разбираться в их сплетнях.

– Нет уж, нет уж! – заверещали Крольчиха с Зайчихой, – раз мы сюда пробились, придётся тебе царь нас выслушать.

– Соблаговоли царь выслушать, – как можно мягче попросил медведь Кадо, – на сегодня они последние, по записи идут. Остальной, неотмеченный в списке, звериный народец я прогоню. Говорите. Что надо?

Крольчиха, с Зайчихой перебивая друг друга, пихаясь и царапаясь, захлёбываясь, от негодования собственными слюнками, поведали царю – Льву о том, что в таёжном лесу, в том, что за две тысячи вёрст отсюда, местной лесной администрацией проводился конкурс на самую косоглазую красавицу. Выиграли конкурс обе и Зайчиха, и Крольчиха и теперь не могут решить, как будут носить корону королевы красоты: то ли день через день, то ли два через два, то ли три через три дня.

– Прикажи царь, пусть нам дадут вторую корону, – рыдала Зайчиха, – мы друг дружку переубиваем, но не договоримся. Посмотри царь на неё, какая она косоглазая, она косорылая. За что ей титул красавицы присвоили?

– Я косорылой стала после того, как ты мне лапой передний зуб выбила, – завопила Крольчиха, – красоте моей позавидовала, негодница!

– Всё-ё-ё-ё-ё-ё-ё! – зарычал лев и встал на дыбы, – Созывай, Кадо, большой совет на поляне митингов и демонстраций буду от царства отказываться. Надоело каждый день трещоток и ревунов слушать. Воли хочу! В прерии…

На другой день поляна митингов и демонстраций была забита представителями фауны со всего мира. Шутка ли, царь зверей от царства отказывается, когда такое ещё увидишь? Лев поднялся на большую скалу Советов и прорычал:

– Прошу меня переизбрать, по причине зверской усталости, переходящей в полное изнеможение. Не хочу быть царём, хочу быть рядовым зверем. – Из одного глаза Льва выкатилась крупная слеза, второй глаз зорко наблюдал за реакцией собравшихся.

– Кого предлагаешь вместо себя, – тут же поинтересовался Жираф. Он недолюбливал льва.

– Да хотя бы тигра, – недовольно рыкнул Лев, – лучшей кандидатуры на своё место придумать не могу.

– Тигр не пройдёт, – задумчиво произнёс медведь Кадо, – тигр-одиночка, рыщет сам по себе. В коллективе не живёт. Уйдёт в тайгу, ищи его свищи. А вдруг неотложные государственные вопросы нужно будет решать, тогда как? Лев, может, ты ещё подумаешь?!

– Не-не-не-не! – замахал лапой Лев, – решил, ухожу. Тогда пусть будет слон. Он большой…

– Ага-ага! – запищало что-то из-под коряги, – Слон ходит, под ноги не смотрит, вчера меня чуть не раздавил. Что это за царь, который своих подданных десятками давит! Не пойдёт!

– Лев, может, ты ещё подумаешь?! – опять загудел медведь Кадо.

– Не-не-не-не! – замахал лапой Лев, – решил – ухожу. Тогда пусть будет крокодил. Он и под водой живёт и на суше. Даже я его иногда боюсь.

– Ой, не могу, умора! – засмеялся большой океанский Кит, – чтобы мною командовало зелёное болотное полено? С ума, что ли, посходили?

Медведь Кадо почесал в нерешительности лапой затылок и спросил:

– Лев, может, ты ещё подумаешь?!

– Не-не-не-не! – замахал лапой Лев, – решил – ухожу. Тогда пусть будет…

– Всё! – ухнула с еловой ветки старая Сова, – гадать больше не будем, будем делать себе царя сами. Тащите волки большую коробку, что под малиновым кустом прошлогодние туристы оставили. Будем в коробку складывать то, что каждый из вас хочет видеть в царе зверей. Вот ты, барышня-пантера, что во владыке больше ценишь?

– Когти! – вальяжно потягиваясь, промолвила Пантера, и бросила в коробку когти.

– Одобряем когти? – спросила старая Сова – Когти есть почти у всех…

– Одобряем, одобряем, одо-о-обряем… – пронёсся гул по верхушкам деревьев.

– Когти не у всех, – недовольно шипя, вылезла из лужи Выдра, и без спроса, бросила в коробку лапчатые перепонки.

– Ну, ты, Выдра, даёшь! – возмутился Верблюд, – что же теперь у нашего царя будут лапы с когтями и перепонками для плавания? Как ты это представляешь?

Представители фауны не на шутку заволновались, а Выдра нырнула в лужу и была такова. Под шумок отличился Петух, он тихонечко подобрался к коробке и засунул туда шпоры:

– Пусть у царя будет хоть что-то и от нас, – подумал Петух и также тихо исчез с поляны.

– Что наш царь носить будет? Мех, перо или рыбью чешую. – Строго спросила Сова.

– Перо в воде чувствует себя плохо, – деловито произнёс Бобёр, – а мех везде хорош. Бросай Сова в коробку мех.

– Да! – согласился Овцебык, – Мех это красиво, мех это тепло, мех это бо-га-то, наконец!

Над поляной митингов и демонстраций появился косяк перелётных уток-крякв.

– Ну вот! – закручинилась старая Сова, – до совещались! Осень наступает. Так и снега дождёмся. Многим нашим делегатам холод и снег противопоказан – замёрзнут. Шевелите мозгами быстрее…

Собравшиеся подняли головы и с грустью посмотрели на пролетающих уток. Ведущая кряква приветливо помахала крыльями и «что-то» кинула вниз, это что-то попало прямо в коробку, стоящую в центре поляны.

– Ой! – воскликнула Лама, – она что-то бросила в коробку?

– Да, ладно, потом посмотрим! – отмахнулась Корова. – Давайте быстрее собирать царя. Мне на вечернюю дойку идти надо. Вымя распирает!

– Итак, продолжим, – громко ухнула Сова, – На повестке дня – хвост! Каким будем делать хвост?

– Давайте, как у меня! – выгнулась дугой Лиса, – где вы лучше найдёте?

– У меня лучше найдёте, – передразнивая Лису, выгнул спину Соболь.

– Ну, допустим – твой лучше, – обиженно согласилась Лиса, – а у меня длиннее…

– Мы царя делаем или дворника? Царю двор хвостом не мести, – съязвил Песец, – мой хвост отнюдь не плох, но я же не выпячиваюсь.

– Хвост должен быть деловым, – произнёс медведь Кадо, произнёс и задумался. Над поляной митингов и демонстраций повисла тишина. Когда медведь задумывался, никто не осмеливался ему мешать – себе дороже!

После долгой паузы Кадо сказал:

– Хвост не должен быть просто верёвкой с кисточкой на конце, хвост должен быть орудием нападения и защиты, рулём при плавании и хранилищем жира на случай голодной зимы. Идеальный хвост у бобра. Пусть у нашего царя будет такой же. Кто, против?