И пошли. Пошли, воодушевляемые мыслью, что именно на этот раз близки к цели. Из министерства в министерство. Из учреждения в учреждение. По часовой стрелке, кругом, по всему району Комсомольской площади — площади трех вокзалов. Подымались по лестницам, взлетали на лифтах, спускались в подвальные этажи. И всюду спрашивали только одно:

— Скажите, пожалуйста, где у вас здесь буфет или столовая?

Шли по коридорам учреждений втроем: Петр, Сергей Шлыков, а между ними семенила, испуганно озираясь, Зинаида, одетая в шубейку из синего, похожего на бобрик искусственного меха и зеленый платок. Они подходили к помещению буфета, Зинаида заглядывала в комнату, рассматривала продавщицу. Петр снимал шляпу и вежливо осведомлялся у хлопочущей около кофеварки буфетчицы:

— Будьте любезны сказать, а Капа сегодня что — выходная?

Второй день поисков подходил к концу, когда они, уставшие, измученные, открыли широкие стеклянные двери подъезда, сбоку которого виднелась большая вывеска: «Министерство»… Пройдя по лестницам и коридорам, вошли в буфет. Зинаида машинально, уже совсем не таясь, перешагнула порог комнаты, где сотрудники министерства оживленно переговаривались в большой очереди у буфетной стойки, и вдруг стремительно отпрянула назад.

— Капа, — прошептала она, норовя податься в сторону выхода.

Пока Петя Кулешов действовал в меховом магазине, а потом вместе с Сергеем Шлыковым отмеривал километры по коридорам министерств в поисках буфетчицы Капы, Павел знакомился с главными участниками событий в сберкассе. При этом обнаружилось весьма многозначительное совпадение: оказалось, что старший кассир ограбленной сберкассы Алла Константиновна Чугунова, та самая, что знала код замка и имела доступ к ключам от сейфа, жила в одной большой коммунальной квартире вместе с ним… Липским. Да, да, с инспектором из торга Липским, так «тяготевшим» к ограбленному меховому магазину. Напрасно ли старался сам король-случай, который свел их в одной квартире? Или интуиция комиссара Дубинина не обманула и «каменщик» действительно похаживал возле сберкассы? Ведь за это время решительно отпала версия о симуляции ограбления. Экспертизы почвы под окном сберкассы, куска пола в помещении, соскобов с краев раковины, над которой расположено окно, привели к выводу, что проникали в сберкассу снаружи и действовали там отнюдь не новички.

Что же касается Липского, то и о его жизни, интересах, привычках, знакомствах работники угрозыска были уже хорошо осведомлены. И ничего компрометирующего, ничего хотя бы косвенно дававшего повод заподозрить. Старательный работник. Вежлив до приторности и на службе и с многочисленными жильцами квартиры. Особенности? Не любит ходить в гости и никогда не приглашает к себе. Вечера порой проводит в бильярдной Парка культуры и отдыха имени Горького. Есть еще одно вполне благопристойное увлечение: в воскресные дни обычно выезжает на рыбалку, чаще всего — на Химкинское водохранилище. Но улов привозит редко. Так сказать, незадачливый рыбак. И все же… В манере вести себя, в блеклом, старательно прямом взгляде Липского было что-то такое, что скорее приближало его к черту, нежели к ангелу, если вспомнить характеристику, которую дал инспектору торга старый товаровед по мехам Олег Анисимович Коптяев.

Чем больше перечитывал Павел разные бумажки со сведениями о Липском, тем более возрастало и возрастало в нем чувство настороженности. Незадачливый! А может, скорее «задачливый» рыбак, только улов у него особый? Но ограничивается ли он махинациями с меховыми изделиями или как-то связан с ограблением сберкассы? И какие у него могут быть точки соприкосновения с рецидивистом «каменщиком»? Он, Липский, и есть «каменщик»? Чепуха! Все прошлое его как на ладошке. Такие типы обычно предпочитают доставать горячую картошку из костра чужими руками.

Пока ведь против него улики только косвенные — одни разговоры да предположения. Так что не станем торопиться, решил Павел, понаблюдаем еще за житьем-бытьем инспектора. И будем терпеливо ждать, что даст Капа. Она теперь тоже «на крючке», и ее поведение может пролить свет на это запутанное дело.

И вот среди постоянных посетителей министерского буфета появились новые лица — юноши, девушки, люди средних лет, которые сменяли друг друга и запросто, как давние знакомые, беседовали со многими здешними сотрудниками. А в вестибюле министерства буфетчицу нетерпеливо поджидали Петя Кулешов и Сергей Шлыков с товарищами. Им выпала наиболее сложная и ответственная задача: провожать Капитолину Сысоеву домой, интересоваться ее возможными встречами.

Но Капа, никуда не сворачивая, нигде и ни с кем не останавливаясь, направлялась после работы только домой, а утром — только на работу. Ходила пешком. Жила она с уже взрослым сыном-старшеклассником неподалеку, в Хохловском переулке, возле Покровских ворот, в старинном доме. Здесь и родилась, ее все там знали и ничего худого за ней не замечали.

Капа явно была чем-то встревожена. Шла всегда быстро, то и дело оглядывалась. Неужели учуяла опасность? Что ж, вполне возможно. Почему бы не допустить, думал Павел, что Капа заметила Берестову в сопровождении двух молодых людей?

Еще в студенческие годы Павел любил размышлять… на бумаге. Когда выстраивались на белом листе слова или становились схематическими рисунками мгновенье назад существовавшие только в его воображении образы, Павлу было гораздо легче представить себе сущность, смысл явления или связи явлений, над которыми он раздумывал. И на работе в розыске частенько брался он за карандаш, чтобы разобраться в том, что не поддавалось осмыслению сразу.

Сейчас Павел тоже рисовал. На двойном развернутом листе бумаги — так нагляднее — изобразил в кружках крупные буквы-символы. Каждый персонаж дела «каменщика» получил условное обозначение: Липский — «Л», старший кассир сберкассы Чугунова — «СК», буфетчица Сысоева — «С». Все они связанные между собой, протянули друг другу руки-линии! Не было таких линий только у «каменщика»: его условный знак — толстое черное «К» — Павел поместил в центре листа. И еще в стороне одиноко стояли две буковки «РМ». Они изображали фигуру ремонтного мастера Александра Назаровича Трофимова, которого позвали открывать сберкассовский сейф, когда «забастовал» замок. Мастер во время опроса подтвердил все, что сказал — спасибо ему! — замзав сберкассы Додин. Верно, замок в сейфе только непосвященным кажется сложным. А так это обычное, стандартное устройство, которое подготовленный человек может открыть просто и быстро…

Какое-то беспокоящее, тревожное чувство возникало у Павла, когда он посматривал на эти две буковки «РМ». Не рассказал ли случаем мастер кому-либо о своем посещении сберкассы? Напрасно его не расспросили подробней, где он бывал в то время, не произнес ли в какой компании неосторожных слов о хлипком замке в сберкассовском сейфе?

Павел разыскал телефон конторы по ремонту сейфов.

— Да, — ответили ему, — Трофимов сегодня работает. Будет в конторе через час-полтора. Позвонить в Управление милиции? Обязательно передадим.

Трофимов вскоре отозвался.

— Что вы, товарищ старший лейтенант, — обиженно загудел мастер в трубку своим зычным басом. — Мы порядки знаем. И болтать лишнего себе не позволим. Нигде и ни в каком виде не позволим. А бывать я вроде бы ни у кого особенно не бываю. У сродственников если только. Ну, еще на рыбалку в выходной подаюсь. Это есть, такая слабость. Куда? На Химкинское водохранилище. И недалеко, и клев неплохой. Михаила Юрьевича Липского? Нет, не слыхал такого. И разговоров у нас на рыбалке никаких не бывает, кроме как о сути, о рыбке, значит. Хорошее занятие. Вы бы поглядели, сколько в воскресенье таких страдальцев, как я, на лед высыпает, так диву дались бы…

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Как это такой очевидный вывод нам в голову не пришел? Лучше места, чем рыбалка, для встречи и не надо! На открытом всем ветрам белоснежном поле водохранилища к рыбакам никак незаметно не подобраться. Стой себе рядком да обговаривай и передавай что хочешь. И вполне возможно, что в первую же поездку инспектор Мехторга Липский обязательно пойдет на решающее свидание со своим «подопечным», так как почувствовал запах паленого.