- Привет. Что случилось? - обеспокоенно спросил Ванько.
- Важная новость! Только что полицайша жутко голосила, дергала на себе волосы. И с какой-то теткой подалась в станицу. О причине догадываешься?
- Тут и гадать нечего! - не удивился приятель. - Насмерть или только ранен?
- Если б был еще живой, она бы так не убивалась. Аж до нас было слышно. Но я о другом: теперь она вернется к себе в станицу и может прихватить с собой и Жданку!..
- Ну уж это - дудки!
- Вот и я про то же! - Федя заметно горячился. Они прошли и сели перед скирдешкой, где и вчера, на куль кукурузной бодылки. - Ее нужно вернуть обратно. Если не в обед, то обязательно вечером перехватить по дороге домой и спрятать.
- Ты - как Миша: с ходу, - охладил его пыл Ванько. - Так нельзя.
- Почему?
- А если Пантелей всего лишь ранен? Подлечится, вернется и начнет докапываться: куда, мол, делась? С ним шутки плохи.
- Об этом я как-то не подумал, - согласился Федя.
- Поэтому подождем точных известий. А перехватить - пара пустяков. Хотя и тут надо обойтись без свидетелей...
- Борис заикался, что будет пасти за Веру, - вспомнил Федя и стал прикидывать, когда очередь дойдет до Шапориных. - Точно: послезавтра припадает им.
- Тем лучше, обойдемся без лишних глаз.
- Только вот что с нею станем делать? Не резать же ее на мясо!
- Тут ты прав. Надо что-то придумать... А что, если... - Он умолк, в то время как собеседник смотрел ему в рот. - Сделаем вот что: отведем буренку к тете и обменяем на хлеб.
- Не понял: у нее что, много хлеба? Да и корова вроде есть.
- Тут такое дело. Когда, перед отступлением, наши взорвали элеватор, многие живущие поблизости от него крепко поднажились. Натаскали домой и кукурузы, и пшеницы - вобщем, всякого зерна. Думаю, тетя поможет найти на Жданку выгодного покупателя. Точнее - менялу, и мы возьмем за нее натуроплатой.
- Не мешало бы! Тем более, что полтора едока у нас добавилось.
П р о ш л о й осенью Мише - как, впрочем, и остальным ребятам - едва ли не ежедневно приходилось ходить в степь за топливом. И уже в сентябре им стали попадаться на глаза странные стежки-дорожки. Их становилось все больше, они в разных направлениях пересекали степные заросли. При внимательном разглядывании выходило, что это - работа зай-цев: стебли бурьяна срезаны у самой земли, словно ножницами. А расплодилось зайца, надо сказать, немало: выскакивали из лежек едва ли не через каждые сто-двести метров.
Еще тогда пришла Мише догадка, что на этих стежках можно добывать дармовое мясо. Достаточно лишь изготовить из проволоки петли и установить их при помощи деревянных колышков на пути косого. Они наверняка шастают ночами по этим своим магистралям!
Следует сказать, что натолкнул Мишу на эту мысль поэт Некрасов.
Когда в классе проходили "Деда Мазая", он спросил у учительницы, как следует понимать: "Если б силками его не давили"? Та объяснила: силки -это петли. Волосяные, если для ловли птиц, а на зверя, в том числе и на зайца, проволочные.
Тогда он ходил в школу, притом - в четвертый класс, а это, как известно, безбожно большие домашние задания. Пока их приготовишь, пока сходишь за солодарем для топки - не до зайцев. Да и проволока - где ее взять?
И вот недавно, когда он случайно увидел сгоревшую автопокрышку, его осенило: в ободах проволока - как раз то, что надо, отличная миллиметровка! К сожалению, та оказалась пережженной и ржавой. А вот если самому обжечь, аккуратно, - будет годняк!
Этим делом он сегодня и занялся.
Разложив в огороде небольшой костерок, обжигал на нем обод, с немалым трудом вырезанный из покрышки, некогда стибренной в МТС. Уже во многих местах по окружности обода виднелась свернутая в кольцо проволочная лента, когда кто-то, незаметно подкравшись, закрыл ему ладонями глаза. Обычная, в общем-то, ребячья шутка, и когда стоишь, то достаточно попытаться расстегнуть неизвестному штаны, как тот оставляет затею. Но Миша сидел на пятках да к тому же руки - по локоть в саже.
- Борис, ты? - попробовал он угадать шутника. - Хветь, не мешай, видишь, я занят. - В ответ - молчок. - Убери лапы, не то изгваздаю - не отмоешься!
После столь категоричного предупреждения неизвестный убрал наконец руки, и взору предстал... дружески улыбающийся Рудик. Недавний сосед и старый приятель.
- А, это ты, - с подчеркнутой прохладцей сказал Миша. - Каким ветром?
- Ну, во-первых, здравствуй, - пришлось тому пригасить улыбку.
- Привет. Ежли не шутишь.
- А ветром - с твоего подворья, - стал пояснять Рудик. - Иду по-над двором, вижу дым черный и паленым сластит, вроде как резиной. Чем это, думаю, Патронка занимается?
- Между прочим, клички у нас уже из моды выходят... Так что и ты эти детские штучки бросай, понял? - назидательно и все так же холодно заметил Миша
- Какой ты стал сурьезный - прям не узнать! - попытался разрядить обстановку Рудик.
- А я, воще, такой и был, воще. К твоему сведению.
- Слушай, ты че? - не вытерпел отчужденности старый приятель. - Никак дуешься на меня?
- Разве заметно?.. Но и ты тоже гусь: смылся вдруг, не сказав ни слова даже ближайшему соседу.
- Просто не было возможности. Потому как увезли ночью и неожиданно.
- Кто, куда и почему, если не секрет?
- Вобще-то секрет. - Рудик тоже перешел на прохладный тон.
- Я-асненько... А теперь, значит, привезли?
- Тебе, надеюсь, известно, что Марта куда-то делась? - вопросом на вопрос ответил Рудик.
- Еще бы... И не токо она.
- Так вот. Дедушка и до этого прибаливал, а после и совсем был слег. Присматривать за ним стало некому, целыми днями один. Тетя и предложила нам вернуться домой.
- Тетя, говоришь? 3начит, это она вас увезла, а потом захотела и привезла. С помощью фрицев. Пон-нятно...
- Я тебе как другу объяснил, а ты все с подковырками! - всерьез обидевшись, выговорил Рудик. - Если что против меня имеешь - скажи начистоту, а нечего...
- Что за спор, а драки нет? - Это незамеченным подошел Борис. Положив охапку колышков, подал руку: - Привет, Рудя! Так ты, значитца, насовсем?
- Да вроде. А ты откуда знаешь?
- Шел сичас мимо и видел теть Эльзу. Я в вашей акации кольев вот нарубил, - пояснил он, присаживаясь.
- А я зашел к Патрон... к Мишке, а он чей-то, как неродной.
- Значит, имеются причины, - взял Мишину сторону Борис.
- Можно узнать, какие?
- А они, вобще, разные... У меня, например, претензий больше к твоей тетке, чем к тебе, - довольно неопределенно объяснил он. - Хотя и ты поступил по-свински.
- Мне Мишка уже выговаривал... А что плохого сделала вам тетя?
- Ну, если не считать того, что работает на фрицев... - Борис выдержал паузу и продолжил: - Так она еще и трепло. Чуть Ванька не подкузьмила пообещала освободить да и забыла. Хотя ты этого, конешно, можешь и не знать.
- Я знаю больше, чем ты думаешь. Просто у нее в тот день не получилось. Не забывай, что она там на птичьих правах. Но утром разбилась бы в доску, а Ванька выручила бы. Это она велела вам передать.
Миша, заинтересованный, перестал возиться с ободом.
- А про Андрея с Мартой - никаких вестей дополнительных не принес?
- Я ж не знаю, что вам известно, а чего нет.
- Известно токо то, что они пропали. А как, куда и почему?
- Они попали в облаву, и их заграбастали вместе с другими пацанами из станицы. Зачем? Чтобы обезопасить от партизан эшелон с награбленным добром.
- И что, увезли аж в Германию?
- Очень даже может быть.
- Ну и ну, воще! Вот так новость, воще...
- Да, такие вот дела... Вам привет от дедушки, - перешел он на другую тему. - Приглашал зайти в гости.
- Обязательно! Вот управимся - и проведаем, - пообещал Борис. - Он как - жив-здоров?
- Был совсем плохой, но теперь уже ходит. А зачем вам эти колья?
- Хочем петли на зайцев поставить. Помнишь, в прошлом годе дорожки в степи были? Так вот, в этом уже новых наделали! Миш, два десятка хватит?
