--Проснитесь же, ваше злодейство!---воскликнул он.
--Что слчилсь-та?---пробормотал Слот-Амок, поднимая из магического котла голову. Он тут же чисто вылизал лицо несколькими быстрыми движениями расщепленного на кончике языка. Окончательно проснувшись, чародей заглянул в котел с супом не сомневаясь, что увидит в нем изображение Кондома---столь же неподвижного, каким он сам только что был.
Но вместо этого он увидел варвара и Элагабалуса, торопливо спускающихся по Тринадцати Ступеням крыльца.
--Во дворец!---воскликнул Элагабалус. Пьянящее чувство свободы осветило радостью аристократические черты его лица.
Взбешенный Слот-Амок проклял Кондома столь яростно, что у Глота завернулись кончики ногтей. Выпучив лягушачьи глаза, колдун принялся рыться в своей библиотеке, отыскивая заклинание покруче, дабы отомстить троянцу сполна.
Стражники у ворот дворца с удивлением уставились на ковыляющую в их сторону странную парочку.
--Митрандир!---выругался капитан, гадая, спит он, или нет. На всякий случай он угрожающе опустил копье.
Но чуткое ухо Элагабалуса узнало голос офицера.
--Разве ты не узнаешь меня, Фэкс?---спросил он.---Это же я, Элагабалус, вырванный для блага Замарии из клешней Слот-Амока.
Фэкс оглядел слепого принца с ног до головы.
--Гм, будь я проклят, если ты неправ,---признал он.---Это великая новость.---Повернувшись к стражникам, он приказал:---Эй, Кланс, беги доложить и тащи сюда принцессу. Передай, что ее жениха все-таки спасли!
А в это время Слот-Амок отыскал нужный том---знаменитое "Сокровище", написанное лично с'те-гоРом. Перелистав заплесневелые страницы, он вскоре нашел нужный раздел и сразу же, подняв книгу над головой, громогласно выкрикнул:
--1014.7!
И тут же целые орды демонов, дьяволов, девов (зороастр.), шедов (библ.), гайров (шотл.), скверных, злых и нечистых духов, адников (бытов.), какодемонов, инкубов, суккубов, джиннов мужеского и женского пола, джиниев и джиниц, джинниехов (женск.), злых гениев, афритов, баргестов (даже сам Слот-Амок не мог с точностью сказать, кто такие баргесты, о принц, но все же он вызвал их, и они явились), флиббертигиббетов, троллей, людоедов и людоедок, ламий и гарпий изверглись, подобно блевотине, из жутких подвалов Башни Летучих мышей. Башня застонала, страдая от столь внезапного желудочного расстройства, и вся орда, рыча, завывая, грыгая, и издавая те звуки, что издают баргесты, помчалась по улицам Заморазамарии вслед за Кондомом. Горожане, видевшие это жуткое зрелище, сразу исчезали, большинство навсегда.
Тем временем во дворце прогремели фанфары, возвещая о появлении королевской особы. Заглянув в зал возле входа, Кондом увидел торопящуюся к нему служанку принцессы, на лице которой застыло изумленное восхищение. Сердце варвара (и не только оно) тут же напомнило о себе. Раскрыв объятия, он торопливо шагнул ей навстречу.
--Эй, милашка, я сделал свое дело, верно? Сделал!
Увернувшись от троянца с изяществом танцовщицы, она грациозно опустилась на колено перед Элагабалусом.
--Добро пожаловать, ваше высочество, от имени моей госпожи принцессы Замарии.---Обернувшись, она добавила.---Принцесса уже приближается, дабы приветствовать вас.
Стражники согнулись в низком поклоне, обратив взгляды на полированный мрамор пола. Кондом, никогда не утруждавший себя такими мелочами, как вежливость, уставился, разинув рот, на гору плоти, с колыханием проследовавшую мимо него. Замария переваливалась с боку на бок, словно хромая утка, и хрипло дышала. Огромные свисающие валики жира вздрагивали на каждом шагу, словно желе вокруг куска холодной ветчины. Ее великанская туша (назвать ее телом не поворачивается язык, о принц), втиснутая в шитое золотом платье, нещадно сдавливающее каждую выпуклость, напоминала пятифунтовую колбасу, непонятно как оказавшуюся в оболочке для трехфунтового куска.
--Мой дорогой!---воскликнула она голосом, весьма похожим на воронье карканье. Кондом тут же повернулся к принцу и с грубой откровенностью, присущей варварам, поведал ему:
--Клянусь Крамбом, приятель, тебе очень повезло, что ты слеп. Будь ты зрячим, ты уже успел бы умчаться отсюда на несколько миль, и я не шучу.
Головы всех придворных тут же резко повернулись к нему, потом, словно не в силах совладать с искушением, обратились на принцессу Замарию. Ее палец тут же уткнулся в троянца.
--Убейте его!---завизжала она.---Убейте, убейте, УБЕЙТЕ!
--Вот дерьмо!---только и успел процедить Кондом, прежде чем Фэкс ткнул в него копьем. Троянец, чьи рефлексы не замедлялись мыслями, тут же увернулся и разом опустил оба сжатых кулака на затылок капитана. Фэкс рухнул, как подкошенный, из его ослабевших пальцев выпало копье. А Кондом, все еще действуя на уровне инстинкта, сгреб служанку Замарии, перебросил ее через плечо и помчался прочь, преследуемый сразу сотней стражников.
Будь у них с собой луки, Кондом очень быстро превратился бы в подушечку, утыканную булавками, но чтобы ткнуть человека копьем или мечом, к нему сперва следует приблизиться. Тяжело дыша и различая возле уха не менее шумное дыхание похищенной служанки, варвар свернул за угол. Стражники, изрыгая проклятия, уже наступали ему на пятки, но тут троянец, что-то испуганно рявкнув, резко развернулся и помчался туда, откуда только что убежал---прямо на изумленных стражников. Но и у них не оказалось нескольких мгновений, чтобы преградить Кондому путь, потому что следом за варваром на них мчалась толпа дьявольских отродий, вызванных колдовством Слот-Амока.
Столкнувшись лоб в лоб, и те и другие тут же позабыли о Кондоме, из-за которого, собственно, и разгорелся весь этот сыр-бор.
--Демоны, дьяволы, призраки!---заорал кто-то из солдат. Он наверняка процитировал бы весь каталог до последней строчки, но тут его прикончил дев. Другой стражник, посообразительнее, уничтожил целый эскадрон джиннов, воспользовавшись бутылкой вермута. (*) Трое флиббертигиббетов заплясали безумный танец вокруг другого стражника. Как от бойцов толку от них почти не было, зато хаос и неразбериху они сеяли вокруг изрядные.
(*) Как известно, из джина с вермутом получаются неплохие коктейли.
Еще один стражник, отчаянно ругаясь, ударил мечом подскочившего монстра.
--А э_т_о еще кто такой?---изумленно выдохнул его товарищ, только что стряхнувший с себя гарпию.
--Баргест,---ответил первый. Как видишь, о принц, баргеста все-таки можно узнать, даже если видишь его впервые.
--Коли так, угости его чем-нибудь покрепче,---посоветовал второй. (*) Секунду спустя ламия разорвала ему горло, и некому оказалось сказать, что он этого вовсе не заслуживал.
(*) "Баргест" произносится очень похоже на bar guest, то есть "посетитель бара".
Очутившись в самом центре свалки, Кондом, пинаясь и лягаясь, начал прокладывать себе дорогу наружу. Все вокруг него дрались насмерть, и каждому было совсем не до него. Кондом уже ощущал сладость свободы, когда над ним нависла туша великана. Живая гора протянула к варвару корявую, измазанную кровью лапу, и служанка принцессы тут же лишилась чувств.
--Слушай,---проревел людоед,---уж больно ты смахиваешь на мою двоюродную сестрицу. Ты не из Дарфададарбеда родом?
--Не-а. Мои предки не забредали так далеко по эту сторону Стикса,---ответил Кондом.
--Жаль. Ну, извини. Но все равно ты на нее здорово похож.
И великан, злобно взревев, снова кинулся в гущу свалки.
Кондом вскочил на жеребца, привязанного неподалеку (чтобы сюжет сдуру не оборвался на самом интересном месте), вонзил пятки ему в бока и пустил его галопом к городским воротам. Ему вслед донеслось несколько гневных возгласов, но стражники и монстры уже слишком крепко сцепились в смертельных объятиях (за исключением, пожалуй, тех, кого обняли суккубы (*)). Вскоре шум битвы стих за его спиной.
(*) Суккубы---демоны в женском обличье, соблазняющие мужчин со сне.
Стражники у городских ворот не стали задерживать Кондома. В те далекие дни, если стоит верить дошедшим до нас историям, варвары-культуристы, умыкающие переброшенных через седло полуобнаженных пышных красоток, стоили пятачок за пару.
