Джиллиан тяжело вздохнула.

– Не стоило навешивать это на тебя, Дев.

– Джиллиан, я должен знать все, что касается тебя, – сказал он нежно.

Джиллиан почувствовала, как слезы навернулись на глаза.

– Какой-то юрист прислал мне письмо на адрес Синселов. Они собираются переслать его мне. – Она судорожно сглотнула, пытаясь успокоиться. – Это может иметь отношение к моей маме или брату Джоди. Они знают, что со мной можно связаться через Службу семьи, у которой есть адрес Синселов. После всех прошедших лет новости не могут быть хорошими. Вероятнее всего, в письме сообщается о смерти Джолин. – Голос Джиллиан задрожал. – Зачем еще юристу потребовалось писать мне? А если письмо о Джоди, это может означать, что он в тюрьме, или умер, или в какой-нибудь государственной лечебнице. Дев, я предчувствую, что в письме должно быть что-то плохое.

– Моя бедная, моя маленькая, ты привыкла видеть все с худшей стороны. Но ведь я с тобой. Я помогу тебе. Договорились? – Он провел рукой по ее волосам. – Мы обсудим это и, если надо будет что-то предпринять, возьмемся за это сообща.

– Дев, я так благодарна тебе за все то, что ты сейчас сказал!

– Перестань, Джиллиан, в семейной жизни так и должно быть. Мы разделим с тобой и хорошее, и неприятное.

Это звучало как клятва. Что-то из брачного обета быть вместе в горе и в радости. Но те слова, которые она услышала в день их свадьбы, произвели на Джиллиан меньшее впечатление; тогда казалось, будто они участвуют в спектакле. А сейчас это звучало совсем по-другому, и тревога отступила.

– Ох, Дев, – задыхаясь, прошептала Джиллиан, силясь донести до него переполнявшие ее чувства. У нее не хватало слов. Она припала к нему в горячем поцелуе.

Девлин крепко обнял Джиллиан.

– Я хочу попросить тебя, Джиллиан. Может быть, я не имею права. – Он замолчал в ожидании возражений. – Пожалуйста, оставь работу. Наверное, я эгоист. Я знаю, что ты предана своей профессии, но все же я прошу: побудь некоторое время дома с Эшли. Я не хочу, чтобы мой ребенок подхватывал каждый вирус, летающий по городу. У нее до школы еще будет масса времени, чтобы получить все возможные детские инфекции, – добавил он с гримасой.

Джиллиан лежала неподвижно, нервно облизывая губы кончиком языка.

Девлин поцеловал ее в губы, дотронувшись языком.

– Джиллиан, я позабочусь о тебе и о ребенке. Я хочу дать тебе все, что ты захочешь, только позволь мне. Твоя зарплата мне не нужна.

Джиллиан глубоко вздохнула, как перед прыжком с парашютом. Она вдруг ощутила прилив оптимизма.

– Я могла бы подать заявление об уходе в понедельник.

– Так ты согласна?

– Я согласна.

Джиллиан не переставала радоваться собственной капитуляции. Наступили удивительные вечные каникулы. Вот уже две недели она наслаждалась полноценной жизнью жены и матери. Лишь мысль о письме все не давала ей покоя.

Однажды холодным осенним вечером Девлин дождался окончания вечернего ритуала Эшли: купания, классической «Лунной колыбельной» и вручения бутылочки. Как только дочь сонно засопела в своей кроватке, он уселся на тахту рядом с Джиллиан, держа в руке открытый конверт.

Он достал из конверта письмо, и Джиллиан почувствовала спазм в желудке. Девлин объяснил:

– Я не откладывая позвонил Синселам и попросил их переслать письмо мне на служебный адрес. Я хотел прочитать его первым, прежде чем дать тебе.

Джиллиан не отрываясь смотрела на хрустящую веленевую бумагу. Девлин не торопился, и это не предвещало ничего хорошего.

– Не смотри так испуганно. – Он взял ее за руку, потом дотянулся до пульта управления и выключил телевизор, оборвав «Шоу Мэри Тайлер Мур» на полуслове.

Каждый мускул тела Джиллиан напрягся. Девлин был необычно серьезен. Без привычного шума телевизора в комнате стало зловеще тихо.

– Здесь не упоминается ни твоя мать, ни Джоди. Письмо от юриста твоего отца.

– Крейга Сейлора? – Казалось, что имя комком застряло у Джиллиан в горле.

Девлин кивнул.

– Он мне не отец! – Джиллиан вскочила. – Я отношусь к нему как к анонимному донору спермы. Что бы он сам или его юрист ни говорили, я не желаю слушать. Порви это письмо, и мы сделаем вид, что не получали его.

Девлин тоже встал.

– Милая, я не могу этого сделать. Я уже связался с Сейлором. – Он шагнул к ней, но она метнулась прочь и встала у противоположной стены.

– Девлин, позволь мне рассказать кое-что о Крейге Сейлоре. Когда мне было двенадцать лет, я попала в самый ужасный детский дом на свете. Отчаяние толкнуло меня на поиски моего биологического отца вопреки давним советам Джолин Бейли. – Джиллиан перевела дыхание. – В «Желтых страницах» я отыскала его адрес и на попутной машине приехала к нему. – Злая улыбка скривила губы Джиллиан. – Догадываешься, как прошла встреча отца и дочери? Или, может быть, мистер Сейлор упомянул об этом в письме? Или при личной встрече?

Она невнятно произнесла какое-то проклятие.

Девлин скрестил руки и не сводил глаз с ее лица, но Джиллиан упорно избегала его взгляда.

– В тот день Крейг Сейлор сам открыл мне дверь. Мне бросилось в глаза наше внешнее сходство: оба невысокого роста, у обоих рыжие волосы. Минуту мы безмолвно смотрели друг на друга. – Джиллиан принялась аккуратно расставлять игрушки в манежике Эшли. Казалось, это больше интересовало ее, чем рассказ о случае из прошлого. – Как только я объяснила ему, кто я, то сразу убедилась, что старушка Джолин была права. Крейг Сейлор заявил мне, что моя мать была отвратительной шлюхой и что флирт с ней был для него катастрофической ошибкой.

– Джиллиан, он не должен был говорить тебе такие вещи, – тихо сказал Девлин. – Ты была всего-навсего невинным ребенком.

– Он сказал мне гораздо больше. Он сказал, что дал Джолин деньги на аборт, но та прокутила их. Затем она пыталась добиться от него еще денег. С его слов я поняла, что он всерьез припугнул Джолин и она не рискнула больше к нему обращаться.

Джиллиан пожала плечами:

– Я оказалась настолько глупа, что попыталась объяснить ему, что нахожусь в опасном месте. Я надеялась, что, будучи моим отцом, он не откажет мне в помощи. Напрасно. Мистер Сейлор ответил мне, что если я немедленно не уберусь, то он заявит на меня в полицию. Словно я преступница.

– И что было потом? Как ты попала к Синселам?

– К счастью, я узнала, что одно проявление детской активности все воспринимают всерьез. Это пиромания. С банкой горючего и спичками в руках я забралась на стол своему социальному работнику и пригрозила поджечь помещение, если меня не переведут прочь из этого детского дома. – Джиллиан чуть заметно улыбнулась. – Реакция была мгновенной. Я была классифицирована как антиобщественный элемент, но по малолетству меня не сразу отдали в исправительную колонию, а предоставили последний шанс и отправили на собеседование в детский дом Синселов. Там я честно рассказала обо всем, и Синселы поверили, что я не поджигательница. Какое счастье! Я оставалась у них до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать.