Он выстрелил два раза - и удовлетворенно прищелкнул языком.
- Двоих наповал! Сейчас проверим, свободен ли путь.
Помещение стало заполняться дымом.
- Пустите воду! - крикнула Богомол Грибову и Леньке. - Подоткните под дверь половые тряпки и поливайте их из ведер... - в углу, около рукомойников, стояло два ведра. - На дверь и стены тоже лейте!..
Тем временем старик извлек из кармана пальто ношеную шапку и приподнял её над краем окна. Тут же раздались два выстрела.
- Ну, погодите... - пробормотал старик. И выстрелил несколько раз. Потом опять приподнял шапку. Ответных выстрелов не последовало. - Кажись, путь свободен.
- Мне надо выпрыгивать! - сказала Богомол. - Я буду принимать всех вас.
- Если они затаились, то как раз тебя и подстрелят! - возразил старик.
- А если мы не выберемся за пять минут, то все мы задохнемся или сгорим. Быстрее надо, пока другие не подбежали...
Без дальних слов она подтянулась к окну, высунулась, перевалилась наружу, раздался глухой шлепок, она приземлилась в сугроб.
И почти сразу раздались выстрелы - это, вместо подстреленных "дедом", подошли те, кто стерег другую сторону дома.
- Под окном Катер лежит, пристреленный! - раздался голос Богомола. Так что "профсоюз" перебит без нас, за нас взялись другие, покруче!
- Я тебя прикрою! - откликнулся старик.
- Не высовывайся, дед! - закричала Богомол снаружи. - Я их сниму!
Она выстрелила два или три раза, и наступила тишина.
- Вот теперь путь действительно свободен! - сообщила она. - Давайте! Быстро, пока другие на эту сторону не переместились!
- Грибов! Давай! - крикнул Андрей. - Первым! Потом Ленька!..
И тут он услышал жуткий треск. Повернул голову - и внутри все оборвалось от ужаса. Потолок над дверью стал осыпаться, штукатурка летела на Грибова и Леньку, смотревших, оцепенело разинув рты, как на них медленно проседает объятая пламенем и посередине почти прогоревшая потолочная балка.
Андрей заорал и кинулся к ним, забыв, что на нем стоит "дед". Старик полетел кувырком, Андрей успел отпихнуть в сторону Грибова и Леньку, и последнее, что он видел - как балка рушится прямо на него...
Андрей закрыл глаза, потом снова открыл. Дальнейшие воспоминания были совсем бессвязными. Вроде, он очнулся, когда его сильно трясло - то ли волокли его куда-то, то ли в машине везли по бездорожью. Во всяком случае, вокруг было темно. Но ведь сумерки наступили уже тогда, когда они добрались до окна туалета...
Старик бил без промаха в темноте, почти вслепую...
Не даром Богомол выбрала его в напарники.
Потом - вроде бы, над ним склонялись озабоченные лица... Полковник, старик, Ленька, тетя Таня, Богомол... Или ему это мерещилось в бреду?.. И песенка какая-то все время лезла в уши...
Нет, песенка не мерещится, она и сейчас звучит.
...И на прошлом наконец поставлю крест,
И хочу, чтоб в церкви мы с тобой венча-алися,
И чтоб я была не хуже всех невест!
Все мы, бабы, стервы,
Милый, что с тобой?
Кто у нас не первый,
Тот всегда второй...
Богомол пела негромко, для собственного удовольствия, но Андрею, только пришедшему в себя, этот напев все равно болезненно бил по ушам.
Он повернул голову, увидел Богомола, стоявшую спиной к нему, у окна.
И давай с тобой устроим день рождения
Моей маленькой, но все-таки души!
Все мы, бабы, стервы...
выводила она.
- Перестань, а? - попросил он, с трудом ворочая языком, и сам поражаясь тому, что вообще способен издавать членораздельные звуки.
Она обернулась так резко, что он испугался.
- Ожил!..
- А чего ему не ожить? - донесся стариковский голос. Андрей уже понял, что лежит в своей комнате в квартире тети Тани. Значит, старик сидел в кресле в углу. Повернуться, чтобы убедиться, так ли это, Андрею казалось свыше его сил - да и необходимости не было. - Я ж сразу говорил, что оживет.
- Да ну тебя, дед! - отмахнулась Богомол. Она подошла к кровати Андрея. - Что тебе не нравится?
- Песня, - сказал Андрей. - Где ты её подхватила?
- Подхватывают болезнь, - сказала она. - А песню я услышала в ресторане. В память запала. А вообще-то её всюду крутят. Мог бы и знать.
- Да ну ее... Как Ленька? Грибов?
- Все в полном порядке. Грибов уже улетел в Москву. Пойду тетю Таню обрадую. Сейчас бульон получишь.
Она вышла из комнаты. Андрей услышал, как скрипнуло кресло, потом хромую походку старика. Старик возник в поле его видимости.
- Она все эти дни с тобой возилась... - сообщил он. - Как мы с Грибовым тебя вынули... И все под эту песенку шалавую... Я уж ей сделал втык.
Андрей с вопросом поглядел на старика.
- Я ж вижу, чего она вокруг тебя вьется, - объяснил старик. - Не из-за одного мальчишки в пекло полезло... Я ей так и сказал, что ты смотри у меня, не все тебе принадлежит, что тебе хочется. Потому что девка с самомнением, сам, наверно, знаешь. Кончай, говорю, чужого мужа обхаживать, а то ведь сдержу слово, надеру уши за все хорошее... Песенка ей в память запала, вишь!..
Он осекся, потому что в комнату вошли Богомол вместе с тетей Таней.
- Андрюша!.. - тетя Таня всплеснула руками. - Как же ты нас всех напугал!
- Ничего... - Андрей слабо улыбнулся. - Как видите, все хорошо.
- Давай бульон кушать, - сказала Богомол. - Сесть сможешь?
- Попробую, - Андрей напрягся и, к его удивлению, присел намного легче, чем ожидал.
- Вот и хорошо. Сейчас мы ложку за папу, ложку за маму...
- Какое сегодня число? - спросил Андрей.
- Второе.
- Сегодня у Леньки первое занятие по теннису...
- Да. Я сама его отведу. Мы с тетей Таней уже обо всем договорились. Да, тетя Таня?
- Да, - тетя Таня кивнула и вышла.
- Она вообще знала о твоем существовании?
- Подозревала... Но в целом это оказалось для неё полной неожиданностью. Тем более, то, что я знала Леньку-старшего и поспешила на помощь Леньке-младшему... Вот так странно жизнь складывается. Она должна была бы меня ненавидеть, а мы оказались единственными близкими людьми во всем мире... - она насмешливо пожала плечами. - Как видишь, мой папаша тоже оказался кобель хороший, но я на него не в обиде. Ведь без него я не появилась бы на свет. И с моей матерью он всегда вел себя вполне пристойно...
- Да, мы теперь родственники, - подчеркнуто сказал Андрей.
- Во-первых, всегда ими были. А во-вторых... В нас нет ни одной капли общей крови, так что понятие "родственный брак" к нам не относится. Если ты это имеешь в виду. А я имею в виду не сам брак... а то, что от брака рождаются дети.
Старик, опять усевшийся в кресло, издал негодующий возглас.
- Опять она за свое! Совсем девка стыд потеряла.
- Хорошо, хорошо, дед, больше не буду! - откликнулась Богомол.
- О чем вы говорили с Ленькой в день его смерти? - спросил Андрей. Ведь ты соврала мне, что объяснилась ему в любви?
- Соврала. На самом деле, я созналась ему, что я - его сестра. И умоляла не ходить на пустырь. Он улыбнулся и сказал: "Не беспокойся. Теперь, когда я знаю, что у меня есть ты, я тем более должен жить. Меня никто не одолеет. Все будет в порядке."
- Ясно... - Андрей откинулся на подушки. Он хотел ещё кое о чем спросил, но после чашки бульона его глаза стали слипаться, и он задремал. Когда он проснулся, были уже сумерки. В комнате горел свет, возле кровати сидел полковник.
- Привет, - сказал Андрей. - Как дела?
- Нормально, - пробасил Федор. - И генерал, и все прочие шлют тебе наилучшие пожелания. Ваша вылазка сработала как надо. Переполошила все гадючье гнездо, и они наделали много глупостей. Мы взяли и Буташина, и некоторых других. Сидят в нашем главном здании, в обстановке полной секретности. По документам - их поместили в другое место. Уже начали давать показания. Называют такие имена, что волосы дыбом встают.
- А те... которые оказались предателями?
