Дмитрий Тарабанов

ПО ПОЛКЕНТАВРА

Рассказ

Согласно легенде, тысячи лет назад, когда земля была еще совсем молодой, мир населяла многочисленная раса кентавров. Они были настолько продвинуты в своем развитии, что могли без особого ропота соревноваться с богами. Тело кентавра даже не нуждается в похвалах, так как оно объединило в себе красоту двух самых физически совершенных существ в мире: человека и лошади (Поправка: человек в те времена еще не появился - так, пара-тройка австралопитеков, - а вот лошадей водилось сколь угодно много).

Однажды, подобно вавилонянам, кентавры осмелились роптать и бросили вызов олимпийским богам. Вероломно взойдя на теократический Олимп, наглецы сделали попытку низвергнуть тогдашнюю судебную, законодательную и исполнительную власти. Боги во главе с греческим диктатором Зевсом собрали Чрезвычайную Божью Комиссию по Делам Кентавров и невероятными усилиями разогнали повстанцев. К глубочайшему сожалению последних, руководствовались боги не демократическими принципами, а самыми дезинтеграционными, выдвинутыми столетия спустя: разделяй и властвуй!

Теобомбус, прозванный аватарой Шекли, ведущим кибернетиком, всю ночь осады Олимпа просидел в своей лаборатории на горе Парнас. По его словам, он изобрел самый совершенный транссубьективный деструктор всех миров и народов, способный разделять на составляющие миры, народы - и шизофреников. Теобомбус шагнул в портал и в мгновение ока перенесся в резиденцию Олимпийского Парламента, где в данный момент происходило собрание Комитета.

- Вот, - провозгласил Теобомбус, водружая на стол еще пышущее парами канифоля устройство.

- Безопасно? - спросил Зевс, и его свита возбужденно всплеснула руками.

- Конечно, - подтвердил Теобомбус.

В полдень пушка была установлена на вершине горы.

- Она разделит кентавров на лошадей и людей, - заверил кибернетик.

- Людей? - уточнил Зевс. - Разве я подписывал билль на создание тварей под таким названием?

- Нет, - покачал головой Теобомбус. - Но в будущем они станут самой многочисленной после вирусов расой, которые, в отличие от шестиконечных, будут превозносить нас, ибо станут простыми смертными.

- Отлично, - обрадовался Зевс. - Я пополню свой зоофилический список на еще один пункт.

И пушка бабахнула. Под действием синего луча транссубьективного деструктора, кентавры с оглушительным хлопком распались надвое. В результате превращения, на поле боя не объявилась ни одна лошадь. Были только новоявленные люди, голые и перепуганные. Некоторые из них - с производственным изъяном.

Зевс, разгневанный халтурой кибернетика, извлек из воздуха бластер и вогнал молнию в нахмуренный лоб Теобомбуса.

Новоявленные люди тем временем разбежались, разбрелись в разные стороны и перемешались. Когда опомнились, что неплохо бы вернуться в прежнее интегрированное состояние, собраться и соединиться в месте разлома, было уже поздно. С тех пор половинки кентавров, названные мужчинами, проводят короткие жизни в поисках половинки с номенклатурой "женщина", и лишь один из миллиарда находит того, кто подходит к нему идеально.

Несмотря на подавленное восстание, дворцовый переворот на Олимпе все-таки произошел. С тех пор установилась диктатура популярного божка по имени Иегова, окрестившего себя Господом Богом. По словам очевидцев, он экономил на зарплатах депутатам и безбожно растрачивал Бюджет на исцеление тех самых людей.

Свершилось: Драгомир наконец-то нашел свою половинку, истинно верную половинку, максимально подходящий фрагмент духа и плоти. Она обещала прийти через десять минут.

Весь день Драгомир пробегал по магазинам, выискивая подходящий подарок. Натыкаясь на все новые и новые препятствия, он не терял уверенности в том, что сегодняшнее свидание - то самое, роковое.

Чувствуя невероятный душевный подъем, Драгомир готов был бросить вызов самим богам, лишь бы быть до скончания века вместе со Святославой.

Закончив мужеское прихорашивание, Драгомир в сотый раз поменял местами разноцветные вазы на тумбе. В тот самый момент пропиликал дверной звонок. Драгомир сгреб в охапку развешенные на спинках стульев носки, майки и шорты, и запихнул весь этот непотребный хлам в гардероб. Взрыхлив волосы пятерней, он отпер дверь.

На пороге стояла она, Святослава, прекрасное, как все прекрасное, и мило, застенчиво улыбалась. "Какое чувственное на ней сегодня тело", растерянно подумал Драгомир, рассматривая модное аляповатое платье суженой.

- Превосходно выглядишь, - заметила она и вошла в дом.

Драгомир снял с ног Святославы легкие сандалии, после чего пара бесшумно порхнула в гостиную. Усевшись за стол, под романтическую музыку двое начали оживленную беседу. Интересы их сходились во всех сферах, потому не возникало смущенных пауз и беспокойных споров. Время проносилось мимо бесконечно быстрым составом, а еще столько всего следовало сказать...

Драгомир протянул ей бархатную коробочку.

Святослава восторженно ахнула и трепетными пальчиками раскрыла ее. Внутри, в изгибах шелка покоились две цепочки - на каждой по половине сердца. Когда носители медальонов сближались, цепочки концентрировали выработанное телами электричество и передавали ток на крошечные электромагниты, впаянные в серебро. В результате, половинки сердца соединялись в одно.

- Какая прелесть, - Святослава погладила полсердца на своей груди.

- Опробуем? - предложил Драгомир, искушая.

Без единого слова пара переместилась в занавешенную пурпурными занавесями спальню и рухнула на широкую, укрытую шелковыми простынями кровать. Далее последовала превосходная постельная сцена, достойная боевиков класса "А", описывать которую нет необходимости. Следует отметить только тот факт, что, когда Драгомир и Святослава слились в экстазе, электромагниты сработали, объединяя серебряные половинки.

Андрей Гоголев, репортер местной бульварной газетки, он же ведущий полосы "Очевидное невероятное", дослушал до конца сбитый рассказ Виталия Васильевича, уже на середине отложив карандаш. Местный алкоголик, Виталий Васильевич, не раз помогал ему идеями для статей, рассказывая про шахматные состязания инопланетян во дворе многоэтажки по Костюхова, проделках гномов в городских катакомбах и тайном кастинге мексиканского сериала в студенческом общежитии. На этот раз старик и вовсе заврался.

- Говорю вам, - выдыхаясь, настаивал Виталий Васильевич. - Настоящего минотавра видел!

- В предыдущем упоминании вы назвали его генсеком.

- Ей-богу, конь с человеческой грудью, вместо головы! Настоящий! Насмерть перепуганный, из лифта вон - галопом!

- Не хочу вас разочаровывать, дорогой Виталий Васильевич, - вздохнул журналист, - но, если бы вы были достаточно хорошо знакомы с мифологией, вы бы знали, что кентавры в лифтах не ездят. Я могу заменить лифт на лестничную клетку, но лошадь по ступеням - это вовсе абсурд. Прошу меня извинить.

Василий Витальевич глубоко вздохнул, ругая про себя прессу, потому что в тот вечер он был почти трезвый.

- Если вам больше нечего мне рассказать, - сказал репортер Гоголев, попрошу вас покинуть редакцию. У меня много роботы.

- Погодите, - Виталий Васильевич задел ногой авоську с пустыми пивными бутылками и те звонко звякнули. - Нынче ночью к соседке приходил дух покойного Иосифа Илларионовича. Он обещал ей хлебные карточки... Ой, ой, зарвался! Бесплатные талоны в метро. Сказал, что если она проголосует за КП, жизнь изменится к лучшему.

Андрей Гоголев несколько минут раздумывал, прислушиваясь к топоту копыт и завыванию сирен где-то на улице. Потом снова взял в руку карандаш.

- Как говорите, зовут вашу соседку? - спросил он Виталия Васильевича.

11.11.2000 Тарабанов Дмитрий