Надежде было что возразить, но она не захотела выяснять отношения с соседкой в присутствии капитана. Еще не хватало, чтобы все узнали, что у нее были ключи от этой квартиры!

Антонина тем временем оторвалась от протокола, взяла ручку и поставила внизу размашистую подпись:

– Ну, вот и все, я ознакомилась и расписалась!

Надежда придвинула протокол поближе к себе и продолжила внимательно читать. Она решила, что эта бумага поможет ей разобраться в таинственном происшествии.

Антонина Васильевна тем временем огляделась и подошла к капитану:

– Может, вы мне поможете, раз уж вы все равно тут?

– Помочь? Чем вам помочь?

– Да вот, вы же разрешили мне забрать Валентинины азалии…

– Ну, разрешил, и что?

– Так их очень много, мне одной не справиться. Я думала, что мне сосед поможет, Вовка, а он, как назло, уехал. А вы ведь скоро запрете квартиру и опечатаете, так я не успею азалии унести. Так, может, вы мне поможете?

Капитан взглянул на Надежду, которая все еще читала протокол, вздохнул и согласился.

– И вы заодно мне их расставить поможете, – оживилась Антонина Васильевна, – вы высокий, вы до шкафа дотянетесь, а мне бы пришлось на стул забираться…

«И вовсе он не высокий», – подумала Надежда, но тут же сообразила, что хитрая Антонина пытается таким способом подольститься к простодушному капитану.

Капитан с Антониной нагрузились цветочными горшками и ушли.

Надежда проводила их взглядом и вскочила. Она хотела еще раз осмотреть квартиру Валентины, пока есть такая возможность. И первым делом направилась в комнату, где были сложены неразобранные коробки, потому что именно там хозяйничал таинственный ночной гость.

Надежда открыла дверь и сразу увидела следы ночного посещения.

Когда она была здесь прошлый раз, коробки были закрыты и составлены аккуратными рядами. Теперь же стояли как попало, большая часть открыта, содержимое вывалено на пол. Отдельно, чуть в стороне от остальных вещей, валялись два старых фотоальбома – один в обложке из красной искусственной кожи, другой обтянут бархатом. Оба альбома были открыты, часть фотографий валялась на полу.

Странно… такое впечатление, что ночной гость интересовался семейными фотографиями Валентины…

Вдруг Надежда услышала негромкий скрип входной двери.

Она решила, что капитан и Антонина уже вернулись за очередной порцией азалий, и выскочила в коридор – ей не хотелось, чтобы ее застали за несанкционированным обыском. Однако в прихожей она увидела совершенно незнакомую женщину лет сорока. Это была коротко стриженная брюнетка с хищными чертами лица. Эти черты в совокупности с черными волосами делали ее похожей на большую злую ворону.

– Вы кто? – удивленно спросила Надежда.

– Я-то известно кто, – прокаркала брюнетка, шагнув вперед. – Я инспектор комитета по надзору за соблюдением, – с этими словами она протянула Надежде какое-то удостоверение. – А вот кто вы и что делаете на этой жилплощади?

Надежда не успела разглядеть удостоверение и попыталась схватить его, но брюнетка ловко спрятала книжечку и повторила:

– Так кто же вы такая?

Надежда от такого напора слегка растерялась и промямлила:

– Соседка я… понятая…

– Понятненько! – брюнетка отстранила Надежду и первым делом заглянула в кухню. Там ее, видимо, ничто не заинтересовало, она вернулась в прихожую и снова огляделась.

Надежда опомнилась и перешла в наступление:

– Как ваша фамилия? Я не успела разглядеть, вы так быстро спрятали свое удостоверение!

– Моя фамилия? – переспросила брюнетка, досадливо поморщившись. – Допустим, Иванова. А вас я не задерживаю… пока.

С этими словами она устремилась в комнату, где хозяйничал ночной гость. Остановившись в дверях, она окинула комнату быстрым взглядом и задержала его на чем-то, расположенном слева от двери.

– И по какому праву вы здесь распоряжаетесь? – проговорила, догнав ее, Надежда.

– Это снова вы? – брюнетка повернулась к Надежде.

– А вы думали, кто-то другой? Здесь больше никого нет! Так по какому праву…

– Известно, по какому! – прокаркала брюнетка. – Вы видели мое удостоверение и должны понимать!

– Как раз его я не успела рассмотреть! – огрызнулась Надежда. – Покажите мне еще раз!

– И не подумаю! – фыркнула брюнетка. – Я же сказала – я инспектор комиссии по соблюдению надзора.

Надежде показалось, что первый раз это прозвучало как-то иначе, но она не была уверена.

– И что вам нужно в этой квартире?

– Нам стало известно, что эта квартира освободилась в связи со смертью владельца, значит, она переходит в ведение нашей комиссии, со всеми вытекающими…

– Что-то уж очень быстро вы появились! Человека еще не похоронили!

– Оперативность – наше первое правило!

Брюнетка снова взглянула влево от двери и прикрикнула на Надежду:

– Не мешайте мне выполнять свои обязанности!

– Для начала хотелось бы понять, в чем эти обязанности заключаются.

– В исполнении должностных инструкций!

Брюнетка снова взглянула налево, затем повернулась к Надежде. В руке у нее каким-то непостижимым образом оказалась настольная лампа с тяжелой подставкой.

– Так вы говорите, здесь больше никого нет? – проговорила она с угрозой и двинулась навстречу Надежде. Движения ее из резких и порывистых стали мягкими и вкрадчивыми.

– Поставьте лампу! – Надежда невольно попятилась, но не показала своего испуга. – Лампа дорогая, старинная…

– Больше никого нет? – повторила брюнетка вкрадчивым голосом и перехватила лампу поудобнее.

– Надя, ты протокол дочитала? – раздался в прихожей голос Антонины Васильевны.

Надежда обрадовалась ей как родной.

– Надя, ты где? – повторила соседка и возникла рядом с Надеждой. – А это кто?

Брюнетка помрачнела, поставила лампу на пол.

– Вот я и сама пытаюсь понять, кто она такая! – проговорила Надежда, не спуская с брюнетки настороженного взгляда. – Пришла, мельком показала какое-то удостоверение, сказала, что из какой-то непонятной комиссии… что квартира Валентины переходит в их ведение…

– С какого это перепугу? – Антонина подбоченилась, мрачно уставилась на брюнетку. – Ишь какая прыткая! По-любому, полгода должно пройти! Может, еще наследники объявятся! Ну-ка, покажите мне ваше удостоверение!

Брюнетка оскалилась, глаза ее забегали.

– Товарищ капитан! – крикнула Антонина куда-то за спину. – Подойдите, тут какая-то личность подозрительная!

И тут брюнетку словно ветром сдуло.

Она молниеносно проскочила мимо Надежды и Антонины, прошмыгнула по коридору и вылетела из квартиры, как пробка из бутылки.

– Вот так вот! – гордо проговорила Антонина Васильевна. – Я законы знаю, раньше чем через полгода никто на эту квартиру не имеет никакого права!

– А где Семужкин? – спохватилась Надежда. – Вы же его вроде звали?

– Так представляешь, его начальство срочно вызвало, он уехал, но сказал, что скоро вернется, просил нас пока из этой квартиры не уходить. А позвала я его, чтобы эту кикимору припугнуть.

– Правильно… – одобрила Надежда.

– Ты пока здесь побудь, а я остальные азалии отнесу…

Увидев неуверенность в лице Надежды, Антонина расценила ее по-своему и добавила:

– Не бойся, эта кикимора больше не вернется!

Как только Антонина удалилась с очередной порцией азалий, Надежда вернулась в комнату с коробками.

Ей не давал покоя взгляд, который подозрительная брюнетка бросала влево от двери.

Встав на то же место, где стояла та подозрительная личность, Надежда увидела на стене картинку в простой металлической рамке – березовая роща, освещенная заходящим солнцем.

Симпатичная картинка, но вряд ли она представляет собой какую-то ценность…

Однако та брюнетка определенно смотрела на эту картинку…

Надежда пожала плечами, протянула руку и сняла картинку со стены. Даже не акварель, а просто цветная печать. На всякий случай Надежда перевернула картинку обратной стороной…