Они примолкли, посидели ещё немного... каждая думала о своем.
- Все девчонки, я побежала! - наконец, заявила Наташа. - А то бабушка наверно не спит: и так со мной намучилась, бедная...
- Да, хорошо еще, что родители твои ничего не знают, а то бы точно свихнулись, - кивнула Аля. - Кстати, когда они возвращаются?
- Где-то к маю срок контракта кончается... Приедут. Это скоро совсем...
- Да, весна... - улыбнулась Маня.
- Слушайте, девоньки... а мне пойдет, если волосы кверху поднять? заволновалась Наташа.
- Это как?
- Ну, вот так, - Наталья резко наклонилась, тряхнув волосами, они свесились до полу шелковым водопадом, она перехватила их на макушке обеими руками и соорудила замысловатый узел.
- Здорово! - восхитилась Аля. - А с чего это ты...
- Завтра иду на свидание. Андрюша в кафе пригласил! - выпалила, сияя, Наташа. - Ну все, убежала!
Наташка умчалась, а Маня спросила подругу:
- Может, останешься? Вторая кровать пустая - моя соседка вернется только к понедельнику. Или родители будут волноваться?
- Да нет, я их предупредила, что возможно останусь.
Они скоро легли, но никак не могли заснуть, все вспоминали...
- Аль, как думаешь, - глядя в потолок, шепотом спросила Маня. - Золото бабушка твоя в зеркало спрятала или её подруга... ну, которая умерла, когда графиню играла?
- Не знаю... - та помолчала, задумалась. - Мне кажется, бабушка... Она мне накануне во сне так хитро улыбалась! Как будто хотела сказать, что бояться нечего, все наладится. Вот и наладилось! И Наташкин долг отдали, и аренду за два года вперед уплатили, и на счету теперь деньги есть. Прямо, как в сказке! Вот только Марк Николаевич...
- Ничего, выкарабкается, - заверила её Маня. - У него же только микроинфаркт, в два счета на ноги встанет...
- Только бы больше никаких передряг не было. Кто ж знал, что у него сердце больное...
- Без передряг в театре не обойтись. А сердце ему подлечат, будет как новенькое! Надо нам его поберечь...
- Ага. А знаешь... - Аля улыбнулась в темноте. - Мне, кажется, очень Илья нравится.
- Кажется или точно нравится? - хихикнула Маня.
- Ой, Мань, я, похоже, жутко влюбилась!
- Слава Богу! Давно пора... - Маня поплотней закуталась в одеяло и вдруг резко села в кровати. - Аль, сегодня ж седьмое!
- Ну да, седьмое... А что?
- А то, что сегодня все кончилось. Ну, вся эта история. В ней как бы точка поставлена: Марка выписали из больницы, Наташка призналась, что ей о картах теперь даже думать противно...
- Ну и что?
- А то, что началась она тоже седьмого. На Рождество! Помнишь, как мы на тебя тогда обвалились? Вечер сокол вечер ясен сыры боры, сыры боры, сыры боры облетал... - напела она. - Семерка сыграла!
- А тройка? - Аля тоже подскочила в постели.
- Тройка? - Маня наморщила лоб - Мы прятались трижды!
- Как это?
- В первый раз я за зеркалом, когда пришел Николай Валерианович и я узнала, что с Наташкой, так?
- Так...
- Второй - когда ты побежала за моим лемурчиком и спряталась в гнезде, услыхав, что идут Алена с Гариком, так?
- Да...
- И третий - Наташка, когда пришла в парике и красном платье: ведь её никто не узнал, она была как бы в маске...
- Личина... - догадалась Аля. - То, что скрывает настоящее лицо, лик!
- Точно! И когда она, как во сне, пошла прямо к сцене, и Алена вдруг узнала её отражение в зеркале, это её так потрясло...
- Глупости! С чего б это вдруг Алена так потряслась при виде Наташки... не такая уж она слабонервная! Нет, она увидела что-то другое...
- Но что?
- А вот этого мы никогда не узнаем...
- Тройка, семерка... туз, - засыпая, прошептала Маша.
* * *
Алена лежит в больнице имени Корсакова, в сорок второй палате. Гарик ушел из студии. Николай Валерианович согласился помочь Далецкому: подумывали о постановке Булгакова. Комиссия, расследовавшая происшедшее, ни к какому выводу не пришла: предположили, что актриса по чистой случайности разбила зеркало, когда вырубили свет из-за неполадок в сети.
Старую графиню играет Наташа.
