Мой переход из ямы к персональному компьютеру положил начало моей способности торговать для других. Но на экране я по-прежнему занимаюсь скальпингом. Например, фундаментальные рыночные факторы и технический анализ показывают, что S&Р-фьючерсы будут двигаться с 1 050 до 1 065. Когда S&Р-фьючерсы будут проверять уровень поддержки 1 050, я могу продавать их, а когда рынок останавливается, покупать их. Как только цена пробивается ниже 1 050 и находит поддержку, я снова буду покупать и держать позицию, пока рынок будет с небольшими колебаниями двигаться к 1 065. Если бы я находился на полу, я бы покупал и продавал в нескольких дюжинах этих промежуточных точек между 1 050 и 1065. Но вы не можете скальпировать с компьютера таким же способом, как вы можете делать это с пола. Когда вы находитесь вне пола, у вас просто нет того чувства рыночного потока. Тем не менее, когда я сижу у экрана, я по-прежнему пользуюсь преимуществом комиссионных члена биржи, что позволяет мне осуществлять несколько сделок в день. Несмотря на то, что частота сделок с экрана меньше, чем в яме, мой стиль управления клиентскими деньгами по-прежнему очень динамичный.
Эволюция от трейдера до фондового менеджера потребовала повышения ответственности и пересмотра всех моих навыков и опыта. К счастью, основу этого перехода я заложил еще в прошлые годы, когда заинтересовался компьютеризированными системами торговли. Сегодня моя фирма "Borsellino Capital Management" торгует деньгами клиентов с помощью современной компьютеризированной торговой системы. Мы разработали системы, генерирующие от 15 до 20 сделок в месяц. Они дают высокую вероятность успеха. В нашем моделировании мы придерживаемся консервативного подхода, запрограммированного на конкретные уровни цен, учитывающие проскальзывание при исполнении приказов и обеспечивающие высокую вероятность прибыли по сделке даже при уплате полных комиссионных.
Эволюция моего становления фондовым менеджером не была лишь способом продлить мою жизнь в качестве трейдера после того, как у меня не осталось больше желания и выносливости выдерживать торговлю в яме. Если бы это было так, я мог бы просто торговать всю оставшуюся жизнь с компьютера на себя. Но я отношусь к таким людям, которые любят состязание – не для того, чтобы соревноваться с другими, а просто для собственной проверки и совершенствования.
Кульминационными моментами моей карьеры трейдера на полу были случаи, когда я двигал рынок, покупая или продавая с достаточной уверенностью, что смогу изменить направление рынка. В среднем я торговал в течение года 250 000 S&Р-контрактов. При текущей номинальной стоимости $250 000 теоретически это означало, что каждый год через мои руки проходили акции общей стоимостью $62,5 миллиарда. Но этого недостаточно. Для меня это значило гораздо больше, чем просто торговый пол или ломаная линия динамики рынка на экране компьютера. Частично я осознавал это в качестве брошенного мне интеллектуального вызова. Как я уже говорил раньше, чтобы быть успешным трейдером, особенно на полу, вы должны стать роботом. Чем меньше вы думаете и чем больше действуете инстинктивно, тем более прибыльной будет ваша торговля.
Исходя из достигнутых мною успехов, некоторые люди смотрят на меня в замешательстве, когда я говорю, что считаю себя недоразвитым. Они смотрят лишь на материальную сторону моих достижений. Я сужу себя далеко не только по сделанным мною деньгам. Я бросил трейдеру Борселино вызов в отношении дальнейшего развития, приняв технологию, лишенную некоторых преимуществ, чтобы с достоинством встретить грядущие биржевые перемены. Лично я нацелен на получение отдачи, которая выходит за рамки чисто денежной.
Говоря словами Пого,[17] я столкнулся с вызовом, и этим вызовом оказался я сам.
Прошедший год в буквальном смысле оказался годом путешествий. Я побывал в Париже, Лондоне, Мадриде, Монако, Цюрихе и на Бермудских островах, распространяя весть о новом фонде – "Borsellino Capital Management". Я начал это в декабре 1997 года, когда мы с моим партнером, Эдвардом Р. Веласкезом Вторым, поехали в Испанию, а затем в Лондон. Цель поездки – поиск потенциальных администраторов для оффшорного фонда, который мы планировали открыть, а также подготовка презентаций нашей компании.
Из Лондона мы отправились в Париж, где в кафе на Енисейских полях "Borsellino Capital" стал реальностью, когда мы получили в управление первый миллион долларов. Это важная веха, но было очевидно, что это лишь начало. Мы вернулись в Европу в феврале 1998 года для нашей первой настоящей выездной презентации на инвестиционной конференции в Цюрихе. Несмотря на наши надежды, штурмом взять конференцию в Цюрихе не удалось. С одной стороны, это собрание ориентировалось на хеджевые фонды, а не на Консультантов по товарно-фьючерсной торговле (СТА). Но эта конференция позволила мне оценить уровень конкуренции. Я получил ценный урок. Независимо от того, насколько хороша ваша компьютеризированная система торговли и насколько вы сильный трейдер, срок около одного года для советника по товарно-фьючерсной торговле очень трудный этап знакомств и презентаций. Для меня это было обескураживающим, поскольку я так много лет успешно торговал на свой счет.
Из-за волатильности рынка СТА вполне может понести убытки в одном или двух месяцах подряд, за которыми следует очень прибыльный месяц, более чем компенсирующий предыдущие убытки. Очень важно, чтобы инвесторы не только понимали эти возможные колебания доходностей, но и полностью доверяли фондовому менеджеру и были уверены в его способностях. Эта уверенность может возникнуть лишь в результате знания торговой методологии фондового менеджера и его персональной надежности. Это особенно справедливо в отношении европейских и азиатских инвесторов, с которыми я встречался. Они предпочитают иметь бизнес с тем, кого они знают. Они также в равной степени заинтересованы узнать статистику моих профессиональных результатов. Я обнаружил, что многие американские инвесторы в большей степени ориентируются на безубыточность, беспокоясь главным образом по поводу доходности и не выстраивая личных взаимоотношений.
Благодаря некоторым нашим новым друзьям по бизнесу в Цюрихе мы узнали, кто является двигателями и возмутителями спокойствия игры в финансовые фьючерсы. Благодаря небольшой сентиментальности нам предоставился шанс познакомиться с ними, когда мы в апреле снова вернулись в Европу на инвестиционную конференцию в Каннах. На самолете из Парижа в Ниццу я уступил место, чтобы позволить мужу с женой сидеть вместе. Мой новый сосед по креслу оказался трейдером Тихоокеанской Фондовой Биржи, который был одним из первых в моем списке "людей, с которыми нужно встретиться". К тому времени, когда мы прилетели в Ниццу, у меня был и дружеский, и ценный контакт, но меня пригласили на вечеринку, организуемую другим человеком из моего списка. Поводом была 33-я годовщина его профессиональной деятельности. Практически все, кого мы встретили на этой вечеринке, были в моем списке.
Пока мы были в Каннах, мы с Эдди получили еще одно приглашение – встретиться с нашим первым клиентом, греческим инвестором, добившимся значительных успехов в морских перевозках и промышленности. Он пригласил нас к себе домой (могу добавить, в один из трех своих домов) в Южную Францию, чтобы пообщаться и получше с нами познакомиться. Старый каменный дом на холме с видом на Средиземное море вовсе не выглядел показным по американским стандартам, но имел элегантность Старого Света. От въездных ворот мощеная булыжником дорожка вела к каменному патио. Там я расположился с бокалом вина, золотого, как свет послеполуденного солнца. Вокруг меня были оливковые сады, поднимавшиеся террасами на склон холма. Единственное, что изменилось здесь за последнее столетие, – это искусственный пруд на небольшом расстоянии от дома. Я смотрел на рыбацкие лодки, скользящие по воде, которая в этот день казалась скорее зеленой, чем голубой. Картина столь прекрасной идиллии казалась эпизодом из фильма.
