"Отставить подъем! - услышали мы резкий голос нашего ротного. - Дежурный, здесь я - высший суд и высшая власть! В моем присутствии вы можете подавать команды в том случае, если я разрешу. Запомните это раз и навсегда!".
Конечно же, мы это запомнили. Ну и жучил же нас первое время Иван Иванович! Например, после команды "Подъем!" он зажигал спичку, и вся рота до окончания горения спички должна была стоять в строю одетой. Если был хоть один опоздавший в строй, следовала команда: "Рота, отбой!" И все повторялось сначала. Это вызывало у нас ропот и протесты, но Пасечный был неумолим. В то же время он не придерживался устава "яко слепой стены", очень ценил разумную инициативу и самостоятельность. При построении, на утреннюю физзарядку разрешал заниматься по индивидуальным программам своими видами упражнений, бега и других видов спорта. Разрешал вставать за час до подъема и заниматься спортом или догонять учебную программу отстающим в учебе. И вообще делал послабления, если видел серьезное отношение к учебе или спорту, питал слабость к отличным ученикам, спортсменам и работягам. Он редко когда снисходил до нравоучительных интонаций, считая, что взрослым людям они ни к чему. А провинившихся, если таковые имелись, подзывал к себе и, молча, показывал один или два пальца, в зависимости от тяжести проступка, и при этом спрашивал: "Вам ясно?".
При его кажущейся немногословности и педантичности речь Пасечного была грамотной, образной и не без юмора. Суровый на вид офицер, уставник, мог такое сказать стоявшей перед ним роте, что рота ляжет вповалку от смеха, а у него на лице ни один мускул не дрогнет. Единственный раз мы были свидетелями веселого хохота нашего сурового ротного, когда за минуту до подъема дневальный по роте суворовец Колесников Евгений скомандовал: "Рота, приготовиться к подъему!" И тогда Иван Иванович, не выдержав, расхохотался.
В своей речи он никогда не прибегал к сальным словечкам, мы не слышали от него матерных выражений. Редко он срывался на крик, а если когда и гневался, то говорил негромким, свистящим голосом, почти не разжимая губ.
В лагерях, в летних дальних походах наш ротный был впереди ротной колонны, шагая вместе с нами по раскаленной зноем степи, со скаткою через плечо, в таких же кирзовых сапогах, какие были надеты и на наши ноги. Полевые занятия были его родной стихией. В степи он буквально преображался, становился веселей, общительней. К нашему удивлению, знал малейшие приметы к непогоде или зною, мог подражать клекоту степного орла, свисту суслика. Мог заправски сварить походную кашу, а в дождь разжечь из скудной степной растительности костерок. В зной, когда даже наши лучшие спортсмены скисали от жары, Иван Иванович был олицетворением бодрости и силы.
Сказать, что мы обожали или любили нашего ротного, было бы враньем. Но по прошествии нескольких лет, будучи курсантом военного училища, а потом и офицером, испытывая порой колоссальные физические, а то и психологические нагрузки в нелегких боевых учениях и в повседневных буднях, я с благодарностью вспоминал нашего ротного, его суровую школу ратной воинской жизни.
Однажды Иван Иванович сказал примерно следующее:
- "Суворовцы, в вашей жизни вам предстоит пройти много наук и учебных дисциплин. Запомните, самая тяжкая из наук, - это наука подчинения воинской дисциплине, уставным требованиям, подчинения своим командирам, какими бы они ни были, умными или, на ваш взгляд, дураками. Освойте эту науку, и вам будет легко в жизни, будь вы в будущем полководцами или учеными, инженерами или врачами".
И многие, очень многие из питомцев подполковника Пасечного успешно усвоили эту трудную науку - подчинение духу и букве устава, воле вышестоящего командира. И отнюдь не стали ни "дубами", ни "держимордами", а - полководцами, докторами наук, артистами или педагогами, а то и просто хорошими, честными и порядочными людьми.
12. Весь в орденах Драгин
Одно время командовал нашим третьим взводом интереснейший человек подполковник Драгин Иван Исаевич.
Появление Драгина в училище вызвало настоящий фурор и даже шок и у нас, мальчишек, и у офицеров тоже. Появился он в польской военной форме в чине подполковника, а на груди полный иконостас советских и польских орденов и медалей! Почему фурор? Ну, во-первых, суворовскими взводами в то время командовали, как правило, офицеры в звании старшего лейтенанта или капитана, а тут командир взвода - подполковник! Во-вторых, ордена! Батюшки, каких у него только не было!
Кроме советских четырех орденов и одиннадцати медалей, на его груди теснились еще шесть польских орденов: орден Грюнвальда, орден Возрождения Польши, орден Боевого Креста, два ордена Золотого Креста и орден Серебряного Креста.
Иван Исаевич, оказалось, после войны был послан в ПНР на службу в качестве боевого офицера и назначен командующим войск Госбезопасности 5-го военного округа. Службу нес на южной границе с Чехословакией и Германией. Здесь фашисты, уходя из Польши, оставили много своих банд, гнездившихся в Нижних и Верхних Татрах.
За безупречную службу и умелое руководство войсками во время боевых операций по разгрому фашистских банд польское правительство щедро наградило подполковника Драгина И. И.. Четыре ранения сильно подкосили здоровье Ивана Исаевича.
Драгин был скрупулезно точным человеком. Некоторые из нас, и я в том числе, отдавали на хранение Ивану Исаевичу наши скромные финансы, присланные нам родителями.
Так вот он в любой момент, в любое время мог отдать нам эти деньги или какую-то их часть по нашей просьбе. И все сходилось точно. Не отмахивался, ссылаясь на занятость или неимение при себе денег, а вынимал и отдавал просившему столько, сколько было нужно. Это импонировало нам и вызывало уважение к этому человеку. А сколько раз многим из нас приходилось обращаться к нему, прося взаймы несколько рублей, и он не отказывал никому.
А главное, Драгин, несмотря на довольно-таки высокий чин подполковника, никогда не кичился этим, был всегда прост, доступен и удивительно симпатичен. Он пользовался уважением и авторитетом не только драгинцев, но и ребят других взводов, и наших офицеров.
... В декабре 1988 года, торопясь к бывшему зданию Новочеркасского СВУ, нашего родного дома, я увидел, как двое полковников богатырского роста и телосложения вели под руки пожилого человека. Это Василий Иванович Сердюк и Валентин Иванович Коваленко сопровождали своего престарелого взводного, подполковника Драгина на торжественное открытие мемориальной доски на бывшем здании Новочеркасского СВУ ...
В своих записках-воспоминаниях я не ставил перед собой цели описать все то, что происходило в стенах родного Новочеркасского СВУ. Сквозь толщу времени я постарался вспомнить самое главное, что, на мой взгляд, решало дело воспитания и становления мальчика, юноши, мужчины. Вспомнить всех дорогих моему сердцу педагогов, офицеров-воспитателей, всех хороших людей, коим обязан всю свою жизнь всем тем, чему они научили меня, что воспитали во мне ...
По-моему, хватит и того, о чем я здесь написал, чтобы иметь представление о том, КАК нас учили в то трудное для Родины время, и ЧТО впитывали наши юные души, ЧЕМ наполнялись стриженые головы, готовясь к тому, что было предназначено каждому из нас судьбой.
Меня могут упрекнуть в том, что написано все радужными красками, что не так, мол, все идеально, как я "нарисовал" в своих воспоминаниях. На этот справедливый упрек могу ответить лишь одним оправданием. Когда и в какие времена, в каком обществе и в каком учебном заведении бывало в жизни все идеально? Такого никогда не было и не будет. Жизнь - есть жизнь, она имеет свои светлые и темные стороны. В зависимости от того, сколько в ней светлой синевы и черноты, и определяется человек, общность людей, их сущность. Жизнь одного моего поколения показала ту общность людей, которая называется суворовцами.
Нет таких профессий, которые не освоили бы питомцы суворовских училищ. В стране есть суворовцы-космонавты, суворовцы-писатели, профессора и артисты, музыканты, врачи и выдающиеся спортсмены, не говоря уже о чисто военных профессиях. Новочеркасское СВУ дало Родине сотни прекрасных полководцев, военачальников в больших званиях. Более двадцати генералов, сорок ученых докторов и кандидатов наук. Среди воинов-интернационалистов - участников кубинских и афганских событий - есть питомцы Новочеркасского СВУ, награжденные орденами Родины.
