«Вот если б я влип, как этот малый, а потом вернулся, шеф посопел бы и отправил меня отсыпаться — до нового задания. А иначе никто бы, ни за какие шиши, на нашу работу не пошел… И что теперь с ним делать — непонятно. Я-то его отпустить хотел, а вот, выходит, нельзя. Пойду взгляну, как он поживает, вдруг осенит».

120-й поместил пленника в центральный отсек — самое безопасное и комфортабельное место корабля. Однако Лоулл, словно и не замечая окружающего его комфорта, сидел, сжавшись, на полу, уставившись в одну точку.

Его вид очень не понравился 120-му.

— Послушай, хватит притворяться, — сказал он, — что, космолингвы не понимаешь? И что ты на меня злишься, я же не своей охотой, а по заданию. Знал бы, что ваши так поступают с бывшими пленниками, отказался бы. Веришь?

Коморрянин внимательно посмотрел ему в лицо. Его глаза, то ли темно-коричневые, то ли темно-вишневые, иногда приобретали очень острое выражение. 120-му стало не по себе. Наконец Лоулл медленно произнес:

— Чего еще ты от меня хочешь?

— Я выход ищу. Сам напакостил, сам помочь хочу.

— Бесполезно. Лучше бы ты меня убил.

— Еще чего, скажите, пожалуйста… Я, конечно, не чистенький сопливец, да и работа у меня самая мусорная, но убийцей никогда не был и быть не собираюсь. Это для дураков занятие, а мне мозгов хватает другими способами проблемы решать.

«Да, положеньице. Ведь я его прекрасно понимаю. Видел, как люди на Коморре живут. В этом муравейнике у каждого мало чего своего в голове имеется. Оборви разом все эти ниточки — жив-цел человек, а вроде покойника. Они и в космос-то улетают как насовсем. Родные им почти что поминки устраивают, со слезами и воплями. Этот вот даже способным почитался, а начальству не угодил, и на Землю послали… Стоп, кажется, есть выход… Раз он такой строптивый… Опасно, правда, да ничего, молод еще выдержит».

— Слушай, покойник, не вешай нос, есть у меня идея. Кстати, имей в виду, я тебя ни нашим, ни вашим не отдам. По Уставу, нашему, крунсянскому, ты моя собственность. А у меня тебе худо не будет, ручаюсь.

«Не слишком-то он поверил, судя по всему. Хотя черт их разберет, скрытников».

На сей раз Фила отправили встречать гуманоида, гуляющего по космосу подобно киплинговской кошке. Он представился собирателем-коллекционером экзотики. Трудно сказать, какая культура породила это создание, толстенькое, приплюснутое, с всклокоченными волосами до пят, в невообразимо грязных и вонючих лохмотьях. Его порядком потрепанный корабль был битком набит самыми неожиданными вещами. Фил, коего он потащил посмотреть на эти диковины, только поражался, где, в каких закоулках Вселенной можно раскопать такие чудеса. Кристаллы, самопроизвольно меняющие цвет, форму, плотность и размер. Лакомства, от которых человека поднимает в воздух и может унести в космос, если вовремя за что-нибудь не зацепиться. Растения, читающие мысли и каждый раз, цветущие таким цветком, какой представит себе наблюдатель. Единственным его спутником был крупный хищный кактус, охотящийся за молью, от которой, как пожаловался космический барахольщик, просто житья не стало. Кактус присутствовал при разговоре, но беседовать не пожелал, видимо занятый потомством — кактусятками, облепившими всю его макушку.

Консорт, как человек предусмотрительный, заранее запасся обширной голотекой самых различных плодов Земли, Пока хозяин возился со странного вида треногой, которую, как он уверял, можно использовать как голопроектор, телепат осматривал обширную и порядком захламленную кают-компанию. Тут он обнаружил нечто, из-за чего даже не услышал, как его окликнули. На полке между двумя горшками стояла полупустая банка, и на ней, несомненно, было нарисовано лицо, мелькнувшее перед телепатом на острове.

— Откуда это? — спросил Консорт.

— А, это… ерунда… с планеты Крунс.

— Где это — планета Крунс? — стараясь не выдавать волнения, поинтересовался землянин.

Барахольщик хмыкнул и ткнул пальцем в карту, в место, где, напрягшись, Фил разглядел Тау Комоисса. Он отлично помнил отчет авторазведчика, летавшего к единственной планете этой системы. Она была пустой и голой, как лысина господа бога, о чем он немедленно сообщил лохматому пришельцу. Тот только захихикал в ответ:

— Хитрые они там, на Крунсе. Так устроились, что, если не знать их секрета, ни за что к ним не попадешь. У них там горы повсюду, до самой стратосферы, пустые и холодные. А атмосфера и жизнь только в долинах. Так они устроили над долинами искусственный мираж — каменную пустыню. Если кто незваный туда является, особенно автомат, они его на гору сажают, где пустошь одна, он нащелкает этого миража, и никто больше из нежеланных гостей их не беспокоит. А забавные там водятся людишки, неплохие. Их по всей Галактике ценят за сообразительность.

— А как к ним попасть?

— Зачем, смотря.

После недолгого колебания телепат решился на откровенность:

— Они у нас коморрского посла украли.

— О-о, даже так, — собиратель экзотики заметно помрачнел, — дело плохо. Зря они такого не вытворяют, есть причина.

— Все же как до них добраться?

— Ну, знаете, это не джентльменский вопрос. Я существо мирное, нейтральное. И, — он предостерегающе поднял палеи, — меня не купишь. Продаются те, кто ничего не стоит.

— А если прямо полететь на Крунс?

— Так ничего не добьетесь.

— Почему? Они нас уничтожат?

— Что вы, что вы, — замахал коротенькими лапками пришелец, — они никого не убивают. В простейшем случае они ставят зеркало.

— Что?

— Так искривят пространство-время, что, летя на Крунс, вы все время будете попадать в противоположный сектор космоса. Или еще что-нибудь. У них много всяких штучек в запасе.

Фил замолк и, чтобы собраться с мыслями, предложил пришельцу взглянуть па голограммы. Это занятие отняло у них часа два, при этом коллекционер шумно восхищался флорой, фауной и этнографией Земли. В итоге длительных переговоров он обменял у Фила небольшую статуэтку Будды, пару тамтамов и аквариум с золотыми рыбками на ожерелье с Болдтиппа, самоскачущий стул с Киома и поющую змею из лесов Войс-Сесси. Последняя оказалась погруженной в герметичный контейнер, так как оное животное плюется ядом на двести метров, «И потому крайне редок на аукционах», — пояснил коллекционер. К каждой вещи была приложена подробная инструкция на космолингве.

Консорт позвонил в Центр, чтобы ему доставили отобранное, а заодно вызвал Аркета, сорвав его с тренировки. Запыхавшийся косморазведчик быстро оценил ситуацию и посоветовал выяснить способы, какими можно было б связаться с Крунсом.

Лохматый пришелец в ответ на просьбу советника только подмигнул:

— Это и просто и сложно, приятель. Очень просто, если они хотят с вами общаться, и очень сложно, если не хотят. В последнем случае вы с ними никогда не встретитесь, хоть весь космос по миллиметру прочешите. Ловкие они, бестии, вот что я скажу.

— Вы думаете, наш посол жив?

— И невредим, уверяю вас. Они вообще очень гуманные созданья, хоть таковыми себя и не считают.

— А про Коморру вы что знаете?

— Немного, но место это мрачное.

— То есть?

— Очень древняя, очень замкнутая, очень напыщенная цивилизация. У них там разные люди, как и везде, но общий фон крайне неприятный. Такая, знаете ли, манера задирать нос, куда там — высшая раса, и вдруг замолк, как бы спохватившись.

— Но все же как-нибудь можно с Крунсом связаться?

— Есть самый верный и единственный способ — заинтересовать их.

— Каким образом?

— Любым. Сделать так, чтобы они сами установили с вами контакт.

— А что вы для этого посоветуешь? — от волнения Фил даже запутался в грамматике.

Гость еще раз ему подмигнул. Выглядело это забавно, глаза у него были круглые, как у сыча.

— Суди по их поведению, вы им и так небезразличны, но прямой контакт почему-то их не устраивает. В данной ситуации самое лучшее — начать экспансию поблизости от Крунса. Например, на планете Хито Бут — по-вашему XXVI сектора Лебедя. Прилететь туда и на орбите развернуть что-нибудь этакое, — он повертел ручкой над головой. — Понятно!