Ицхак Рабин всерьез их не принимал: "Собаки лают - караван идет...". "Не замечал" и театрализованных "шоу" правых: каждую пятницу, когда он вместе со своей женой Леей возвращался с работы, его встречала у дома толпа, яростно декламировавшая, точно из трагедий Шекспира: Рабин, молись! Терпение исчерпано...". Полицейские у дома Премьера относились к этому, как к очередному спектаклю. Следили лишь за тем, чтобы хорошо известные им крикуны не мешали Премьеру спокойно проследовать от машины к дверям дома.
Не обеспокоило все это Премьер-Министра. И то сказать, кто - со времен социалиста-ленинца Бен-Гуриона - считался с "оппозиционными кликушами"? "Поселенцы" из надежды страны превратились в обузу и помеху - пусть неудачник плачет...
Юра не думал, что развязка будет кровавой; но чувствовал, добром это не кончится. Шушане, сообщившей, что она собирается на новую "вылазку" к канцелярии с а м о г о, заметил неодобрительно: "Уговаривали меня "не мальчишничать", а сами..."
С утра машинальным жестом оторвал листик перекидного календаря, бросил на него взгляд: "4 октября 1995" ... На улице прогудел автомобильный рожок, Юра выглянул в окно. Подкатил микроавтобус, привозивший, с недавнего времени, в Эль Фрат продуктовые заказы и, заодно, свежие газеты. Юра натянул рубашку и выскочил за газетами. Показался из своего дома и Сулико в ковбойской шляпе, катя тележку для покупок. Оба сразу, и Юра, и Сулико, развернули газеты. Юра - "Новости недели" на русском, Сулико - "Едиот Ахронот" на иврите. Обе газеты, под крупными заголовками, сообщали, что новый отход ЦАХАЛА (израильской армии) из Иудеи и Самарии начнется в ближайшие дни...
Сулико поднял сузившиеся глаза на Юру и, скорее, не сказал, а выдохнул:
- И никто его не убьет?!
Юра потерял дар речи.
"Ряженый?!" - мелькнуло испуганно, с горечью. Закрыл глаза, переступил с ноги на ногу, пытаясь отогнать ранящую догадку: он по-прежнему любил старика, и примириться с этой мыслью было слишком больно.
Сулико увидел, от запалых щек Юры отлила кровь, он шагнул к нему и произнес с убеждением и ненавистью:
- Ицхак Рабин -РОДЕФ!.. Кровомститель! Ты что молчишь? Опять не согласен?.. Отойдем в сторонку. Не будь сосунком-ребенком. Ицхак не еврей... По Торе. Человек, который гонится с ножом за евреем, чтобы убить его родеф... Разве не помнишь? - Закрыл глаза, пробормотал: - "Если будет человек врагом ближнему своему, и подстережет его, и набросится на него... то не жалей его, искорени же в Израиле вину за кровь невинного, и будет тебе хорошо..." Сомневаешься? Проверь, книга 5-ая - "Дварим-Шофтим", глава 19-я, стихи 11-13... Рабин гонится за нами, поселенцами, второй год подряд... Спорить с ним? Споры-разговоры кончились. Когда выгоняют из домов, это уж не словеса, это война... Горе евреям, коль никто не убьет родефа.
Юра начал приходить в себя.
"Господи Боже мой! Чем он тогда лучше "дати" Ритмана? Ритман, обыкновенный прохиндей, уголовник, покушается на карман брата-еврея. А Сулико - на жизнь. Жизнь самою... Чего же тогда Сулико так разъярился на прохиндея?! Никаких тысяч не жалел, чтобы стереть его с лица земли?!. Угадал в нем самого себя?! Свое навязчивое прошлое, от которого бежит?! Свое подобие?! Ох, так бывает...
- Сулико, - наконец, проговорил Юра, -в таком страшном деле... я бы к своему раввину...
- Я советовался с раввином. С самым-самым ученым! И он подтвердил: родефа нужно остановить!
- Сулико, дорогой, с каким раввином вы советовались?
- Да с твоим. С Биомином, которого вы, насмешники, прозвали "Бешеным янки"...
После работы Юра отправился к главе ешивы. Американская ешива "Сион", где он возглавлял теперь группу компьютерщиков-программистов, стала головной, "международной", расширилась. Открыли новое здание, стилизованное под стены тысячелетней давности и выходившее прямо на "Котель" - Стену Плача. Главный раввин ешивы, профессор-рав Бенджамин, располагался в своем новом кабиненте, огромное окно которого, естественно, тоже выходило на "Котель". Он и ранее был не тощ, а ныне так сильно раздобрел, что носил уж не рубашки, а нечто напоминавшее помесь "толстовки" и сарафана. Модная, как бы в цветных каплях, точно обрызганная малярной кистью "толстовка" топорщилась на животе. Просто не "Бешеный янки", а роженица... Встала роженица навстречу посетителю, пожала его руку своей лапищей так, что Юра присел.
Сбоку, на компьютерном столике, стыли овсяная каша, гренки.
У раввина был диабет и "чертова дюжина других болезней", как он однажды сказал Юре почти весело, потому в столовую ешивы он не ходил. Еду приносила в кабинет его младшая дочь, рыжая, веснушчатая смешливая Хава. Поставила два стакана дымящегося чая перед отцом, а затем, помедлив, принесла и Юре, которого в душе не одобряла: такой умный парень, мог бы жениться на ней, Хаве, а женился на "гойке..."
Юра сделал, для вежливости, глоток, и начал:
- Рав Бенджамин, вам не кажется, что произошла непредвиденная смычка крайнего безбожия и... раввинов-ортодоксов? - начал Юра без промедления. Точнее сказать, короткое замыкание. Среди интеллигентской элиты, далекой от религии, распространился слух, что Рабин - мосер... "Академическая бредятина", как охарактеризовала этот слух моя соседка по Эль Фрату... В девятнадцатом веке жандармы хватали еврейских детей - в кантонисты. Гнали разутых, раздетых служить царю-батюшке двадцать пять лет. Половина этих рекрутов помирала в дороге, писал Герцен и в своем "Колоколе", и в "Былом и думах" (а это надежный источник, рав Бенджамин!). Родители, естественно, пытались спрятать мальчишек. Те евреи, которые выдавали детей полиции, и были окрещены "мосерами..." Возможно, словечко это и раньше существовало, не знаю... Вы слыхали о нем? Даже читали. Я забыл, что рав Бенджамин читает все... Лично я воспринял эту аналогию именно как бредятину, как нонсенс. Как опасное жонглирование историей русского еврейства. Судите сами, при чем здесь Рабин с его политикой "территории в обмен на мир"?.. Нет никакой связи, не так ли? И вдруг бредятина безбожников подкрепляется... Торой. Религиозные авторитеты нашли аналог понятию "мосер" в Торе... Так это, рав Бенджамин?..
Терпеливо выслушав Юру, раввин покончил с гренками, затем взялся за чай, сморщился брезгливо и позвал Хаву:
- Тебе нравится русский... гм... язык, Хава? В русском есть красочное словцо "Пойло!!" Попробуй запомнить...
Хава учтивостью, видно, не отличалась: не дослушав отца, исчезла и вернулась с еще булькающим чайником.
- Наконец, меня поняли! - смешливо воскликнул раввин, поблагодарив дочь за кипяток. - Чай должен быть огненным! - заметил он Юре, выплеснув его "пойло" в пустую цветочницу и снова наполнив ему стакан. Отхлебнув глоток, раввин припомнил, да, этот феноменальный еврей из грузин... как его? Сулико... действительно приходил. Спрашивал, написано ли где в Торе о предателе, которого нужно немедленно остановить? Этот Сулико посетовал, что перебрал мысленно весь текст, не отыскал...
- Для меня не стоило труда показать ему место в Торе, где прямо сказано, что потенциального убийцу - р оў д е ф а, бегущего с ножом, требуется задержать... Что? Рабина считает родефом? Дураков не сеют... как-то так говорят у вас, Джордж... - И, по привычке университетского лектора, который не продолжит необычной, может быть, рискованной темы, пока не всколыхнет слушателей, не заставит их спрашивать, возражать друг другу, спорить, бросил вскользь: - Кстати, как вы сами относитесь к Рабину?
- Я? К Рабину?.. Ну, всем известно, Рабин герой шестидневной войны. Именно он, вместе с Моше Даяном, присоединил к Израилю все нынешние "временно - оккупированные", где я сейчас... Но он генерал армейской, а не полицейской службы. Не справившись с Интифадой, он круто изменил политику: все эти честно завоеванные "территории" счастья не принесли. Наоборот, стали "яблоком раздора". И вот тут, рав Бенджамин, он, на мой взгляд, велик. Нашел в себе мужество перечеркнуть свою военную биографию, биографию триумфатора... Много ли людей на земном шаре смогли признать победу всей своей жизни пирровой победой? Он смог. И в этом величие этого человека... Людей он, конечно, не жалеет, как все бен гурионы и шамиры... Да и мира, ради которого готов удавить поселенцев, по сути, не гарантирует... Но не в том дело... Сегодня истерия опасно ширится... что ни день, ее нагнетают. Раздувают в тысячи рук... как огонь в кузне... "Рабин - родеф" в нашем поселении слышится чаще, чем "бокер тов". Доброе утро... Наши ортодоксы что, решили объявить гражданскую войну?.. Рабби, этот психоз на руку любому партийному прохвосту, любому комплексующему ешиботнику или провокатору, у которого палец тянется к гашетке... С советских времен я ненавижу большевистское слово "заговор". Но это ведь действительно походит на заговор раввинов "во спасение еврейской земли", как они кричат. Я боюсь за жизнь Ицхака Рабина, рав Бенджамин!
