Перед сном Кристиан пришел к выводу: к концу завтрашнего дня Элен вернется или же мы сами ее отыщем.
Кафе Кристиан нашел достаточно легко. Утро он провел с Эдуардом, помогая разбирать донесения его агентов из Англии. Пообедав, он покинул берега Луары и после долгого и утомительного сидения за рулем прибыл наконец в Париж. Когда он добрался до кафе, было поздно и уже стемнело.
Оно называлось кафе «Страсбург» и располагалось на углу, где бульвар Сен-Мишель выходил на площадь с тем же названием. Малообещающее заведение, подумал Кристиан, никакого сравнения с завлекательными кафе, разбросанными южнее по бульвару. Шесть столиков снаружи, на террасе, другие шесть внутри отделялись друг от друга сиденьями с высокими спинками из мореного дуба. Заляпанные зеркала с рекламой перно; унылого вида официант и официантка. За стойкой маленького бара патрон – низенький темноволосый человечек с усами а-ля Адольф Гитлер, мрачно протиравший стаканы.
Прояснив для себя положение дел, Кристиан расположился за одним из столиков внутри и, поставив локоть в нескольких дюймах от чахлого искусственного цветка, заказал омлет и стакан вина. Ничего, он закусит паштетом из печенки, когда позже вернется к себе, утешил себя Кристиан. Между тем, проглатывая жесткий, как подошва, омлет, он с интересом заметил, что в кафе «Страсбург», очевидно, нанимали людей случайных. Официантка была француженкой, судя по всему – студенткой, а официант, высокий симпатичный парень, говорил с американским акцентом. У Кристиана поднялось настроение. Он заказал к кофе ликер, закурил свою черную русскую сигарету и в задумчивости откинулся на спинку стула. Сейчас надо подкатиться к хозяину. Кристиан не сомневался, что идет по верному пути.
Полчаса спустя от его уверенности не осталось и следа. Во-первых, хозяин едва ответил ему, мельком взглянув через стойку бара на фотографию Элен.
Кристиан, в совершенстве владевший французским, приложил немало стараний, чтобы вообще заставить его говорить. Хозяин, правда, слегка оттаял, когда понял, что Кристиан не из полиции; он подобрел еще больше, когда Кристиан подсунул под фото тысячефранковую купюру. И уж совсем разоткровенничался, когда проник в суть наспех сочиненной Кристианом истории: он-де разыскивает свою младшую сестру, она убежала из дому и буквально разбила отцовское сердце.
При этих словах темные глаза коротышки увлажнились. Оказалось, у него тоже есть дочь – единственный ребенок, и она только и делает, что доставляет неприятности своему бедному отцу. Они тут же перебрались за столик, и Кристиан купил патрону выпивку. Обхватив руками стакан, хозяин стал внимательно разглядывать фотографию, а потом с обезоруживающей откровенностью разрушил одну за другой все надежды Кристиана.
Нет, он мог бы присягнуть в любом суде, что никогда не видел этой молодой женщины – разве такое лицо забудешь? Да, он довольно часто нанимает иностранцев; разрешения на работу у них нет, поэтому они не требуют непомерной заработной платы, как официанты-французы. При этих словах хозяин подмигнул. Но эту девушку, нет, не принимал. И она говорила, что работала здесь? Поистине, девчонки – бесстыжие создания; его собственная дочь, он вынужден признать, уж точно стыда не имеет.
– Вы уверены? Это могло быть около семи недель назад. В начале августа?
Патрон вздохнул.
– Мсье, я уже сказал вам. Ни в августе, ни вообще когда-либо.
Он подумал немного и потом, искренне желая помочь, жестом подозвал официанта, который обслуживал на террасе вновь прибывших посетителей. Может быть, тот что-нибудь знает, предположил хозяин. Американец – парень хороший, смышленый, на лету схватывает, работает хорошо, симпатичный и на девчонок заглядывается. Он в «Страсбурге» месяца три, работает посменно. У него тут неподалеку комната, с соседями, наверно, знаком. Может, лучше его спросить – а вдруг узнает девушку на снимке?
Услышав про, комнату, Кристиан заинтересованно поднял глаза. Патрон отошел и стал делать знаки через окно. Спустя некоторое время официант вернулся внутрь, и между ним и хозяином состоялась короткая беседа. Парень оглянулся. Кристиан чувствовал, что его внимательно изучает пара ясных и проницательных карих глаз. Официант помедлил, потом пожал плечами и, подойдя, уселся напротив. Кристиан взглянул на него, и парень ответил широкой, открытой улыбкой.
– Привет, я – Льюис Синклер, – он протянул руку. – Мсье Шрайбер сказал, что вы кого-то ищете. Я могу помочь?
Кристиан молча протянул через стол фотографию. Льюис Синклер склонил голову, и Кристиан оценивающе поглядел на него. Парень из какого-то элитарного университета, даже несмотря на форму официанта, это видно за версту. На небрежно скрещенных под столом ногах – мокасины ручной работы. Густые светлые волосы, выцветшие под летним солнцем Новой Англии, прическа обычная, студенческая, но сделанная мастерски; красивое лицо с правильными чертами. Высокий, атлетически сложенный; с такими широкими плечами и крепкими мускулами он мог бы играть нападающим в футбольной команде. Мальчишка из золотой молодежи, решил Кристиан; да, собственно, никакой он не мальчишка – мужчина лет двадцати четырех, а может, и двадцати пяти, но принадлежит к тому типу людей, которые сохраняют мальчишеский вид и когда им стукнуло сорок. Крепкое рукопожатие, прямой взгляд, держится несколько высокомерно, манера говорить с первых же слов выдает воспитанника Гарварда.
В Америке Кристиан не раз сталкивался с такими молодыми людьми. Он относился к ним слегка настороженно, так же, как к их собратьям в Англии. Кристиан не придавал значения условностям, и прошло немало лет, прежде чем он научился некоторые из них ценить; а еще он понял, что такие вот лощеные парни могут оказаться крепким орешком. Теперь он с интересом и с некоторым удивлением смотрел на Льюиса Синклера. Тот носил часы от Тиффани; и хотя Кристиан мог представить, что такому мальчику забавно поработать в подобной дыре на Левом Берегу, три месяца крутиться в «Страсбурге» – это как-то уж чересчур. Кристиан ждал. Льюис Синклер изучал фотографию секунд тридцать. Потом поднял свой честный и открытый взгляд (который сразу вызвал у Кристиана инстинктивное недоверие) и покачал головой.
– К сожалению, не смогу вам помочь. Она очаровательная девушка, хотел бы я с ней познакомиться. Но я ее здесь никогда не встречал.
– Я знаю, она здесь не работала… – Кристиан помолчал. – Но, может быть, она заходила в это кафе, появлялась здесь?
– Если и приходила, то я ее столик не обслуживал, это точно. Я бы запомнил.
– Она могла быть по-другому одета…
– Ну, наверное. Я думаю, по бульвару Мишель редко ходят дамы в костюме для верховой езды.
Он обезоруживающе улыбнулся, желая смягчить резкость своего ехидного замечания, но когда не дождался ответной улыбки от Кристиана, то отреагировав в обычной для его сословия манере: перешел в наступление.
– Она ваша… сестра? Кажется, мистер Шрайбер так сказал?
Крошечная оскорбительная пауза перед словом «сестра» и уничтожающий взгляд на элегантный, но вульгарный костюм Кристиана.
– Да, сестра.
– И она убежала из дому? – Да.
– Какой ужас. – Он вздохнул и посмотрел на свои роскошные часы. – Увы, рад бы помочь, но, к сожалению, не могу. Поспрашивайте в соседних кафе. Правда, их довольно много, да и персонал все время меняется. Вообще-то затея бесполезная.
– Я понимаю.
Льюис Синклер слегка улыбнулся, как будто безнадежность Кристиановых поисков доставляла ему определенное удовольствие. Кристиан, наблюдавший за парнем, с интересом отметил про себя этот факт. А еще Кристиан заметил: когда в разговоре с мсье Шрайбером он поблагодарил того за помощь и бросил, что собирается продолжить свои поиски на следующий день и что имеются еще кое-какие зацепки, – парень внимательно выслушал эти слова. Он ничем себя не выдал, лишь напряглись плечи, взгляд стал острым. Но реакция, безусловно, была.
