"Зачем, - думала я, - я трачу, может быть, последние годы моей жизни, не работая, ища заработка вдали от божественной природы, тишины, покоя, без творчества, которое дает силу жизни и которому так трудно приспособиться в этом городе греха, порока, смрада и ничтожной суеты. Все мое нутро возмущается, ропщет. Жизнь моя проходит в беготне по городу в тщетных поисках работы.
Сабвей. Несется, громыхает, раскачиваясь, поезд под землей. Лица смятые, усталые, хмурые и нездоровые. Читают газеты, дремлют. На остановках спешат, толкаются. Толкаюсь, спешу и я... Куда? Зачем? Контора по найму. Нет, нет, больше я не могу. Сотню кур, небольшой огород, овощи свои... Опять на ферму. Проживу как-нибудь. Ольга уехала под Нью-Йорк, нашла работу, а мы с Мартой, забрав Весту, которая радовалась не меньше нашего, уехали на ферму.
1938 год. Настроение подавленное. Я устала физически. Но, несмотря на тяжелый труд, на материальные неудобства, тесные помещения, отсутствие ванны, скудную одежду, я все же люблю свою ферму...
Полученная из Европы телеграмма в корне изменила мою жизнь. Телеграмма эта извещала меня о приезде Татианы Алексеевны Шауфус, с которой я не виделась 18 лет.
Я встретила ее на маленькой станции Мериден, расположенной в 15 милях от фермы. Татиана Алексеевна была страшно огорчена моей ветхой одеждой и заметила, что на ногах у меня разные чулки, парных у меня тогда не было.
Я знала Татиану Алексеевну еще по Москве: она и ее друг Ксения Андреевна Родзянко - обе краснокрестовские сестры милосердия - любили приходить ко мне в Мерзляковский переулок, где была штаб-квартира Общества изучения творений Л.Н.Толстого, подготовившего первое Полное 92-томное издание сочинений моего отца. Я жила рядом с редакционной комнатой и, что было тогда редкостью, в квартире была горячая вода и ванна. Сестры приходили ко мне мыться.
А потом я потеряла сестер из виду, но вскоре узнала, что обе сестры арестованы за свои религиозные убеждения и сидят в тюрьме. Сначала они сидели на Лубянке, а потом были переведены в Иважский лагерь. Оттуда они были сосланы до окончания Гражданской войны в Сибирь, где они работали в деревнях во время эпидемии сыпного тифа. За эту работу крестьяне платили им продовольствием, приносили кур, яйца, молоко, масло. А в богатых сибирских лесах, на Илиме, куда они были сосланы, они собирали грибы и ягоды. Они жили там неплохо.
Я была в это время тоже арестована и осуждена по делу Тактического центра, по подозрению в участии в антисоветской деятельности, и просидела сначала на Лубянке, потом в Новоспасском лагере, и еще год была машинисткой на принудительной работе в советских учреждениях.
И вот, 18 лет спустя, Татиана Шауфус приехала ко мне на ферму!
Американский Красный Крест пригласил ее в США из Чехословакии, где она и Ксения Андреевна Родзянко работали в Комитете помощи беженцам, под руководством дочери президента Масарика, Алисы Масарик.
- Что ты делаешь в этой глуши? - спросила меня Татиана Алексеевна. - Навоз чистишь в своих курятниках?
- Да, - отвечала я, - кормлю кур, неумело дою коров и в свободное время кое-что пишу, тоже неумело, но я довольна своей судьбой.
Здесь впервые, на моей ферме, после долгих разговоров, у нас родилась мысль создать Комитет помощи беженцам. Но как? Кто поможет? Откуда взять средства? Денег ни у Татианы Алексеевны, ни у меня не было.
Случайно мы встретились с Елизаветой Витальевной Алексеевой, секретарем Детского общества. Она очень сочувственно отнеслась к мысли о создании комитета, который занимался бы всеми русскими, нуждающимися в помощи.
Е.В.Алексеева, чтобы нам посодействовать, предложила нашему обществу, как подотделу, войти в Детское общество. Несмотря на то, что мы очень сочувствовали Детскому обществу, мы отказались. Цели и задачи Толстовского фонда были гораздо шире, чем у Детского общества.
В 1939 году ранней весной, на квартире последнего русского посла, Бориса Александровича Бахметьева, было созвано первое организационное собрание в составе Б.А.Бахметьева, Б.В.Сергиевского, С.В.Рахманинова, графини С.В.Паниной, друга бывшего президента Хувера д-ра Кодтона, профессора М.А.Ростовцева, присяжного поверенного Гревса, Т.А.Шауфус и меня.
В память моего отца, Л.Н.Толстого, решено было назвать комитет Толстовским фондом, и он был зарегистрирован в нью-йоркском штате 15 апреля 1939 года. В моей жизни начался новый, очень важный этап.
На этом я заканчиваю эту часть своих воспоминаний. История Толстовского фонда - обширная и отдельная тема.
ПРИМЕЧАНИЯ
С. 216. Приехал старец из Оптиной пустыни - отец Варсанофий... - Приезд в Астапово командированного Священным Синодом старца Оптиной Пустыни Варсанофия имело целью подготовить примирение Толстого с православной церковью: Варсанофий привез с собою "священные дары" и требовал от Толстого всего одно слово: "Каюсь", что означало бы отказ от его "лжеучения" и позволило бы напутствовать Толстого перед смертью как православного.
Дочь
С. 271. Моряк-толстовец... - Речь идет о Н.Е.Фельтене (псевдоним Моряк), журналисте, издателе. Еще в юности он проявил большой интерес к толстовской вере, адептом которой оставался многие годы. В 1904 г. он отправил в Ясную Поляну письмо с просьбой разъяснить ему некоторые вопросы, касающиеся религиозных взглядов писателя, и прислать ему книги писателя. Толстому понравилась личность этого корреспондента, и они обменялись несколькими письмами. Фельтен трижды посетил Ясную Поляну - в 1903-м, 1905-м и 1909 гг. В юности Фельтен был исключен из последнего класса коммерческого училища и обвинен в "политической неблагонадежности". В течение ряда лет он занимался распространением запрещенных произведений Толстого, за что находился под наблюдением полиции и подвергался аресту. В 1907 г. Фельтен, в то время редактор журнала "Обновление", был арестован. По просьбе Толстого, защиту взял на себя В.А.Маклаков. Благодаря участию А.Ф.Кони, трехлетний срок заключения в крепости был заменен шестимесячным. Трехкратному посещению Ясной Поляны посвящены "Воспоминания" Фельтена (Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников. М., 1978. Т. 2. С. 295).
С. 273. "Благодетель" - имеется в виду П.А.Сергеенко, близкий знакомый Толстого, нередко выполнявший обязанности его секретаря, автор книг "Как живет и работает гр. Л.Н.Толстой", "Толстой и его современники". После революции создал и возглавил общество "Ясная Поляна", в ведение которого 2 февраля 1919 г. перешло имение Толстых Ясная Поляна. Проявлял самоуправство, дерзко и неуважительно вел себя в отношении членов семьи писателя. Правление общества на своих заседаниях рассматривало вопрос о конфликте между Толстыми и Сергеенко.
...общество "Ясная Поляна"... обсуждало вопрос о том, что красная и белая армии должны сговориться, чтобы бои проходили вне зоны Ясной Поляны. - В связи с победой, одержанной Красной армией над Деникиным, опасность, нависшая над Ясной Поляной, отпала.
С. 309. Суд. - Суд происходил в одной из аудиторий Политехнического музея под председательством И.К.Ксенофонта. С обвинительным заключением выступил Н.В.Крыленко. По мнению жены одного из главных обвиняемых С.П.Мельгунова, суровость наказания объяснялась тем, что "очень смело держалась Александра Львовна и погубила себя тем, что, будучи наследницей отца, суда не признает и считает его насилием, особенно большевистский суд" (Мельгунов С.П. Воспоминания. Дневник. Париж, 1964. С. 69).
С. 362. Комитет помощи голодающим был создан 21 июля 1921 г. по инициативе "Общества истинной свободы в память Л.Н.Толстого" и группы интеллигентов с разрешения правительства. Большинство его членов составляли толстовцы. Председателем Комитета был избран В.Г.Чертков, а московскую группу возглавил Л.Б.Каменев. Но Постановлением ВЦИК от 27 августа 1921 г. Комитет был распущен в связи с начавшимися гонениями на толстовцев. А.Л.Толстая была арестована в пятый раз.
С. 365. Школа. - Первая школа была построена в 1923 г. вместе с библиотекой и была объединена с музеем-усадьбой и, таким образом, находилась в ведении А.Л.Толстой. Называлась она Яснополянской опытной школьной станцией Главсоцвоса. Школа-памятник открылась в 1928 г. и была приурочена к столетию со дня рождения Л.Н.Толстого.
