Корд кивнул. Утром он представил Эшлин Мери Бет в качестве своей невесты, рассказал о том, что у нее есть две дочери, не упомянув, что одна из них его. Не время было делиться такого рода информацией.
Он бросил взгляд на часы.
— Пойду поищу Эшлин. Я сказал ей, что, пока буду в офисе, она может посмотреть дом.
— Мне она показалась очень милой, — сказала Мери Бет, — и хорошенькой к тому же. Желаю вам счастья, Корд.
— Спасибо, — усмехнулся Корд. — Будем надеяться, что инспектор Американской туристической ассоциации разделяет ваши добрые чувства по отношению ко мне.
— А он здесь?
Корд кивнул.
— Скорее всего, он здесь уже около трех дней. Его зовут Йодер.
— А, господин Йодер! — воскликнула Мери Бет. Имя было ей знакомо. — Он человек тихий и непритязательный.
— Я встречаюсь с ним в час. По-моему, проблем не предвидится.
— Да, скорее всего, проблем не будет. Пока вы знакомите вашу невесту с местными достопримечательностями, я, пожалуй, позвоню в туристическое агентство и попрошу в подробностях рассказать мне о группе защитников «ОиЛ», которую собираются к нам прислать. Жак пообещал им меню, достойное любого вегетарианского заведения.
— Прекрасно! — издевательски протянул Корд. — Тогда сюда нагрянут владельцы молочных баров и превратят нашу территорию в безалкогольную зону. А Жаку придется научиться готовить бургеры с сеном.
Он нашел Эшлин на деревянной открытой террасе, откуда открывался прекрасный вид на долину и горы, обступившие ее стеной. Пруд в обрамлении кленов, осин и гигантских сосен был таким голубым, что казался куском глубокого безоблачного неба, упавшим на землю.
Корд подошел сзади, обнял молодую женщину за талию и поцеловал в шею. Эшлин не вздрогнула от неожиданности. Ее обычная возбудимость куда-то исчезла, уступив место мягкости и зрелости. Она склонила голову и словно таяла от любви.
— Теперь я понимаю, почему Монтану называют страной бескрайнего неба, — сказала она, не в силах отвести глаз от долины. — Небо здесь потрясающее: оно гораздо ближе и шире, чем дома. Кажется, рукой потянись и коснешься его. Здесь так красиво, Корд. Ничего удивительного, что ты не хотел возвращаться в Уэйзборо.
— Да, мне здесь нравится, — подтвердил Корд. — Тебе и детям тоже понравится Эшлин слегка напряглась. Ей сейчас не хотелось говорить о будущем, не хотелось нарушать ощущение безмятежности, охватившее их. Будущее могло быть менее приятным, чем им представлялось.
— Турбаза тоже бесподобна, — сказала она вместо этого и накрыла руки Корда своими. Их пальцы встретились. — Я была в магазине сувениров, и продавщица…
— Донна, — Корд подсказал ей имя.
— Да, Донна показывала мне футболки и свитера с видами Монтаны и драгоценности местного производства, корзины, поделки из дерева, шапки, великолепные чучела и индейских кукол. Я бы, наверное, весь магазин скупила.
— Мы обязательно привезем детям подарки, как-нибудь заедем за всем этим в магазин. И ты непременно выберешь что-нибудь для себя. Любую вещь, какая тебе понравится.
— Дядюшка Корд платит за все? — поддразнила она, вспомнив, какое удовольствие ей доставило посещение магазина.
Ее собственное оживление казалось ей сейчас почти смешным.
— За все. И мы обязательно должны что-нибудь привезти Кендре, этой маленькой плутовке. Это ведь она уговорила тебя поехать.
— Интересно, как они там? — задумалась Эшлин.
К удивлению, разлука с Кендрой и детьми не опечалила ее. И из-за этого Эшлин чувствовала себя немного виноватой. Ей было хорошо с Кордом: ей нравилось просто стоять с ним на террасе, завтракать вместе в солнечной комнате с окном во всю стену, нравилось проводить с ним ночи, подобные предыдущей, и следующей, она надеялась, тоже…
У нее возникло желание, острое, горячее и сладкое. Она обернулась и еще плотнее прильнула к Корду. Он сразу же ответил, сжав ее в объятиях, страстным поцелуем.
— Хочешь вернуться в комнату? У меня еще осталось два часа до встречи с инспектором, а потом запланирована еще одна встреча — с начальником пожарной охраны. — Он улыбнулся. — Вряд ли я смогу гак долго ждать…
— Я тоже не могу ждать. — Эшлин извивалась, как опытная искусительница, осознавшая степень своей свободы и чувственности. — Давай проведем эти два часа с пользой.
Следующие три дня они не отходили друг от друга. Вместе спали, вместе ели, вместе развлекались. Корд показывал ей окрестности. Они отправились на скоростном подъемнике к поросшей травой вершине горы, которая зимой, покрытая снегом, была настоящим раем для горнолыжников. Полдня они катались на плоту по реке, полноводной от талой воды вешних ручьев. Плот плыл очень быстро, подскакивая на перекатах, а мимо проносились поля, покрытые цветами. Эшлин завороженно смотрела на кипящую воду, куда-то бегущую, разлетавшуюся брызгами во все стороны. Зрелище настолько околдовало ее, что она даже не обратила внимания на зверей и птиц, обитавших в лесу.
— В следующий раз я покажу тебе лосей, медведей и горных козлов, — пообещал Корд. — Мы приедем летом, когда реки уже успокоятся и плот будет медленно плыть вниз по течению, а не лететь, как реактивный самолет. Привезем сюда детей. Им здесь понравится.
Он говорил об их возвращении и свадьбе так, как будто это было дело решенное и брачное свидетельство было уже подписано. Эшлин знала, что это не так. Здесь, в Глетчере, проявились новые ее черты. Она стала спокойной, чувственной, полюбила жизнь. Но каждый день, когда она разговаривала по телефону с Кендрой, Дэйзи и Макси, она возвращалась к действительности и понимала, что эта новая Эшлин не вписывается в их мир. В реальный мир, в котором ей предстоит жить, когда закончится эта сказка об их любви с Кордом.
Корд нуждался в ее обществе и настаивал, чтобы она была рядом, даже когда он работал Она сопровождала его, когда он осматривал кухню, и была свидетелем его разговора с Джеком. Корд убеждал его взять отпуск на три месяца в следующем году. Они смогут нанять кого-нибудь временно на его место. Эшлин с трудом сдерживала смех при виде замешательства Джека. Он чувствовал себя полновластным хозяином на этой кухне, и, очевидно, ему бы не хотелось уступить ее другому. Интересно, повлияет ли разговор с Кордом на его неожиданное решение стать Жаком? Корд нашел верный выход из ситуации, и она про себя поздравила его. Он вовсе не угрожал, был вполне тактичен, тем не менее добился своего. Его игра не походила на грубую тактику Этана, всегда шедшего напролом.
Он взял ее с собой в салон новоявленного Роберто, где она выбирала обои, ковры и шторы для семи комнат, пострадавших во время пожара. Роберто был восхищен ее выбором: она указала на лучшее из того, что было доступно. Он сделал Эшлин комплимент по поводу ее вкуса, который, как оказалось, совпадал с его собственным. Гораздо меньше ему нравилось общаться с Кордом: тот называл его Бобби и начисто отвергал его модернистскую концепцию отделки помещений.
Эшлин нравилось ходить по гостинице и слушать объяснения Корда. Приятно было чувствовать себя гостьей владельца модного курорта. Он больше не походил ни на богатого бунтовщика, роль которого играл с Рейлин, ни на аристократа, каким знала Корда Эшлин после его возвращения в Уэйзборо. Это был другой человек. Человек, много и плодотворно работавший, человек, которого Эшлин могла уважать и любить.
Она не позволяла себе думать о любви, потому что Корд никогда не произносил вслух этого слова, даже в моменты наибольшей близости. А их идиллия на Западе только и состояла из таких моментов. Нежась в его объятиях, насладившись и пресытившись любовью, Эшлин часто думала, как сможет заснуть, если рядом не будет его. Она представила себе свое пробуждение в Уэйзборо в одиночестве и содрогнулась от боли и разочарования. Их жизнь в Монтане походила на медовый месяц пары, навсегда связавшей свои жизни.
Но они ведь не были женаты. Вернувшись в Уэйзборо, они снова заживут каждый своей жизнью, разойдясь по разным домам и разным постелям.
