Глубокоуважаемый профессор Лесков!
Я с большим опозданием прочитал Вашу заметку в «Известиях» от 5 января. Мне сообщили также, что Вы написали на эти же темы ранее в «Российской газете», которую я не читаю после серии безобразных статей А. Валентинова, зав. отделом «науки», и после переписки с ним. Допуская, что Вы находитесь в заблуждении относительно компании Акимова, которую Вы защищаете, я хотел бы высказать Вам свое мнение относительно Вашей заметки в «Известиях». Вы высказали много совершенно верных суждений, говоря о критерии истинности в науке. Я только хотел бы отметить, что говоря о необходимости независимого подтверждения гипотезы, сегодня следует учитывать возможность корпоративной заинтересованности, скрывающей свою корпоративность. Вы написали, что 500 миллионов Акимову никто не выделял. Я был заместителем директора огромного Института, который неоднократно получал предложения от Акимова участвовать в его работе (безо всяких обязательств — только за участие в программе!) с суммой финансирования 20–50 миллионов рублей. При этом я видел список (и имею и сейчас его законную копию) еще примерно 20 институтов, получивших такие предложения. В сопровождающей бумаге говорилось, что речь идет об этапе внедрения секретных фундаментальных открытий, сделанных в ходе предшествующих тридцатилетних исследований (бумага имела дату 1989 г.). Сколько денег было потрачено на все это за 30 лет я не знаю. Но на инструктивном совещании, на котором я впервые встретился с Акимовым, на вопрос о полном объеме финансирования программы с 1988 г., он ответил — 500 миллионов. Я своими глазами видел несколько «карточек» на работы Акимова с объемами финансирования в десятки миллионов рублей. До этого я лично проводил эксперименты по поиску полей, которые Акимов называет «спинорными», «торсионными», «микролептонными» (последнее название просто бессмысленное) — подобные гипотетические поля обсуждались серьезной наукой (физикой высоких энергий). Оттуда их и почерпнул Акимов. Но при этом всегда имелось в виду, что эти гипотетические поля должны вписываться в уже достоверно известную часть картины мира (согласовываться с временами жизни звезд, изотопов, с орбитами планет, с сечением ядерных реакций и т. д.). Отсюда вытекало, что если они есть, то должны быть крайне слабыми, чтобы ничего не испортить, по крайней мере в нашем мире. Найти их не удалось при всей безмерной реализованной чувствительности (энтузиазм был велик, речь шла о безусловном нобелевском открытии). И тут появился Акимов, который объявил об открытии (еще 30 лет назад!) всесильного засекреченного нового взаимодействия, готового связываться со шпионами, сбивать боеголовки, повышать урожайность, убивать и лечить людей! Разумеется, Акимов не знал (или делал вид, что не знал) об уже проделанных серьезных поисках. Все, что мне удалось увидеть из плодов деятельности его компании — а я был официальным членом Комиссии, — было просто смехотворно. Они даже не потрудились организовать какой-нибудь иллюзион. Все шло на уровне ссылок на авторитеты и на протоколы испытаний. Мне рассказывали о генераторе энергии из вакуума, но показать отказались, сказав, что он вреден для здоровья. Кое-что из своего опыта общения с этой публикой я описал в своей статье в журнале «Наука и жизнь» (1991. № 1). Там, в частности, я добавил к Вашим критериям истинности еще один — новая истина не может противоречить достоверно установленному знанию. Никакое новое знание не может изменить числа «я». Если оно меняет, то оно ложно. Именно по этому критерию «сыпались» все построения Акимова, (не говоря об отсутствии хоть единого демонстрируемого подтверждения). (Позвольте не обсуждать с Вами результатов действия мифического генератора торсионного поля — мне довелось видеть этот муляж по цене 300 тысяч рублей.)
И теперь про Комиссию, которую Вы называете новой инквизицией. У нее две цели. Одна — не дать разворовывать деньги общества под предлогом гигантских секретных программ прикладного освоения «новых» законов природы. Речь идет только о гласной экспертизе! Вторая цель — периодически доводить до сведения общества мнения профессиональной мировой науки по поводу популярных околонаучных мифов, распространяющихся в обществе свободной информации. Вы против?
Е.Б. Александров, академик РАН, Санкт-Петербург
Как видим, вопрос о 500 миллионах не так уж и бесспорен, как это представил Л. Лесков в своих публикациях. Впрочем не соответствуют действительности и его утверждения о том, что Акимов и К° не получали ежегодного финансирования от Министерства науки. Получали. Документы на этот счет имеются. Перепадало кое-что и от Министерства обороны.
В газете «Версты» (1999, 21 дек.) г-н Акимов сообщает: «…многие наши изделия (торсионные генераторы…) успешно прошли научную экспертизу именно в академических институтах, например, в Институте физики АН Украины, в Институте проблем материаловедения, в Институте медицинских проблем Севера и других, о чем составлены соответствующие протоколы». И профессор Л. Лесков и «Известиях» пишет примерно о том же: «Опыты с торсионными генераторами проводились в авторитетных научных центрах — Институте материаловедения, Институте физики (Киев), Институте медицинских проблем Севера (Красноярск) и др. И везде получены однозначные положительные результаты».
Уже после выхода моей статьи в «Науке в Сибири» (2000. № 3) я получил письма из Киева и Красноярска. Вот выдержка из письма академика АН Украины директора Института физики М.С. Бродина. «В Институте физики, НАН Украины никогда не осуществлялась научная экспертиза работ в области торсионных полей. Никакие протоколы с результатами такой экспертизы никогда не оформлялись руководством института, равно как и не давались поручения об оформлении таких документов кому-либо из сотрудников Института. Научная общественность, Ученый совет Института занимают последовательную и жестко критическую позицию по отношению к появляющимся время от времени спекуляциям вокруг этого вопроса».
А вот что пишет директор Института медицинских проблем Севера профессора В.Т. Манчук: «…научных исследований по изучению влияния торсионных полей и технологий на организм человека в норме и при патологии не проводилось и не проводится. Научные сотрудники Института и сотрудники клиники Института в проведении опытов, связанных с исследованием влияния торсионных полей на организм, и в научной экспертизе не участвовали».
Околонаучные аферисты ложью не гнушаются. Ни большой, ни малой. Это понятно. Они выступили с Комиссией по борьбе с лженаукой в смертельную схватку. Ведь на кону стоят большие деньги из бюджета страны, которые жулики могут потерять. Правда эту схватку они ведут чужими руками. Профессор Л. Лесков — человек из мира науки. Мне кажется, что он отстаивает интересы проходимцев лишь потому, что его умело ввели в заблуждение. Остается, правда, загадкой, зачем Л. Лескову потребовалось представляться (дважды!) профессором Московского государственного университета, где он не работает?
Вчера я получил письмо из «Медицинской газеты». Теперь требуют опровержения моей статьи по поводу лжеприборов «ГАММА-7А» и «ГАММА-7Н», опубликованной в Медицинской газете (1999, 7 июля). Почти посторонний «наблюдатель» сообщает, что в «настоящее время прорабатывается вопрос о рекомендациях применения нейтрализатора «ГАММА-7Н» и его модификаций летно-техническим составом по эксплуатации и обслуживанию летательных аппаратов. Проект решения по данному вопросу поддержан ЛИИ им. М.М. Громова». «Совершенно случайно» письмо написано в те же дни, что и все публикации, относящиеся к торсионной афере. Не знаю, сколько человек в России эксплуатирует и обслуживает летательные аппараты, однако ясно, что и за это, разумеется, более мелкое жульничество страна должна будет заплатить миллионы долларов.
Из всего изложенного здесь и ранее (См.: Наука в Сибири. 2000. № 3) напрашивается два вывода. Первый: сегодня мы имеем дело не только с колдунами-одиночками, но и с хорошо организованной лженаукой. И второй: свобода слова в России уже существует. Правда, этакая вентильная, всего на 50 %. Газета может опубликовать любой пасквиль, напечатать сколь угодно ложную информацию. Зачем беспокоиться о правдивости? Ведь оклеветанные газетой все равно свою правду до читателя не донесут. Что ж, попытаемся нарушить эту печальную традицию. Правда должна победить.
