Владимир Михаилович Титов

ЛЮБАША С НЛО

Качаясь и бормоча что-то про себя, Иван Иванович Сидоров наконец-то добрался до двери своей квартиры.

Минут пять он искал в карманах ключ, еще минут десять вставлял его в замочную скважину. Открыв кое-как дверь, Сидоров, не разуваясь, побрел в спальню. Жены там не оказалось. Заглянул в детскую комнату - сына тоже не было дома. Иван Иванович ввалился в зал и замер. В кресле, освещенная слабым светом бра, сидела его жена Любаша.

- Ну, наконец-то, - прошептала она со вздохом. - Я думала, так и не свидимся больше. Садись. Нам надо поговорить.

Тихий печальный голос жены оглушил Сидорова сильнее залпа десятка мортир. Он был готов к скандалу, он приготовился выслушать и отпарировать любые упреки и обвинения, а тут...

Иван Иванович нерешительно потолокся в дверях и присел на край дивана.

- Э-э-э... - промямлил он. - Тут, понимаешь, это... друзей встретил, ну и...

- О чем ты, Ваня? - Любаша подняла на Сидорова заплаканные глаза. Разве это так важно?

- Как? - не понял тот. - Так мы же это... выпили п-по сто, нет, по двести пи-исят граммов...

- Ну выпили и ладно. В первый раз разве? Не о том я, Ваня...

- Нет, ты постой. - Слова Любаши задели Ивана Ивановича за живое. - Ты это... что-то не туда клонишь. Что значит: не в первый раз? Ну да, пью иногда. Так ведь эти... стрессы. И врачи советуют. Я ж тебе показывал статью этого...

- Помню, Ваня, помню ту статью.

- Помнишь, а сама: в первый раз, что ли!..

- Ваня, - хоть и решительно, но с дрожью в голосе перебила Сидорова жена. - Мы должны расстаться с тобой.

Иван Иванович тупо уставился на жену. Внутри у него неприятно похолодело.

- Ты что, уезжаешь?

- Точнее, улетаю, - вздохнула тяжело Любаша.

- А... Ты с Сашкой к маме...

- Нет, Ваня, насовсем. - Жена приложила к глазам мокрый от слез платочек и замолчала.

На лбу у Сидорова выступила холодная испарина.

Дышать стало трудно.

- Любаш, - забормотал он. - Ты п-п-подумай, что г-г-говоришь-то?! Н-ну выпил. Честное слово: в последний раз! Брошу, Люб, мы ж с тобой столько лет душа в душу...

- Не уговаривай, Ваня. Ничего уже нельзя изменить.

- Что, хахаля нашла?! - взревел Сидоров. - Все вы!..

- Ваня!

- Что, Ваня? Раз Ваня - так дурачок? Умнее откопала?

- Прекрати истерику, - сухо приказала Любаша.

Иван Иванович замолчал. Боль, мелькнувшая в глазах Любаши, непривычная интонация приказа подействовали на него как ледяной душ.

- Да, я улетаю, но не к другому мужчине, как- думаешь ты, - в голосе Любаши звучала нескрываемая горечь. - Я улетаю в другую галактику, на новую родину плазметян.

- П-подожди, подожди... О чем это ты? - Иван Иванович потер лоб и удивленно посмотрел на жену. - Что за вздор ты несешь? Кто из нас свихнулся: ты или я? А... Слушай, Любаш, ты только не волнуйся... Я сейчас... сейчас... Я только позвоню... Приедет доктор и... - Сидоров попытался встать.

- Сядь и не суетись, - одернула его Любаша.

- Нет, Любаш, я понимаю, я пьян... А! - засмеялся Сидоров. - Я все понял! Ты просто разыгрываешь меня! Ну да, конечно. Я тоже иногда почитываю эту... сайнс... как ее там?... фикчен, что ли? Фантастику, в смысле...

- Почитывал, - невесело усмехнулась Любаша. - Когда поменьше пил почитывал.

- Ну, почему же?

- Только не шучу я, Ваня.

- Ну-ну! - хмыкнул Сидоров и поудобнее уселся на диване. Жена не уходила к другому, и на душе Ивана Ивановича отлегло. - Давай-давай дальше!-У тебя это здорово получается.

- Ваня...

- Нет, нет. Ты продолжай. В самом деле занятно, - балагурил он, не замечая обиды и жгучей тоски в глазах жены.

- Ну что ж, - тихо сказала Любаша после некоторого молчания. - Верить или не верить - твое дело.

Любаша задумалась, словно подбирая слова.

- Родилась я миллиарды лет назад. В ту пору планета, на которой ты живешь, была совершенно непохожей на нынешнюю. Из огненной лавы еще и не начинали вырисовываться контуры первых материков. Жизни, в вашем понятии этого слова, не было и в помине. Зато был избыток свободной плазмы, свободной энергии...

- Бр-р-р, - передернул плечами Иван Иванович. - Какие страсти! А скажи мне, старушка ты моя доисторическая, откуда взялась ты, ежели жизни не было? Прямо нонсенс какой-то!

- Я сказала, что не было жизни в вашем понятии слова - биологической, зато невиданного расцвета в то время достигла плазменная форма жизни.

- Это как? Что-то я не понял.

- Не знаю, сможешь ли ты представить такое, - с какой-то отрешенностью в голосе продолжила Любаша, - но впервые на Земле разум породила самоорганизовавшаяся плазма - вещество в четвертом состоянии. Цивилизация плазметян достигла такого уровня, что возможны стали полеты в соседние галактики. Именно тогда я отправилась в составе межгалактической экспедиции к туманности Андромеды.

- А куда же подевалась ваша плазменная цивилизация? Неужто остыла и вышла вся?

Любаша взглянула на стенные часы. Снова вздохнула.

- Ты можешь иронизировать сколько угодно, но о судьбе ее мы сами узнали совсем недавно. Вернувшись на Землю тридцать лет назад, мы были поражены. Она остыла, появились океаны и материки, на планете бушевала биологическая жизнь. Почти тридцать лет искали мы следы наших предков и потомков. Изучили все древние письменные источники, хранящиеся в ваших музеях и архивах, обследовали Землю, Луну, всю Солнечную систему, и только совсем недавно, буквально на днях, мы нашли письмо наших потомков, оставленное для нас.

- Дюдюхтив! Вы что, эти... невидимки? Тридцать лет искали чего-то там, а вас никто не видел?

- К сожалению, видели. И очень многие. Наши атмосферные летательные аппараты вы, земляне, назвали летающими тарелками, НЛО, нас самих зачастую путали с шаровыми молниями...

- Э-э-э... Так ты это... хочешь сказать, что вы на нас не похожи?

- Разумеется. Для вас мы лишь огненные шары.

- Что-то у тебя, Любаша, понимаешь, не клеится: столько лет с тобой живу и ни разу не обжегся...

- Обо мне - потом. Это разговор особый.

- Ну-ну. Не сочинила еще, - захихикал Сидоров.

- Самой большой загадкой для нас, - продолжила Люба, не обращая внимания на сарказм Ивана Ивановича, - была загадка появления на Земле биологической жизни.

- Эт надо же какое совпадение: наши ученые тоже ни черта толком не знают об этом!

- Найдя письмо, мы узнали, что биологическую жизнь на Земле создали наши потомки. Земля остывала. Уже не было в атмосфере избытка свободной неорганизованной плазмы, свободной энергии в необходимом количестве. Потомки наши ушли под земную кору, в раскаленную магму. Это был самый тяжелый и жестокий период в их жизни. Многие и многие погибли. Для остальных жизнь в чреве Земли была хуже, чем в тюрьме. Именно тогда лучшие умы цивилизации взялись за создание невиданной формы жизни - биологической, надеясь со временем матрицировать в ее представителей сознание плазметян, если проще - переселить их души в существа более приспособленные к жизни в условиях остывающей Земли,

- А что им на Солнце не рвануть? А? Там ведь сплошь - плазма.

- На Солнце они не смогли бы существовать - слишком велика там сила гравитации. Дай закурить, пожалуйста.

Сидоров недоверчиво посмотрел на жену, похлопал по карманам костюма, извлек пачку "Опала", зажигалку и с хитрой улыбкой подал Любаше.

- Ты вроде раньше не курила.

Дрожащими пальцами она достала сигарету, прикурила, сделала глубокую затяжку.

- Откуда тебе знать, что я делала, а что нет раньше? - грустно спросила Любаша. - Ты дома-то в последнее время почти не бываешь: друзья, выпивки - до нас ли с сыном тебе?

- Опять ты за свое? - набычился Сидоров,

- Не нравится - не буду, - прошептала она.